Уже вечер, а Глеба все не было. Приняла ванну, и на распаренное лицо, решила сделать маску из угля активированного и желатина. Надев черную длинную тунику, приготовила состав и быстро нанесла его на лицо. Только вышла из ванны, выключив свет, направилась в сторону зала, и тут, возле моего лица, словно из ниоткуда появился кулак. Я чуть от страха не описалась. Не знаю, как мне хватило сил, изобразить пофигизм, но когда я шла в зал, ноги подгибались. Глеб проследовал следом, принялся меня упрекать в случившимся, и опять руки потянул к маске. Ну, Думаю, сейчас сожрет как огурцы.
— Она невкусная, — ударила этого нервного. Тот удивленно приподнял бровь, — она из желатина и угля активированного.
— Люд, прости, что напугал… — Все еще находясь в завинченном состоянии, я выдала:
— А ты работу поменять не хочешь? И заняться, чем-то более безлопастным? — муж нахмурился. — Ты понимаешь, что твое поведение не входит в рамки нормального? Более того, ты не исключаешь возможность, что дома может поджидать убийца.
— Чего?! — взвился он. — Ты, без предупреждения всякую хрень на лицо мажешь, а я работу менять?! — Развернулся и пошел прочь из зала возмущаясь. — Всего ничего как жена, а уже работу меняй!
Я же, легла на диван, и принялась размышлять. Чем больше думала о ситуации, тем сильнее становилось не по себе. Теперь я в полной мере осознала, насколько опасна работа мужа. Липкая пелена страха, начала окутывать мое сознание. Нет, я не боялась за себя, я испугалась за Глеба. Я, как никто другой знала, что такое потерять близкого. Если с ним, что-то случится, я не смогу дальше жить. От этих переживаний мне стало дурно, еле успела, добежать до туалета. Хорошо, что Глеб в кабинете, и не видит моего состояния. Зашла в ванну, руки трясутся, а в ногах слабость. Включила воду и тихо заплакала от безысходности. Он никогда не бросить свою работу, а я свихнусь от страха за него. Я столько времени, ношу маску сильной женщины, что на миг показалось, что так это и есть. Но, стоит остаться со своими мыслями, и моя душа корчится от боли.
«Так все!» — Попыталась остановить себя. — «Глеб, не должен знать о моих переживаниях. Я знала за кого выхожу замуж, и биться в истерике недопустимо. Мой муж заслуживает сильную женщину, я такой стану!» — мысленно попыталась настроить себя на нужный лад, но сердце ныло, словно предчувствуя беду.
— Глеб… — робко заглянула в кабинет мужа, тот оторвал взгляд от монитора и строго посмотрел на меня. — Извини, я была неправа. — Он тяжко вздохнул, и откинувшись на спинку кресла, принялся пристально смотреть мне в глаза. — Ты злишься?
— Нет. — Односложный ответ, и опять пронизывающий душу взгляд. — При каком сроке определяется беременность? — ошарашил меня вопросом. Я растерялась. — Ладно, сейчас сам посмотрю. — Он повернулся к ноутбуку, и быстро начал набирать что-то на клавиатуре. — Понятно.
— Что понятно? — направилась к мужу.
— Можно купить тест завтра, или кровь сдать…
— Так рано еще! И с чего ты решил, что я могу быть уже в положении?
— Твое поведение наводит на эту мысль…
— Нормальное у меня поведение. — Начала я заводиться.
— Правда? — с иронией посмотрела на меня. Молчу. Не дождавшись от меня ответа, он продолжил: — По-твоему, когда женщину рвет это нормально? Или когда она без причины рыдает в ванне, тоже норма?
— С чего ты взял…
— Я выходил из кабинета, когда тебя тошнило, а судя по твоим покрасневшим глазам, потом ты плакала.
— Меня стошнило на нервной почве… — это действительно может произойти, если сильно переживаю, первый раз это было после смерти мамы, потом перед экзаменом. А вот когда папу убили, я была в гневе, здесь не до переживаний. Только в ночной тиши, я чувствовала боль и вину. Постоянно прокручиваю одну и ту же мысль в голове: если бы я ему все рассказала, то этого не случилось.
— И давно ты стала такой впечатлительная? — молчу. — Значит, на мужика с пилочкой кидаться, это в порядке вещей, и не одна нервная клетка при этом у тебя не пострадала.
— Тоже нашел с чем сравнивать! Не его кулак остановился в миллиметре от моего лица.
— Люда, ты это втирай кому угодно, но только не мне. Какой-то кулак не заставил бы тебя рыдать, и с унитазом обниматься!
— Да нервное это! — взорвалась я. — А глаза красные из-за того, что неаккуратно маску смыла.
— Врешь.
— На что же такое! И какая разница, беременная я или нет!
— Большая. И ты ведешь себя не так, как раньше.
Как же захотелось заорать на него, но я сумела обуздать свои чувства.
— Откуда тебя знать, как я себя вела раньше, чтобы делать подобные выводы? Мы знакомы всего ничего.
— Ладно, задам вопрос по-другому. Когда у тебя должны начаться женские дни?
— Нескоро.
— Это расплывчатый ответ. Можно, конкретнее.
Я призадумалась. Дело в том, что у меня цикл тридцать восемь дней, это нормально, у некоторых бывает и сорок. Продолжительность три дня, но это было до того, как я стала женщиной, сейчас даже и не знаю. Календарь я не веду, так как не было раньше смысла. Пришлось напрячь память, женские дни у меня были, когда он был в командировке.
— Ну.
— Где-то через полторы недели. Только я не пойму, к чему этот разговор?
— Мне тест покупать, или ты после свадьбы Аверина сама это сделаешь?
— Куплю, когда почувствую, что нужно. — Вот не нравился мне этот разговор.
— Иди сюда, — похлопал он по своим ногам, я нахмурилась. Тот только покачал головой. Хмыкнула и направилась к нему, Глеб неуловимым движением схватил меня за талию, миг и я сижу лицом к нему.
— И что дальше? — приподняв одну бровь, посмотрела ему в глаза.
— А дальше… — его рука легла на мое бедро, и медленно стала продвигаться к трусикам.
«Черт! Я в нижнем белье!» — только я мысленно взвыла, а Глеб с осуждением посмотрел на меня. Цокнув языком, он достал из кармана пиджака уже знакомый нож.
— Я же просил… — приподнимая тунику, проворчал он.
— Может, я сама сниму… — начала я, и тут же замолчала, холодный метал, коснулся оголенной кожи. Воспоминания прошлого тут же накрыли меня с головой.
— Вспомнила… — услышала его довольный голос, посмотрела в его глаза, и пропала.
— Глеб… — на выдохе произношу и прикрываю глаза от удовольствия. Чувствую его руку в миллилитре от самого сокровенного, затаила дыхание.
— На меня смотри. — Вновь приказ, вибрация от его властного голоса бьет по нервам, вызывая искры в сознании. Открываю глаза, и задыхаюсь от нахлынувшего чувства, его пронзительный взгляд проникает в самые потаенные места моей души. Он приближает свое лицо к моему, и слегка касаясь своими губами моих, чуть слышно произносит: — сейчас ты кончишь, и я сразу насажу тебя на своего бойца, и буду трахать, жестко и долго… — тут же прикусывает губу, не давая мне возмутится. И начинает ласкать, мой протяжный стон удовольствия нарушил тишину в кабинете. Глеб не дал прийти в себя, накинулся на мои губы, и с жадностью принялся пить мои стоны.
