Взмах острого ногтя. Из глубокого пореза на шее мальчика хлынула кровь.
− Посмотрим, умеешь ли ты отвечать за свои слова, сын. Ты ведь ничего не пил со вчерашнего дня?
Затем князь покинул комнату и запер их внутри.
Алексей упал на восточный ковер, пытаясь зажать рану. Шан было бросился к нему, но остановился в полуметре, часто и хрипло дыша. В груди его рокотало страшное нечто. Слезящимися глазами Алексей увидел выдвигающиеся белые клыки. Упырь потянулся к нему, белые пальцы дрожали…
− Не… не надо, − прошептал Алексей.
Звучание его голоса не сразу, но отрезвило друга. Шан в ужасе закрыл рот обеими ладонями. Сделал шаг назад.
− Нет, − пробормотал он, тряся головой. − Нет-нет-нет… Я не стану!
Он отполз в дальний угол, откуда испуганно смотря за попытками Алексея порвать плащ на бинты.
− Прости, прости меня, − всхлипывал он, кусая ладони.
− Ничего. Горло и связки целы, а кр-кровь остановиться. Я… я справлюсь.
Это было неправдой. В глазах у Алексея стремительно темнело, предметы начинали двоиться и танцевать. Наконец, он рухнул на пол и тут же потерял сознание. Очнулся, когда что-то раскаленное коснулось его кожи. Шан прижигал рану свечой, хотя руки его тряслись, как у пьяницы, а пальцы были заляпаны кровью. Он шептал себе под нос, как мантру:
− Я − не животное… Я − не животное… Инстинктов не существует… только воля. Я могу себя контролировать…
− Шан?
− Да? − дрожащим голосом спросил упырь.
− Меня сейчас стошнит. Отодвинься немного.
Алексей развернулся и сделал так, что дорогущий ковер из шелка пришел в негодность. Шан не мигая смотрел на него из своего угла.
− Я думал, ты умрешь.
− Если бы не ты, наверно так бы и было.
− Это все мой отец. Он хочет вырастить из меня настоящего кровопийцу, а я, а я не могу так, понимаешь? − в глазах Шана стояли слезы. − Не хочу никого ранить, кусать, выпивать − это мерзко!
− Ты и не будешь. Теперь я точно знаю.
− Сначала я пытался использовать керос из твоей сумки, но он не сработал. Наверно, нужно быть магом. Поэтому решил прижечь рану, чтобы остановить кровь. Ох, это было ужасно. Я чувствовал себя совсем другим существом − таким голодным и тупым. Но я не мог, просто мог, − Шан схватился за голову.
− Знаешь, по-моему, керос находится не в броши, − сказал Алексей, пытаясь отвлечь его. − Помнишь, революционеры совсем ей не заинтересовались? Они пытались выпытать у меня его местонахождение. Думают, я знаю правду.
− Уверен?
− Да. Ну, мы ведь спрашивали того антикварщика, − Шан снова застонал, − он ничего не увидел. Значит, брошь была обманкой от Агаты.
Они замолчали, думая каждый о своем. Алексей пытался плотнее забинтовать раненую шею, Шан − унять дрожь и очистить руки от крови.
− Ал.
− Что, дружище?
− Они ведь нас не выпустят, пока я тебя не съем.
Глава 13. Ее звали Агата
Они по-прежнему сидели на приличном расстоянии друг от друга, но спустя несколько часов Шан, похоже, смог заглушить голод.
− Это моя мать − Бай Шэ. Она умерла, когда я был совсем маленький, − Шан указал на портрет. С него на двух измученных мальчишек смотрела беловолосая девушка с нежным округлым лицом. Тонкие губы хранили след вечной улыбки. В руках она сжимала веер, расписанный змеями. − Она была старшей из двух сестер клана киан-ши. Младшую ты видел, − это Сяоцин. Отец взял ее в жены спустя год после похорон.
− Разве он не мог найти себе кого-нибудь другого или остаться вдовцом? − удивился Алексей. Когда он говорил, туман перед глазами немного рассеивался.
− Нет, таков был договор между двумя семьями. Нельзя разрывать связь между кланами.
− Хм, то есть, если твоя мачеха бросит твоего отца, они приведут ему еще кого-нибудь? Бабушку, потом прабабушку, и так пока женщины в семье не закончатся?
− Все, чтобы сохранить союз, − с горькой иронией ответил Шан.
− Она красивая, твоя мама.
− Спасибо, − Он посмотрел на портрет и вздохнул. − Отец редко о ней говорит. Должно быть, он не особо ее любил, раз из всех вещей оставил лишь эту картину. И Сяоцин это чувствует. Так старается ему угодить, что брату дала имперское имя.
− Знаешь, − вспомнил Алексей, − а ведь в человеческих книгах и фильмах вы размножаетесь через укус. Получается, все не так?
− Конечно. Чем мы хуже остальных?
− Выходит, мне не стать упырем?
− Да тебя даже не укусили!
− Погоди-погоди, и жуткий особняк покупать не надо? А то ведь моих карманных денег хватит только на стильный плащ.
− Если бы мой отец тебя укусил и выпил большую часть крови, ты бы, наверно, мог стать безмозглым гулем, − слишком серьезно отнесся к вопросу Шан. − Но это неточно.
Внезапно отворилась дверь. Они обернулись и увидели князя, застывшего на пороге.
− Что-то забыли, отец? − спросил Шан. Несмотря на изнуренность, он сумел сохранить учтивый вид.
− Вот как, − князь быстро взял себя в руки. − Похвально. Весьма недурственное владение собой. Может быть, мне стоит порезать этого несчастного мальчика сильнее? Интересно узнать, как далеко ты можешь зайти.
− Будешь пытать невиновного, лишь бы доказать свою правоту?
− Всего лишь хочу раскрыть тебе глаза.
− Как бы сильно ветер ни дул, гора не склонится перед ним.
− Я помню, кто так говорил, − князь бросил мимолетный взгляд на портрет. − Но здесь иная ситуация.
− Мама никогда не одобряла жестокость. Мы давно перестали быть чудовищами, одержимыми кровью и собственным превосходством. И она бы точно не хотела видеть…
− Она бы точно не хотела видеть своего сына изгоем общества! − кажется, отец Шана начинал жалеть, что затеял все это. Но и найти верный выход из ситуации пока не мог. Внезапно по особняку разнесся глухой вибрирующий звук. Затем еще. К ним в комнату забежал всклокоченный слуга. На лбу у него краснела свежая вмятина: отзеркаленная буква «А».
− Хозяин, вы должны выйти, − пролепетал упырь, преданно пуча глаза.
− О чем ты? − нахмурился князь. − Что происходит снаружи?
