Помогаю Тане доковылять до сцены. И, сделав глубокий вдох, вспархиваю под старушку Бритни Спирс на сцену.
Публика словно замирает. Я настояла, чтобы на лице моем все равно была маска. Маленькая, кружевная. Но сейчас и она мне не помогает. Чувствую себя обнаженной, выставленной напоказ. Но музыка дает толчок, встряхиваю головой и начинаю двигаться.
Oh baby, baby
О, малыш, малыш,
The reason I breathe is you
Причина, по которой я дышу, — это ты.
Boy you got me blinded
Милый, ты ослепил меня,
Oh baby, baby
О, малыш, малыш,
There's nothing that I wouldn't do
Я готова на всё.
That's not the way I planned it
Не так я себе это представляла.
Show me, how you want it to be
Покажи мне, как ты себе это представляешь.
Tell me baby
Скажи, малыш,
'Cause I need to know now what we've got
Потому что мне нужно знать, что между нами.
* Песня Baby One More Time (оригинал Britney Spears)
В зале почему-то становится очень тихо, зрители наблюдают за мной буквально затаив дыхание. Я не знаю языка и не понимаю, о чем поет Бритни, вкладываю в танец свой смысл, всю свою боль и обиду от разбитых грез. И тут понимаю, что разбил их — Людвиг… Да, я первая разбила… его вино. А он уничтожил мою детскую веру в сказочного принца. Своими словами «Я купил тебя».
Вот опять, вспомнила о нем — и он мерещится. Идет к сцене. О боже, что за сон наяву? Он ведь никак не может быть здесь…
Но это уже точно не может быть грезой, потому что Лёд подходит прямо к сцене. А я в этот момент как раз три верхние пуговицы расстегнула… Отскакиваю от сцены, пытаясь дрожащими пальцами застегнуть их обратно… Но Лёд — в этот момент понимаю, почему ему дали это прозвище — в его глазах просто арктический холод, заставляющий в момент задрожать, несмотря на разгоряченное танцем тело, запрыгивает на сцену, хватает меня за руку. А в следующий момент просто стаскивает вниз, бросает на плечо и несет прочь, лавируя между столиками, под свист и недоуменные крики — что происходит? Похоже большинство публики решили, что это постановка — потому что провожают нас оглушительные аплодисменты.
Мы оказываемся на улице, у меня кружится голова и тошнит — от висения вниз головой, но я так шокирована, что и не думаю сопротивляться. На мне все еще кружевная маска, из-за которой мне плохо видно, что происходит, куда меня несут. Замечаю, что за нами бежит какой-то мужчина, и внутри вспыхивает надежда, что сейчас мне помогут, заступятся и объяснят этому дикарю Людвигу, что так нельзя себя вести.
— Эй, Лёд, дружище, что ты творишь? Так же нельзя! У меня приличное заведение. Слушай, мы девочек так не таскаем… со сцены. Ко мне же так работать никто не придет.
— Эта девочка — не может у тебя работать, — хрипло отрезает Людвиг. — Потому что я ее купил, на днях. Она работает на меня.
Как же я ненавижу его в этот момент! Просто до ядовитой дрожи по всему телу! Да как смеет этот напыщенный богач так оскорблять меня!
— Купил… Где купил? Когда? Слушай, она подругу замещает, ты, наверное, неправильно понял….
— Отвали, Вик. Хочешь со мной поспорить?
Видимо Вик не хочет, потому что отступает. Вот вам и клуб, где тебе дают гарантии полной неприкосновенности! Типа и охрана, и все дела.
— Отпусти сейчас же! — кричу во все горло, понимая, что Глеб уходит. — Помогите!
— Заткнись и не зли меня еще больше, — рявкает на меня Лёд, и ставит, наконец, на ноги. Я так рада, потому что еще секунда, и меня бы вывернуло на него, и было бы ужасно стыдно… хотя он получил бы по заслугам!
