Прекрати, идиотка, — мысленно ругаю себя. И правда чувствую себя ужасно глупо. Схожу с ума от волнения, в то время как мой босс просто хочет совместить разговор и не прерывать тренировку. А я уже накрутила, напридумывала…
«Он не хочет тебя, получил свое и забыл давно. Тут у него куча женщин»
Осознание этого больше не должно было ранить меня, но все же… Мне было неприятно. Унизительно.
Постаравшись принять невозмутимый вид, поворачиваюсь к Людвигу.
Он даже не смотрит на меня. Занят чтением сообщений на телефоне. Сделав пару глотков воды из бутылки, кивает мне.
— Готова?
— Да.
— Хорошо. Вставай здесь.
Людвиг кладет руку мне на плечо, показывая стойку. Близость его тела, терпкий мужской запах волнует и будоражит.
— Хорошо, вот так. Тебе удобно?
— Да, все хорошо.
«Вот только твоя близость, твои прикосновения. Плохо. Очень плохо для меня…»
— Ты ведь не боишься? Я не сделаю больно. Это всего лишь разминка.
— Не боюсь, — произношу тихо.
В течении получаса Лёд показывает мне упражнения и удары, это захватывающе интересно. И познавательно, мне пришло в голову, что по возвращении в Москву надо обязательно заняться какими-нибудь единоборствами. Приятно осознавать, что ты можешь постоять за себя, хоть в какой-либо ситуации. Людвиг наносит удары — разумеется не касаясь меня и показывает мне, как их блокировать. Скорость все увеличивается, вскоре я начинаю задыхаться, по спине бегут ручейки пота, футболка на мне намокла и прилипла к телу.
— У тебя отлично получается, — подбадривает меня Лёд, делая очередной выпад, и я вдруг сама не понимая как, оказываюсь в его объятиях. Спиной касаюсь его обнаженной груди. Трепещущая и испуганная. От перевозбуждения от тренировки голова кружится.
— Расслабься. Позволь своему телу самому выбрать ритм, — тихо произносит Лед мне на ухо.
Самому? Выбрать? Господи, я и так на грани потери самообладания. У меня все плывет перед глазами. Этот спарринг больше напоминает танец. Страсти. Влечения. Лед снова показывает мне прием, и его рука оказывается на моей груди.
Мне стоит большого усилия не вскрикнуть. Прикосновение… слишком приятно, слишком волнует меня. Но ведь оно абсолютно случайное. Лёд все так же холоден и сосредоточен. А я — оголенный нерв. Меня беспокоит все. Разгоряченные тела. Мужской запах, сильно выраженный, резкий… но все равно безумно возбуждающий. Он меня просто с ума сводит. Мы оба истекаем потом. Что наводит мысль о постели, обнаженных сплетенных телах. Вот уж не думала, что способна так завестись… Как же мне стыдно.
От стыда делаю резкий неловкий выпад. Не знаю чего хотела этим добиться. Ударить Людвига? Закончить тренировку? Но Лед с легкостью уворачивается, а я, теряя равновесие, лечу вперед лицом. Готовясь впечататься в голый пол. Но Лёд ловит меня, и удерживает нас обоих. Мои ладони приземляются на его мокрую от пота грудь.
— Ой! Простите ради бога! — пищу смущенно. Сквозь землю готова провалиться.
— Все нормально?
Киваю, не в состоянии поднять на него глаза.
— Спасибо… я, наверное, бы лоб расшибла.
— Это моя вина. Ты пока не готова. Надо было шлем тебе одеть. Мотоциклетный.
Поднимаю на него глаза — Лёд смеется надо мной! Над моей неуклюжестью или подростковым поведением? Скорее всего над всем сразу.
— У вас есть мотоцикл? — говорю очередную глупость. Он должен отпустить меня! Пока я в его объятиях, внятных рассуждений или эмоций ждать, увы, не приходится.
— Да, есть. Хочешь прокатиться?
Это прозвучало двояко. И голос такой… хрипловато-заигрывающий. Все, Настя, ты окончательно потонула в своих фантазиях!
— Надеюсь, не прямо сейчас? — лепечу, теряясь немного.
— Как попросишь.
— Договорились.
— Нет проблем.
Я все еще в его объятиях. Он должен давно отпустить меня… Я должна сама отойти. Но тело не слушается посылаемого мозгом приказа. Вместо этого наслаждается прикосновением сильных мужских рук. Горячий как печка влажной кожи, разгоряченной после упражнений.
— Так о чем ты хотела спросить меня? — хрипло спрашивает Лёд.
Смотрю на него непонимающе.
— Когда пришла… ты сказала, что поговорить хочешь. Какие-то проблемы?
— Нет… — мотаю головой. — Я… хотела поблагодарить за репетитора. Но не стоило. Я и так вам слишком много трат принесла.
— Тебе нравится твоя преподавательница?
— Да, очень милая девушка.
— А работа как?
— С каждым днем все легче дается, — признаюсь с улыбкой.
— Я очень рад. Правда.
— Но когда я смогу уехать?
— Ты этого хочешь?
Мне показалось, или в голосе Людвига звучит грусть?
— Я же не могу жить у вас вечно…
Людвиг на это ничего не отвечает. У меня в голове столько противоречивых мыслей… Сама себя не понимаю. Почему он продолжает держать меня в объятиях? На какой-то момент мне вдруг кажется, что он собирается меня поцеловать. Сердце заходится, пульс шумит в ушах. Грудные мускулы так напряглись, что стало невозможно вздохнуть.
Но тут Лёд делает шаг в сторону и сразу ледяной холод обдает. Он не собирался целовать меня. Даже не думал об этом, а я-то дура…
Как могла я быть столь глупа? Мне требуется несколько секунд, чтобы окончательно осознать произошедшее. Дура! Приготовилась к страстному поцелую, умирала от желания, чтобы губы Людвига коснулись моего лица… и все оказалось лишь плодом моей фантазии. Унижение жжет кожу, ощущения сходны с тем, когда обгораешь на солнце. Ненавижу себя… Чувствую ненужной, нежеланной.
Это больно. В голове вертятся вопросы, один унизительнее другого. Понял ли Людвиг мою реакцию? Тогда я умру со стыда! Заставляю себя взглянуть на него, отошедшего к груше и снова занятого бутылкой с водой. Мне страшно. Боюсь увидеть жалость на его лице. Но он смотрит в другую сторону.
Дура! Не устану клеймить себя. Он твой босс. На одну ночь, помнишь? И она случилась уже. Другой не будет… Все остальное — твой личный стокгольмский синдром. Переболей и забудь…
Мне отчаянно хочется выбежать из комнаты, и нестись по улице куда глаза глядят. Но я должна сохранить обрывки гордости.
— Я пойду, если позволите.
— Хорошо, — кивает Лёд.
Вот уж правда ледяная глыба! Ни грамма эмоций. Меня охватывает злость.
— Ты ведь не поедешь в таком состоянии на велосипеде? Тебя продует, — вдруг говорит Лед.
Волнуется обо мне? Как мило! — думаю с горечью.
— Нет конечно. Я… приму душ.
