Оборотница чуть не завизжала от счастья, а потом от досады, когда Пипирин отказался делиться с ней добычей.
− Зачем он тебе? У тебя даже комнаты нет, куда его можно поставить, − возмущалась она, раздувая тонкие ноздри. − Это нелогично! Что? Нет, я не обнаглела, просто искренне не понимаю причин… Ах, так? Да? Ну, тогда и я не буду!
Она демонстративно отвернулась от ведогони и зашагала прочь. Остальным пришлось приложить усилие, чтобы ее нагнать. Оборотница шустро сбежала по лестнице, преодолела пролет, но потом остановилась и стала внимательно разглядывать что-то на стенде с объявлениями в вестибюле стадиона. Друзья нерешительно приблизились к ней.
− Вы знаете, − сказала Нина, не оборачиваясь, − я не переставала думать, где еще можно раздобыть информацию про нашу непростую «штучку». И как мы сразу не подумали о самом простом.
Она указала на рекламу починки артефактов. «От 2 до 5 категории» гласила надпись. Шан звонко щелкнул пальцами.
− А ведь ты права! Кто еще так хорошо разбирается в магических прибамбасах, как не обученные специалисты? Только надо идти не к артефактовщикам, нет. Нам нужен более деликатный мастер, − скупщик антиквариата. Я даже знаю, где находится лавка лучшего из них. Моя мачеха постоянно делает там покупки, − он рассмеялся, коря себя за недогадливость.
− Ты его продать хочешь? − поморщилась еще злая Нина. − Иначе не пойму, зачем нам ходить к какому-то старьевщику.
− Он не старьевщик, есть разница. Те, кто работает с антиквариатом, хорошо разбираются в истории и с легкостью могут определить происхождение предмета.
− Предлагаешь рискнуть? − спросил Алексей, все еще борясь с головной болью. Тянущее чувство усиливалось при мыслях о завершении их приключения. Вот-вот и они узнают, зачем керос так нужен всем подряд. Тогда-то все и решится.
− Думаю, оно того стоит. И не бойся, профессионалы обязаны хранить тайны своих клиентов, − заверил его Шан.
***
Добраться до лавки «Братьев Скрабофф» оказалось заданием не из простых. Пипирин отказывался выбросить свой трофей, так же как и отдать нести его кому-нибудь другому. Алексея до сих пор потряхивало, его ноги противились желанию ступать по прямой линии. Да еще и Шан пытался вспомнить дорогу по рассказам, которые он слышал давным-давно и краем уха.
− Когда мы уже придем? − в пятый раз вопрошала Нина, разглядывая тесные каменные улочки квартала мастеров.
Солнце шло на убыль, и вокруг становилось до ужаса мрачно. Гаргульи на покосившихся домах встречались все чаще, а фонарные столбы реже. Встречные прохожие отчего-то прятали лица, дома зловеще скрипели, шумела вода. Друзья плутали здесь уже целый час и никак не могли отыскать нужную вывеску.
− Погонишься за скоростью − ничего не достигнешь, − ответил поговоркой Шан. Он зажмурился, потер виски, надеясь, что это расшевелит его память. − К тому же, Ал не может идти быстрее.
− Так давай я его понесу.
Оборотница повернулась к Алексею с вопросом в глазах. Ей явно хотелось побыстрее закончить с их новой задумкой.
− Нет, спасибо, − ответил ей Алексей, представляя, что сказал бы отец, если бы он позволил себя нести хрупкой девушке (хоть и с железными кулачищами). Совсем рядом кто-то громко закашлялся. Троица разом вздрогнула.
− Ну как хочешь. Шан, ты уверен, что мы идем в верном направлении?
− Да, просто не тормоши меня. Мачеха рассказывала, что заблудившись, она пошла на свет маяка башни Совета, потом остановилась у фонтана с безголовым всадником, − он указал на зловещую фигуру, восседавшую на бронзовом коне. − Затем спустилась к реке, повернула направо и… увидела витрину с проклятыми украшениями хобгоблинов!
Они прислушались к плеску волн, направились в сторону звука и спустя несколько минут вышли к антикварной лавке. Из окон лился золотистый свет. Внутри было на удивление красочно: под потолком летали бумажные самолетики с заказами, на стенах были развешаны старинные марионетки в бархатных костюмах и масках зверей, а у самого входа стоял набор бряцающих и крутящихся музыкальных инструментов.
Им пришлось протискиваться к прилавку через выставленные на продажу товары. За столом, в очках с десятком разноцветных линз сидел угрюмый старик. Он походил на вылинявшую крысу: длинные, некогда рыжие волосы ниспадали на спину, острый нос с волосатой родинкой почти касался корпуса часов, лежащих перед ним на столе. Ноздри антикварщика едва заметно дрожали от волнения.
Заметив новых посетителей, он вдруг пронзительно закричал:
− Никаких ведогони! Я не потерплю под своей крышей этих бестий с вороватыми лапами! Кыш-кыш!
Пипирин возмущенно замер. Подобного приема он не ожидал.
− Будь другом, вылети на секундочку. Мы потом тебе все перескажем, − смущенно попросил его Шан. Ведогони что-то ответил, отчего на щеках упыря вспыхнули два алых пятна, и вылетел на улицу, потрясая крошечными кулачками.
− То-то же, − облизнул сухие губы старик. − Нечего тут высматривать, что можно у меня украсть.
− Добрый вечер. Так понимаю, вы один из братьев Скрабофф? − Шан приосанился, пытаясь добавить своему голосу уверенности.
− Если быть точнее − единственный. Матвей уж давно почил. А меня зовут Захар, но обращаться ко мне следует «Господин» или «Господин Скрабофф». Это ясно, мелочь?
Старик хищно осклабился, разглядывая троицу через стекла очков. Весь его вид говорил: «Только дайте мне повод, и я вас выгоню взашей». Но выбирать не приходилось. Алексей полез в сумку, чтобы достать керос времени, пока упырь с оборотницей пытались объяснить, что им нужно от владельца лавки.
− Дело в том, что наш друг стал хозяином крайне редкой вещицы и подозреваем, что она может много стоить. Вы можете оценить, так ли это? Еще нам интересна история его вещицы, − излагал свою версию событий Шан.
Алексей подумал, что тот правильно умолчал о многих деталях и не сказал название артефакта. Пусть этот Скрабофф покажет, что умеет.
Антикварщик сощурился. Увидав брошь, он грубо выхватил ее из рук Алексея. Развернул под светом лампы, принялся крутить и быстро сумел найти потайное отделение. Центральный сегмент с тихим щелчком разошелся лепестками в стороны. Внутри ничего не было. Разве что цифра «3», искусно вырезанная на дне.
Брови старика пошли вверх.
− Как интересно, − пробормотал он. − Давно, говорите, у вас эта вещица?
− Давно. Ее подарили моей матери много лет назад, − ответил Алексей.
− Что ж, сама по себе брошка не особо ценна. Ценность ей скорее придает тот, кто ею владел до вас. Интересная была женщина, мастерица своего дела… Хотите продать брошь или обменять на что-то?
