Едва сдерживаясь, чтобы не вылететь из кабинета, чинно вышел, аккуратно притворив за собой дверь.
Что это, мать его, за херня? Что со мной происходит? Как такое может быть? Почему так завожусь от одного ее вида? Это недотрах, или меня чем-то опаивают? Мелькнула и такая мысль. Нет, не паранойя. В девяностые с его отцом так и поступили, а потом едва откачали. «Афродизиак» неизвестного разлива пагубно подействовал на сердце. Сейчас та история стала поводом для забавных шуток и подтруниваний во время семейных ужинов, но тогда…
— Здравствуйте, Ярослав Алексеевич!
Свежая, стройная и улыбчивая Протеже Наты Ванны сидела за компьютером. Идеальный макияж, аккуратные стрелки в уголках глаз, светлая помада… Опять же вырез на блузке. Нет, не вульгарный, но на той самой грани приличий. Данилов осмотрел помощницу помощницы, здраво оценивая ее женскую привлекательность. Хорошенькая. Даже очень…
И вдруг сделал вывод. Нет, не опаивают, а то я бы на каждую бабу с разбега бросался. Тогда… Дело именно в госпоже Боец?
— Ярослав Алексеевич, вы так смотрите…
И эта туда же! Сговорились они, что ли?
— Просто не могу вспомнить, куда дел новое соглашение с «Нирр». У меня на столе нет, — ляпнул наобум.
— Сейчас поищу! — Катенька поспешно принялась рыться в папке с бумажными письмами.
Данилов едва сдержался, чтобы не выполнить жест «рука-лицо». Но даже намекнуть не соизволил, что там этого соглашения и быть не может. Хотя бы потому что оно существует лишь в электронной версии у него в ноутбуке. И то в проекте. Главное, что Протеже делом занялась.
Отчего-то сосредоточенный вид правильной девушки все равно вызвал в нем глухое раздражение.
— А где Наталья Ивановна?
— Она к врачу пошла, но будет ближе к обеду, — тоненьким перепуганным голоском ответила Катенька.
— Надеюсь, ничего серьезного?
— Все хорошо, просто плановое обследование.
— Хорошо. Когда придет, пусть ко мне заглянет.
Оставив помощницу искать «то, не знаю что» он вышел в коридор, где наткнулся на Батрухина. Зам торопился. Почти бежал, оставляя грязные следы на полу. Припухшую челюсть было видно невооруженным глазом.
— Утра! — хмуро поздоровался он. — Меня караулишь?
Данилов кивнул в ответ на приветствие.
— Болит? — он указал подбородком на лицо Батрухина.
— Нормуль, и не такое бывало, — оскалился в улыбке секс-символ компании. — Зато телки теперь поголовно жалеют. Начиная со Снежанки. Так что я тебе почти благодарен. Дадут даже те, кто ломался. Заодно коллег пугаю. Говорю, не сдадите вовремя отчет, вам Данилов еще не таких люлей выпишет, — он рассмеялся и поморщился.
Подбитая челюсть вызывала дискомфорт.
Как-то само собой вышло, что они вместе зашли в кабинет зама. Тот скинул пальто и встряхнул, роняя брызги на пол.
— Дождь хлещет и холодрыга, трындец! — откомментировал он свой внешний вид.
— Ты бы хоть ноги вытер на входе, натоптал тут… — проворчал Данилов.
— Что, Маньку жалко? — поднял голову Батруха.
Он как раз переобувался в сменные туфли, сидя на стуле.
— Маньку… — протянул Ярослав. — Скажи, Сеня, где ты ее, вообще, взял?
— Пока нигде, — пошутил Батрухин, но что-то почуяв, все же ответил на заданный вопрос. — Да на крыльце встретил. Она же сюда приходила на вакансию помощницы пробоваться. Но ты же сам понимаешь, дохлый номер. Ната Ванна все уже решила давно. Я курить вышел, увидел, ну и разговорились. Решил помочь девчонке из колхоза. А что бы и нет?
— Бескорыстно помочь? С каких это пор ты в альтруисты заделался, Сеня? Не замечал за тобой раньше такого греха.
— А с чего ты взял, что я бескорыстно, — хохотнул зам и вдруг посерьезнел. — Знаешь, есть что-то в ней такое. Хм… В общем, я в таких случаях поступаю просто — поимел и отпустило. Но ты не парься, я вчерашний разговор помню, — он понимающе усмехнулся и потрогал челюсть.
Глава 10. Дело о недопонимании
— Маша, я такая дура! — Катенька отодвинула толстенную папку, в которой ожесточенно рылась, когда я выкатила свою тележку с уборочным добром из кабинета Данилова. — Нет, ты представляешь? Роюсь в письмах, вместо того чтобы проверить документ по журналу в базе.
Она устало опустилась на стул.
— Ярослав Алексеевич меня пугает, — доверительно понизив голос, поделилась она. — И вроде не говорит ничего такого и не орет, а я теряюсь. И в голове белый шум и туплю жестко.
Что-то подобное испытывала и я в его присутствии. Это точно.
— Так часто бывает, если тебе кто-то нравится, — сказала я и осеклась.
— Да ты что! — возмутилась Катенька. — Данилов не в моем вкусе и, вообще, старый! Как ты могла такое подумать!
— Забудь! Ляпнула ерунду, не подумав, — я почувствовала, как краска приливает к щекам.
От Катеньки мое смятение не укрылось.
— Маша? — специальным проницательным тоном позвала она.
И вид такой хитрый стал, подозрительный.
— Тебе Данилов нравится?
— Нормальный вроде мужик. Представительный, — буркнула я, особенно яростно протирая пыль с полки.
— И чувство юмора у него отличное. Угу, — раскусила меня помощница.
Кажется, это открытие значительно улучшило ей настроение.
— Мне тут Наталья Ивановна сказала, что в последнее время шеф стал на работу приходить раньше и не такой хмурый. Как думаешь, это из-за тебя?
Отчего-то перед глазами встала сцена в душе. Данилов в чем мать родила и с орудием крупного калибра наперевес. Стоит и пялится. Я покраснела еще больше, и принялась возиться с бутылочками моющих средств, пытаясь успокоиться.
— А знаешь, мне кажется, из вас бы вышла отличная пара, — мечтательно протянула Катенька и вздохнула.
— Да ну! Где он, а где я. Зачем ему деревенщина.
— Тебе разок-другой наведаться к стилисту, шмоток модных прикупить, и ты тут всем фору дашь. Речь у тебя чистая, никакого говорка нет. Так и не скажешь, что ты приезжая.
На миг, на какую-то долю секунды я все же позволила себе представить, что такое возможно, но тут же отмела подобные мысли.
— Да какой там! Скажешь тоже!
Продолжая посмеиваться, я отжала тряпку и принялась мыть пол. И понемногу злилась, понимая, что своими рассуждениями Катенька заронила в мою душу странные семена. Нет. Не надежды, а вовсе неизвестно чего. И это "неизвестно что" как сорняк начало прорастать.
Брякнула эсэмэска.
— Слушай, аванс дали! Ю-ху! — обрадовалась Катенька. — А пойдем в обед в торговый центр? Купим тебе платье.
