Затем он услышал их.
Шипение. Шелест тысяч извивающихся тел.
Он увидел змей, выползающих изо всех щелей. Целое зеленое море, тысячи голов с немигающим взглядом. Они стремительно заполняли комнату, пол и стены превратились в единый подвижный ковер.
Алексей подавил крик. Надо было бежать, но куда? Везде, абсолютно везде были эти проклятые существа. Он не мог пошевелиться, чтобы не наступить на них; оставалось лишь плотно закрыть глаза и надеяться на легкую смерть.
Вместо зрительной картинки пришли ощущения. Он почувствовал, как вокруг его колен оборачивается мускулистая плоть. Змея, толщиной равной стволу молодого дерева, ползла вверх. Стягивала кольца все сильнее, едва слышно сотрясала воздух раздвоенным языком.
Где-то вдалеке истошно закричал Шан. Алексей вздрогнул и чуть не упал. Змеиный король, самый большой из присутствующих гадов, обвивал его туловище, пристально вглядываясь в лицо.
− П-прочь! От-це-пись! − прохрипел Алексей, пытаясь освободить руки.
Внезапно ему это удалось. Страх за жизнь друзей прогнал наваждение. Змеи таяли, словно их и не было, лишь громадный змей, сжимавший его тело, исчез не сразу. Сначала выгнулся и попытался укусить, но зубы его так и не достигли цели. Алексей упал, на карачках подполз к двери и вывалился наружу.
Он сразу увидел упыря. Шан раскачивался из стороны в сторону, сильно сжимая голову руками. Обострившиеся клыки почти проткнули его нижнюю губу.
− Шан, очнись, это все иллюзия! Тут ничего нет! − Алексей приблизился и как следует встряхнул друга. − Совсем ничего, видишь?
− А?.. Как? Где мы?
− Мы чем-то надышались. Надо уходить, − Он помог Шану дойти до лестницы. Вместе они поднялись наверх. Следовало как можно скорее найти Нину и убраться прочь.
− Что тебе привиделось? − спросил Алексей, потирая спину. − Я видел змей… много змей. Кажется это все последствия той катастрофы.
− Неважно, − Шан содрогнулся. − Это было омерзительно, просто омерзительно.
Обортница сидела снаружи на покореженных от времени ступеньках и мелко дрожала. Она не услышала их шаги, продолжая в трансе сжимать ведогони на манер резиновой игрушки.
− Вода… повсюду была вода… Откуда в помещении столько воды? Я чуть не захлебнулась, − Пипирин в ее руках слегка хрустнул. Алексею пришлось силой разжимать ей пальцы, чтобы бедняга мог немного подышать.
− Все еще хотите продолжить идти за мной? − спросил он невесело. − Уже была погоня и галлюцинации. А что будет в следующий раз? Я точно не знаю, но уверен, станет лишь опаснее.
− Это место словно залезло к нам в душу, − бормотала Нина, не слушая его. − Залезло и вытащило на свет главные страхи.
− Эй, слышите? Керос − моя ответственность и только моя!
− Это невозможно.
− Нина, очнись, − Алексей помахал ладонью перед лицом девочки, и та неожиданно разъярилась:
− Да поняли мы, поняли! Думаешь, тебе одному страшно? Одному все это не нравится? Мы тоже можем не вернуться домой. Но я точно знаю, что кроме собственной жизни есть еще и другие, такие же ценные, как и моя!
− Погоди, я не про то…
Но оборотница уже утратила над собой контроль. Она вскочила, яростно пнула железный прут, торчащий из бетона. От удара тот заметно погнулся.
− Нельзя просто взять и все забыть! Нельзя допускать взрыв, когда в твоих руках находится детонатор! Так что мы дойдем до конца, поймем, что делает керос, и вернемся к своим семьям − живыми и невредимыми! Тебе все ясно?!
Алексей, которому это высказали прямо в лицо, испуганно кивнул.
− Кхм, − подал голос Шан, − собственно, я с ней согласен. Пошли, отыщем уже эти дурацкие фрески.
И только Пипирин ничего не сказал, продолжая дышать полной грудью.
***
Пока они шли к цели, на пути то и дело попадались загадочные зеленые дверцы. Они возникали в совершенно фантастических местах, вроде водонапорной башни или ржавого грузовика, поваленного на бок. Со стороны выглядело, словно некий грибок разрастался и захватывал новые территории.
− Не смотри на них. Посмотришь, − захочешь туда зайти. А войдешь, − вернешься совсем иным, − посоветовал Шан, старательно отворачиваясь от очередного зеленого пятна.
Наконец, они вышли к разрушенному храму. Уцелевшая половинка купола уходила под землю. В нем почти не осталось целых деталей: известку по всему периметру покрывали трещины и сколы. Они зашли в пролом у основания купола и начали поиски. Фрески этого храма рассказывали историю прошлых столетий. Кровавые сражения за территории, создание ныне существующих стран и, наконец, примирение всех чудных созданий. Много-много фигурок, нарисованных, как будто, не самой умелой рукой, стояли в кругу, взявшись за руки. Над ними горело зеленое пламя.
− После огромных потерь на войне, короли всех рас объединили усилия, чтобы создать защиту от ракшасов, − Шан указал на дымчатые фигуры у самого верха. Они смотрели на напуганных жителей Чудьмирья с голодной алчностью. − Говорят, с тех пор только единожды этим тварям удавалось проникнуть внутрь. Когда их призвала на помощь Агата.
− Зачем? − спросил Алексей.
− Никто точно не знает. Она ведь безумна.
− А кто это?
У глубокой трещины угадывались очертания страшных безликих существ. Они были нарисованы чем-то густым и черным, как сажа.
− Чернейшие, − прошептала Нина, заворожено глядя на рисунок. − Нам их никогда не показывали, даже в учебниках нет их изображения. Якобы один их внешний вид мог здорово пошатнуть рассудок.
− Но что они делают? − На фреске было изображено двадцать восемь клякс, по одной на каждого правителя. Алексей приблизился: − Они словно советуются? Говорят с ними.
− Не говорят. Искушают. Чернейшие − это отвергнутые дети Неи, самые нелюбимые, самые уродливые. Они хотели утопить Чудьмирье в крови и хаосе, но почти все погибли на войне, − Шан осекся. − Да вот же, я что-то вижу!
Он склонился ниже, указывая на то, что с первого взгляда показалось Алексею рисунком ленты. По ее поверхности шли символы на неизвестном языке. Неизвестном для людей. А вот Шан, кажется, прекрасно понимал, что там написано.
− Это «яруги», язык чудных королей, на котором общались первые владыки Темных земель. Тут есть упоминание некоего сосуда, вместившего в себя силу времени и пространства. Ключ от оков многовекового проклятия. Создав его, короли испугались, − сила ключа была слишком велика. Они боялись, что он попадет в дурные руки.
