— Нет, просто объяснений, — ответил он, слегка пожимая плечами.
— Во всяком случае, могу вас успокоить, — я переплела руки на груди, — что это никак не связано с моими профессиональными качествами или некомпетентными поступками. Ушла я оттуда по собственной воле.
— Да, я уже догадался из вашей реакции, что там было что-то личное… — отозвался Акулов уже тихим голосом и сделал большой глоток коньяка. — Извините, не хотел вас задеть или обидеть…
— Сын моего директора посчитал, что ему все позволено, — на одном дыхании проговорила я. И тут же попросила стюардессу, проходящую мимо: — Можно мне все же тоже коньяка?
— Конечно, — улыбнулась та, и не прошло и минуты, как у меня в руках оказался бокал с янтарным напитком.
Акулов наблюдал за этим всем молча, а когда я уже глотнула коньяка, поинтересовался осторожно:
— И как на это реагировал директор, который отец?
— А разве не понятно? — я горько усмехнулась. — Если я нахожусь здесь, с вами, а не в «Аримавере»…
— Он закрыл на все глаза?
— Именно. Позволил сыну творить со своей помощницей, что тот хотел…
— Хотите сказать, его сын вас… — по его напряженному взгляду я сразу поняла, о чем он подумал.
— Нет, — замотала я отчаянно головой, — нет… Слава богу, до этого не дошло… Но чтобы этого не допустить, пришлось написать заявление об увольнении.
— И директор вас так легко отпустил?
— Как видите, — я развела руками.
— Идиот, — ровным голосом заключил Акулов.
— Согласна, — на душе вдруг стало легко, и я улыбнулась. Не думала, что когда-нибудь решусь на такое признание, еще и Акулову, но теперь с души словно камень упал. — Но я уже не жалею об этом…
— Вам больше нравится быть моей помощницей? — его улыбка тоже стала расслабленной.
— Я пока не ваша… помощница, — не удержалась я от замечания. — Испытательный срок еще не закончен, а моя конкурентка… Сильна.
— Вы так думаете? — Акулов удивился искренне. — Что у вас сильная конкурентка?
— А разве нет? — коньяк уже слегка ударил в голову, и я расхрабрилась. — По-моему, у нее есть все шансы… Еще и при такой поддержке…
— Какой поддержке? — он уже снова усмехался.
— Вашей мамы, — нет, все же мне нельзя пить, даже такую малость. Поэтому брякнув это, я сразу пожалела.
— Но помощницу-то себе ищу я, а не мама… — ответил Акулов, разглядывая что-то на дне своего стакана.
— Извините, это все же не мое дело, — поторопилась замять ситуацию я. — Конечно, все будет так, как решите вы.
— Да, все будет так, как решу я, — Акулов все же ушел от прямого ответа, оставив меня мучиться раздумьями и предположениями дальше.
За разговорами с Акуловым и мысленным самобичеванием в перерывах я едва заметила перелет. Опомнилась, когда самолет уже пошел на посадку, а после приземления вместе с остальными пассажирами уже счастливо аплодировала капитану и его команде.
В Казани я еще ни разу не была, поэтому с интересом рассматривала вечерний город, проносящийся за окном такси. А к гостинице мы подъехали, когда уже совсем стемнело.
Наши номера с Акуловым оказались по соседству, стенка в стенку, и кажется, по планировке и обстановке являлись практически зеркальным отражением друг друга. Во всяком случае, когда я выглянула на балкон в спальне, то на соседнем справа столкнулась с Акуловым. Прозрачная дверь, ведущая в его номер, была приоткрыта, и за ней мне удалось краем глаза рассмотреть спальню и край кровати, и, по всем признакам, ее изголовье с изголовьем моей кровати разделяла лишь одна стена.
— Хороший вид, правда? — усмехнулся между тем Акулов, кивком показывая на центр города, утопающий в огнях фонарей и подсветок.
— Красиво, — согласилась я. — Вот бы найти момент и погулять там, без спешки…
— Посмотрим, — уже без улыбки ответил Акулов. — А пока собирайтесь на встречу. Жду на первом этаже в холле через тридцать минут.
Полчаса на сборы? Думаю, успею. Я дернула за ручку балконную дверь, которую, видимо, случайно захлопнуло сквозняком, и вдруг с ужасом поняла, что она не открывается. Застряла! Дернула еще раз, потом сильнее — результат нулевой. Ну вот и здравствуйте, называется! Приплыли! Телефон, естественно, в номере… Подо мной десять этажей… А в Казани зима, настоящая. Еще и снег начинается. И Акулов уже ушел.
Что делать? Думай, Таня, думай…
— Никита Романович! — позвала я в отчаянии. Подождала несколько секунд — не слышит, похоже…
Тогда я перегнулась через невысокую перегородку между балконами и попыталась постучать в его окно. Спустя минуту повторила — никакой реакции. Заснул он, что ли?..
А холод уже пробрался под тонкую кофточку, выстуживая все на свете. Я поежилась, обхватила себя за плечи, несколько раз подпрыгнула. Но теплее от этого, конечно же, не стало.
Интересно, сколько я смогу здесь простоять? Через сколько Акулов меня хватится? Минимум через полчаса, максимум… Пока хватит его терпения меня ждать.
Я постояла еще какое-то время, то выглядывая на улицу, то пытаясь снова достучаться до Акулова. Меня уже хорошо так потряхивало от холода, зубы стучали друг о друга, и уже начинали закрадываться страшные мысли, что я могу здесь замерзнуть насмерть. Это подтолкнуло меня на безумный поступок: перелезть на соседний балкон в надежде, что Акулов меня все же заметит. По внутренним ощущениям, полчаса еще не прошло, а значит, есть шанс, что он еще в номере. О том, что он до сих пор не услышал меня, потому что вышел по каким-то своим делам и уже не вернется, думать не хотелось.
Перегородка была мне по пояс, а на мне узкая юбка, потому пришлось задрать ее вверх и уже тогда пробовать перелазить. Удалось мне это не с первой попытки: порванные колготки и треснутая где-то на бедре юбка стали моей расплатой за этот трюк. Но мне уже было все равно: главное, получилось! На удачу, Акулов не закрыл балкон шторой, и передо мной сразу предстал вид на его номер. Пустой. Разве что на кровати лежала его одежда: джинсы и джемпер. Но не успела я сделать какого-либо предположения на сей счет, как и нормально оправить юбку, как распахнулась дверь ванной комнаты, и из нее, окутанный паром, вышел Акулов. В одном полотенце, обмотанном вокруг бедер. И, то ли на счастье, то ли на беду, его взгляд сразу упал на меня, дрожащую за стеклом.
— Таня? — он тут же ринулся открывать балкон. — Ты что там делаешь?
От холода и нелепости своего положения я даже не обратила внимания на этот внезапный переход на «ты».
— Подглядываю за вами, — неловко пошутила я. И с наслаждением шагнула в тепло комнаты. — У меня дверь балконная заклинила… А телефон в номере… А вы не реагировали на мои крики и стуки… Пришлось вспоминать основы акробатики.
— Вы занимались акробатикой? — Акулов слегка опешил. Но зато вернулся к своему «вы». Уже лучше…
