– Давай же, – рычу глухо и смотрю на карту. – Где же ты?!
За спиной свистит сабля Энзо, чавкают зубастые рты врагов, отлетают с хрустом их конечности.
Чуть глубже коридор подсвечивается радужным лучом.
– Осторожно! – кричит Федерико. – Здесь провал!
И когда мы подбегаем ближе, медальон в руке начинает плавить кожу.
Падаю на колени с криком.
Больно! Как же больно!
Рука дергается, тянет вверх и я раскрываю ладонь, позволяя карте вырваться на волю, оплести меня золотыми лентами и дернуть в воздух.
Пусть это закончится!
Хватит! Я больше не…
Боль расцветает в сердце, бьется о ребра одичавшим зверем, вгрызается в плоть и выворачивает меня, ломает хребет, требует выпустить. Я не слышу криков Энзо и Федерико, не вижу полный ужаса взгляд Скадэ.
Я умираю в холодном кипящем мареве силы, что рвется наружу, бурлит вокруг студеной водой и тащит нас всех в провал.
В неизвестность.
Глава 50. Энзарио
Ария выпускает мощный поток магии в сторону врага. Он мчится, будто торнадо, и сметает мерзких тварей, разрывая их на части.
Пока держу девушку и тяну на себя, моя кожа на руках вспучивается пузырями. Кричу от боли, но не отпускаю.
Не в этот раз. Никогда больше!
Камни под ногами крошатся от встряски, и нас бросает в пустоту.
Всего несколько секунд свободного падения, тихий шелест, который я не сразу узнаю, и леденящий ужас, прошивающий меня при столкновении с водой.
Поток мощный, даже вынырнуть не дает. Прижимаю Арию к себе, не знаю, в сознании ли она и зажмуриваюсь изо всех сил.
Резкий поворот и удар в стену. Спину прошивает горячая стрела, а воздух вылетает из легких пузырями. Скорость нарастает, вода тащит вперед, а перед глазами чернота смешивается с красным туманом.
Изгиб, и резкий рывок вверх. Воздух врывается в легкие, и, после секундной передышки летим вниз, чтобы врезаться в прибрежное мелководье.
Вытаскиваю Арию на берег. Плевать, что боль меня разрывает на куски, и тело горит огнем. Разворачиваю девушку на спину и всматриваюсь в бледное лицо. Кладу голову на грудь.
Тук-тук, тук-тук… Жива.
И падаю. Падаю от бессилия рядом и смеюсь в небо.
– Радуешься своей скоропостижной женитьбе? – выплывая из воды, говорит сын. Не несет, а тащит за собой оружие. Измотался бедный.
– Да это несерьезно! – отмахиваюсь. – Ты же понимаешь, что браки заключает не Ишис, а пастырь в Авадуне с регистрационной книгой.
– Как скажешь, – выдыхает Федерико и падает рядом на розоватый песок. – Ну, и место! Отвратное. Я думал, что вытаскивать тебя из прожорливого дерева – это верх извращения богини, но оказывается, что нет. Скадэ во время ритуала так отчаянно метелил саблей, что чуть меня мизинца не лишил, – показывает мне раненый палец. – Хочешь узнать, каким чудом я вспомнил текст венчания, а?!
Киваю. Я сейчас готов слушать любую болтовню, только бы перевести дух.
– Я его сдавал раза четыре. Такая училка вредная попалась, но зато красива-а-ая. Эх! Наверное, женить на себе хотела, что так придиралась.
Как хорошо, что я разрешил ему выучиться. Улыбаюсь от счастья, но тут же морщусь от легкого покалывания в спине. Раны стягиваются быстро, не оставляя мне шансов быть обычным. Спасти сына, внучку, будущих детей…
Я хочу спросить, где остальные, но Федерико опережает:
– Они с другой стороны выплыли. Ну, что домой? На Искру?
Киваю. Говорить не хочется, во рту сухо, как в пустыне. Когда сын отходит, чтобы собрать людей, я аккуратно расстегиваю куртку Арии и смотрю на осколки. Вросли аккуратно, друг к дружке прижались.
Мне даже показалось, что промежутки между ними исчезли. Венозная сетка уже была не только под грудью, она росла вширь, закидывала щупальца на хрупкое плечико, медленно подбиралась к шее. Оплетала Арию тонкой паутиной.
Чего ты хочешь от меня, Ишис? Что тебе нужно?! Мало мучений, решила приготовить особый сюрприз?
Аккуратно застегиваю куртку и поднимаю Арию на руки. Прижимаю к груди невесомое тело. Холодное, едва живое.
Прочь отсюда. Пора плыть дальше.
***
В каюте привычно мрачно. Люнны собираются над головой, стоит зайти внутрь, а я их разгоняю по углам короткими щелчками.
Не нужен сейчас свет. Нужен отдых и покой.
Кладу Арию на кровать и осторожно раздеваю. Перепачканную одежду бросаю на пол. Если бы можно было, я бы сжег ее здесь и сейчас, лишь бы не напоминала о том, через что пришлось пройти.
Сумасшедший день! Выматывающая ночь!
Набираю воды в миску и осторожно обтираю молочно-белую кожу моей девочки. Она постанывает и немного сжимает худые пальчики.
Больно, знаю. Кожа на спине срослась, но свежие шрамы остались. Что ей пришлось пережить, пока я пришел на помощь…
Мягко касаюсь тряпкой лица. На нем несколько ссадин и царапин, благо не слишком глубоких. Она вся – изломанная кукла, даже глаза не открывает, плавает на поверхности мутного болезненного беспамятства.
Я бы взял это все на себя. Всю эту боль. Я бы забрал ее до последней капли, до самого дна. Не должна хрупкая девушка нести на своих плечах подобный груз.
Нести за двоих.
Никогда не чувствовал себя таким беспомощным, бесполезным!
Сжимаю тряпку в руках, едва не рву ее на части, не могу дышать от закипающего гнева.
– Энзо…
Тихий голос подбрасывает меня, заставляет наклониться вперед.
– Холодно, Энзо…
Кутаю ее в одеяло, накрываю пледом. Сдираю с себя одежду и быстро ополаскиваюсь. На мне столько крови и грязи, что я не могу лечь в таком виде к… жене?
Как звучит, будто ласковая колыбельная. Щемит сердце от одной мысли, что все это может быть по-настоящему.
Только бы избавить меня от бессмертия. Чтобы наши дети могли жить. Чтобы нам вместе состариться. Ишис, ты не заберешь у меня последний шанс! Не настолько я виноват, чтобы так долго отыгрываться.
Возвращаюсь и ложусь рядом. Обнимаю Арию, стараясь ее согреть, но сам колочусь, как в лихорадке.
Осталась одна точка… Один шаг, и все решится. Умереть самому не страшно. Тяжело терять родных и беспомощно волочить свое тело дальше, будто пустую оболочку.
– Я не отпущу тебя… Моя Ария, моя… Никому не отдам.
Она открывает глаза и рассматривает меня из-под ресниц.
– Я знаю, – шепчет тихо, а тонкие пальцы касаются моих губ, – но если я все-таки не смогу… если не вытяну, то хочу, чтобы ты помнил обо мне, – рука скользит по щеке, мягко поглаживает волосы. – И однажды, когда-нибудь, я вернусь, Энзо. Я к тебе вернусь…
