Осторожно открываю дверь и вхожу. ЗБ сидит на кровати, запустив пальцы в волосы, отливающие кофейным оттенком на солнце. Он поднимает на меня взгляд и улыбается уголками губ.
— Ты как? — задаёт вопрос, наверное, отметив слёзы, застывшие в глазах.
И он точно беспокоится, ведь я впервые прошлась так далеко сама.
— Мы должны поговорить, — говорю я и присаживаюсь рядом.
— Я рад, что ты пришла к этому.
Только сейчас замечаю, что он побрился и стал выглядеть свежее, чем раньше. Всё из-за того, что малышка идёт на поправку. Или ещё убавились переживания за меня?! Мне ведь и правда лучше.
— Хочешь, чтобы я говорил? — спрашивает ЗБ.
— Могу и я, — пожимаю плечами в ответ. — Всё так непросто…
— Да. Когда я сказал, что всё слишком быстро и сложно, я это и имел в виду. Хорошее слово — непросто. Сложно сказать человеку, что любишь его, если ты запутался в дебрях собственного сознания и не понимаешь, что именно происходит с тобой. — ЗБ сползает с кровати, садится на корточки рядом с моими ногами и берёт меня за руки, заглядывая в глаза. — После того как девушка, которую я, казалось бы, любил, на которой планировал жениться, ушла… Я думал, что никогда больше не подпущу женщин близко. Я не хотел строить серьёзные отношения и снова обжечься об это возвышенное чувство, воспеваемое поэтами. Страх наступить на те же самые грабли охватывал меня и не давал покоя. Не знаю, что было бы, не встреть я тебя. Возможно, так и остался бы холостяком… — ЗБ усмехается, а я смотрю в синеву его глаз, которая теперь кажется такой тёплой и манящей, что я боюсь утонуть в ней. — Кать, я был неправ, когда начал угрожать тебе и ставить невыполнимые условия… — Его пальцы сильнее сжимают мои руки. — Я не пытаюсь оправдаться, но это была самая большая ошибка за всю жизнь. Нам следовало обо всём поговорить. Страх охватил меня, когда я узнал, что мой ребёнок будет жить с чужим мужчиной, называть его папой… И что потом её или его могут так же предать, как меня. Наверное, всё это из-за травмы. Я ведь действительно считал отчима отцом и всецело доверял ему, а вышло то, что вышло… А ещё я обрадовался, узнав, что это мой ребёнок. Чертовски обрадовался, что на свет появится частичка меня… и тебя… плод той незабываемой ночи.
ЗБ вздыхает и отводит взгляд в сторону.
— Я своего отца не знала, но слышала, что родные отцы порой поступают и хуже. Многое зависит от человека, но я не пытаюсь разубедить тебя… Я просто хочу, чтобы ты продолжил жить дальше. Просто отпусти. Мама сказала, что твой отчим теперь точно прошлое вашей семьи…
— Сейчас речь не о нём, — перебивает ЗБ, а желваки на его лице передёргиваются. Он смотрит меня прямо в глаза, обжигая. — Речь о нас… — лицо становится мягче. — Я ошибся, когда начал пытаться добиться желаемого угрозами. Я должен был сразу попытаться дать шанс нашим отношениям. Я осознал всю свою неправоту, когда ты начала терять сознание рядом с моей машиной, а когда врач вышел и сказал, что тебя перевели в реанимацию, что ты потеряла слишком много крови…
Я замечаю, что уголки его глаз предательски блестят от подступивших слёз.
— Всё хорошо! — шепчу я. — Мы всё преодолеем вместе.
— Да, но тогда я так не думал… Тогда я ненавидел себя за то, что это случилось по моей вине. Из-за меня ты попала в реанимацию. Если бы не то давление, если не подчинение глупым принципам, которые разлетелись в пух и прах, когда ты появилась в моей жизни… Мы были бы вместе, а малышка могла ещё жить в животе любимой мамочки.
