Так тороплюсь, что спотыкаюсь на лестнице. Пальцами цепляюсь за перилла, прихожу в ужас при мысли, что сейчас не удержу равновесие… Сжимаюсь внутренне, концентрируюсь. Я должна защитить малыша!
Но понимаю, что падение неминуемо…
И тут сильные руки подхватывают меня. Явно не теткины — тут бы уже шуму было… А все происходит в полной тишине.
Это какое-то волшебство.
Смотрю в любимое лицо и поверить не могу…
Людвиг! Как? Что…
Почему сейчас?
И в самый необходимый момент…
Я бы расшиблась…
Тишина между нами звенит, в ушах стоит гул.
— Ты хоть понимаешь, сколько я тебя искал? — не сводит с меня напряженного взгляда Людвиг. — Я всю Россию перерыл, мать твою. Пять месяцев… или шесть…
И снова пауза, после которой Лед снова произносит:
— Пять месяцев?
Он все еще держит меня в объятиях.
— Ты… ждешь ребенка?
Живот у меня уже заметен. Чем я всегда гордилась, любовалась. А сейчас почему-то краснею, мне хочется убежать. Словно я в чем-то виновата…
— Ты не собиралась мне говорить? — с горечью спрашивает Лед.
— Говорить? Как?! Ты не отвечал ни на один звонок! — кричу возмущенно.
— Ты меня обвиняешь? Ты сбежала!
— Да, сбежала…
— Почему?!
— Может поставишь меня на ноги?
— Ты понимаешь, что рисковала жизнью нашего малыша?
Мне приятны его слова, от них по телу разливается тепло. Он даже мысли не допускает, что может не его ребенок… Другой мужчина мог бы о таком подумать… Боже, как же я сильно люблю своего голландца!
Лед ставит меня в вертикальное положение.
— Ты в порядке?
— Да. Спасибо тебе. Я дура, знаю… Не стоило мне самой заниматься ремонтом.
— Ну, я рад с другой стороны этому.
— Почему?
— Потому что это означает, что нет мужика в этом доме. А кому ты там сверху кричала?
— Тетке… — вздыхаю.
— Эта кикимора живет с тобой? Пустила тебя в свой дом? Я удивлен.
— Нет, это я ее пустила…
— Ты слишком добра.
— Знаешь, давай на кухню пойдем. Чай приготовлю.
— А борщ есть? Я только с самолета и там кормили ужасно.
— Есть конечно! — восклицаю радостно.
Приятно, что борщ мой помнит. Соскучился[RbD1]?
* * *
Понимаю, что разговор нам предстоит непростой. Не знаю куда деть себя, ерзаю на стуле, пока любимый кушает. Наконец, довольный Лед (во всяком случае всей душой надеюсь, что довольный), отставляет тарелку.
— Очень вкусно. Я скучал по твоим кулинарным шедеврам.
— Ты мне льстишь.
— Нет. Но на самом деле, признаюсь, вкуса почти не чувствовал. Слишком важно мне другое. Ответы на вопросы. Почему так случилось, Настя? Почему сбежала? Что произошло?
— Глупость… наверное. Я прибежала домой, а там… в твоей постели… Катя.
— Что? Ты, наверное, шутишь?
— Увы. Разве я бы ушла без причины?
— Не знаю. Но все это звучит дико.
— Ты не отвечал на звонки. Я убежала к своей подруге, к Ирине.
— Я был у нее. Но она ничего мне не рассказала…
— Наверное, защищала меня.
— Возможно. Но ты правда думаешь, что будучи по уши в тебя влюбленным, как мальчишка, я бы притащил в свою постель ту, которую давно бросил, выгнал? Зачем?
— Иногда люди совершают необъяснимые поступки.
— Это точно…
— Почему ты пропал? Я ждала звонка. Сама тебе звонила…
— Случился пожар. Снова в ресторане. Я получил ожоги.
Лед бросает взгляд на свои руки, я тоже смотрю на них и у меня сжимается сердце.
— Боже мой!!! Нет… Я… Прости меня…
Из глаз брызжут слезы. Смогу ли хоть когда-нибудь простить саму себя? За то, что предала любимого. Убежала ничего не проверив, а он в этот момент рисковал жизнью, страдал от боли…
— Мобильный сгорел в огне, — глухо продолжает Лед. — Меня отвезли в больницу…
— А когда ты вернулся — не нашел меня…
Из груди вырывается рыдание, бросаюсь в объятия Людвига, покрываю его лицо поцелуями. Беру его руки, прижимаю к груди. Встаю на колени.
— Настя… Не надо, — хрипло говорит Лед.
Но я не слушаю его. НАДО. Мне это необходимо. Покрываю его руки поцелуями.
— Тебя оказалось легко убедить… Я думал, понадобятся годы, — Лед усмехается, но сквозь кривую улыбку пробивается болезненная гримаса. И глаза его тоже блестят от слез.
— Жаль только найти тебя оказалось так непросто. Что за проклятый адрес прописки, Настя? Я перерыл столько поселков! Столько похожих названий…
Прихожу в ужас. Точно, я же родилась-то совсем в другом регионе! Там жила моя бабушка… Она давно умерла. Там родители провели первые годы моей жизни… А потом переехали. Но так и не прописали меня в родном поселке. Надеясь, наверное, что наследство от бабушки мне достанется. Не вышло… сами погибли, потом всем рулила тетка. Скорее всего, она продала тот бабушкин дом, когда та умерла. Я никогда не вникала в эти дела. Но ведь теперь я стала другой. Более серьезно отношусь к деньгам, имуществу. Ведь недавно как раз пытала тетку про тот дом. Явно эта хитрожопая что-то скрывала, и я была полна решимости ее расколоть…
Только мне и в голову не могло прийти, что Лед ищет меня! Он же не отвечал на звонки…
— Теперь все неважно, любимая. Ведь я тебя нашел!
Лед поднимает меня с колен, сгребает в объятия. Его губы находят мои… И я растворяюсь в долгом чувственном поцелуе…
— У тебя будет малыш… наш малыш… Ну и мастерица ты делать сюрпризы, Настя. Думал, что Горану досталась самая мозговыносящая женщина. Но кажется, я его переплюнул.
Вспоминаю свадьбу, на которой поймала букет невесты. Прекрасную Одетту, ее красавца мужа… Неужели и у меня будет свадьба?
Глава 24
— Могла ли я подумать, что ты ищешь меня…
— Я нанял десяток частных детективов, разыскивал и тебя, и тетку твою… Хотя не думал, что вы вместе. Как ты смогла простить эту мегеру?
— Она моя родственница, — пожимаю плечами. — И обещала помогать с сыном.
— Боже, Настя!
— Что?
— ТАК можно сообщать отцу пол ребенка?
— Ой! Прости!
— Ничего…