— Оставьте меня в покое! Не буду я никакие контракты с вами выполнять, ясно? Тетка моя все это придумала? Вот она пусть и отрабатывает. Она, кстати, вам подойдет идеально! Желаю счастья в личной жизни! — толкаю Людвига и бегу, но не рассчитав, падаю, потому что на ногах все еще высокие шпильки для выступления.
Вот дура! Не догадалась скинуть их… Лед подходит, берет меня за шкирку, как котенка, и тащит к машине. Даже внимания не обращает, что у меня коленка разбита и кровь течет…
Он сует меня в машину, на переднее пассажирское.
— Мне переодеться надо! — пытаюсь призвать его к разумности. — и подруга в клубе осталась. Она же волноваться будет…
— Мне насрать, ясно?
— Да что я такого сделала? Чего вы так злитесь?
— Ты права, ничего такого ты не сделала. Я не зол, у меня просто настроение паршивое.
— Простите что сбежала. Но подумайте сами — каково быть вещью? Знать, что тебя продали? Оказаться в номере гостиницы с двумя пьяными вдрызг мужиками?
— Ты права. Куда лучше оказаться на сцене перед толпой пьяных похотливых вдрызг мужиков! — рявкает Лёд и заводит мотор. Машина рвется с места.
Я замолкаю. Понятно, что теперь уже никак не изменить мнение Людвига обо мне. Когда остановит машину — надо бежать. Я потихоньку, незаметно, скидываю туфли. Потом нагло открываю бардачок перед собой — отлично, есть и простые и влажные салфетки. Начинаю обрабатывать свою рану. Это меня немного отвлекает от сидящего рядом мужчины, пышущего злобой, точно огнедышащий дракон.
— Вы же меня даже не искали… — говорю притихшим голосом. — Почему сейчас так сильно злитесь? Неужели из-за танца. Но почему?
— Потому что я купил тебя. И танцевать если уж тебе так хочется, ты передо мной должна.
— А, вот в чем дело, — отвечаю с горечью. — Ничего я вам не должна! Пусть тетка моя перед вами танцует.
— Если я захочу, — голосом Людвига можно резать металл, — уж поверь, и она станцует, и споет. Но тетка твоя не так интересна и привлекательна. Ты знаешь, что я хочу тебя. И мне надоело играть в кошки-мышки.
Меня от этого прямого заявления с ног до головы пронизывает ледяная дрожь. Что он имеет в виду? Неужели это способ поставить девушку в известность, что сейчас она будет изнасилована?
Надо бежать. Дать стрекача, как только откроет машину. Бежать без оглядки.
* * *
Как я и думала, Лёд останавливает машину возле своей гостиницы. Я буквально вибрирую от напряжения и бурлящего адреналина в крови. Но увы, этот мерзавец слишком хитер, а может умеет читать мысли. Он выходит из машины, сразу заблокировав двери. И открывает мою только когда оказывается возле нее. Я не успеваю отскочить на его сидение, но он вытаскивает меня наружу, забрасывает на плечо. Я кричу, но Лёд быстро зажимает мне рот рукой. И несет меня куда-то, но не к главному входу. Понимаю, что хитрый голландец решил зайти с черного…
Начинаю лягаться, брыкаться, но его хватка — железная. Сердце ухает в груди, легкие горят от усилий, а Людвигу хоть бы что, идет себе спокойно. Поднимается по лестнице со мной на плече, на несколько этажей. Такое ощущение, что он знает это огромное здание как свои пять пальцев. Несет меня к лифту, и как назло, вокруг ни единого человека. Где-то в конце коридора мелькает горничная, но тут же испуганно юркает в ближайшую дверь. Понимаю, что мне никто не поможет. Но продолжаю лягаться и вырываться, изо всех сил. Когда оказываемся в злосчастном номере, из которого я недавно сбежала, Лед сразу бросает меня на постель. И начинает раздеваться.