— Я тоже была неправа… — начинаю я. — Любовь не приходит по щелчку пальцев. Я не должна была спрашивать, любишь ли ты меня, ведь чувствовала, что нам хорошо вместе. Мне следовало поговорить с тобой, важно было услышать от тебя, что ты не хочешь отнять у меня ребёнка, а я доверилась ушам… И они подвели второй раз. С Русланом ведь всё случилось так же.
— Ты его не любила, — говорит ЗБ и чуть щурится.
— Да… Потом я подумала, что в твоих словах есть что-то… Если бы любила, я бы добивалась правды, а не решила отомстить и изменить в ответ… Вот только проблема в том, что я любила тебя и не имела права не дать тебе шанс оправдаться.
— Повтори! — оживляется ЗБ и смотрит на меня щенячьим взглядом, словно в моих словах заключается смысл жизни. Я точно знаю, что именно он хочет услышать ещё раз.
— Я тебя люблю, — говорю я, глядя ему прямо в глаза. — Я поняла это давно, но всё пыталась отвергнуть это чувство, объяснить чем-то иным, оправдаться, а потом… Когда увидела тебя тут, рядом с дочерью, поняла, что люблю и больше не хочу отвергать свои чувства. Но я не собираюсь обременять тебя… Не хочу, чтобы ты чувствовал себя виноватым и…
— Стоп! — перебивает он меня. — Ты сейчас говоришь какую-то ерунду, поэтому остановись! Пожалуйста! Я тоже тебя люблю! Я отвергал это чувство, считал, что не должен снова поддаваться чувствам, отталкивал, но нам было хорошо вместе, и когда ты задала вопрос, я растерялся. Но я люблю тебя, Катя! Очень сильно люблю.
Его слова щекочут слух, кружат голову, и я полностью растворяюсь в них.
Он.
Меня.
Любит.
ЗБ пересаживается на кровать и кладёт руку мне на щеку. Его прикосновение разливается по телу горячей волной, разносится в глубинки души, пробуждая там самые светлые чувства. Я тянусь к его губам и отвечаю на поцелуй сначала нежно, а потом накатывает первобытная страсть. Мы ударяемся зубами до появления привкуса крови во рту, отдаёмся своим ощущениями и утопаем в них, и я понимаю, что больше никогда не позволю себе делать преждевременные выводы…
Я научусь давать шанс любимым людям, даже если ради этого придётся переступить через гордость и предубеждение.
Глава 28. Проверка самой себя
Ещё несколько дней проходят куда быстрее, чем предыдущие. Мы со Славой наслаждаемся друг другом. Он приезжает после обеда и до закрытия больницы находится в палате вместе с нами, а потом едем домой и пишет мне кучу сообщений, пока я не засыпаю. Мы ведём себя, словно подростки, которым невероятно мало друг друга, позволяя чувствам захлестнуть с головой. И мне становится грустно, ведь из-за того звонка адвоката мы так много упустили… Могли целых полгода наслаждаться друг другом, пусть и без признаний в любви.
— Знаешь, иногда я думаю, что мама права: у меня язык без костей. Если бы я не сказала про адвоката, то ты точно не поссорилась бы с ЗБ! — корит себя Ритка.
— Что случилось, то случилось… Перестань хныкать, выше нос, — пытаюсь я подбодрить подругу, потому что на неё уж точно не злюсь.
— Умом понимаю, что уже не вернёшь ничего, но как вспомню те дни! Кать, мы же все думали, что ты не вытянешь! Так боялись за тебя!
— Вот даже не вздумай сейчас извиняться. Ты ни в чём не виновата… Если только чуть-чуть! — смеюсь я.
— Отличное утешение… — она молчит несколько секунд. — Кать… Не хотела пока говорить, ну пока не убедилась сама… Короче, тест сделала сегодня — две полоски. И не знаю, как сказать Костику, вдруг не рад будет?!
