— Настя, нажаловалась, ну и дрянь!
— Это ты дрянь, мог уйти раньше, а не делать вид два месяца, что вы вместе…
— Вы не понимаете!
— Я все понимаю, ты оставил ее как запасной аэродром, вдруг твоя возлюбленная бросит. И как только она залетела, ты сразу рванул обрубать концы.
— Если бы только в этом дело… А вы знали, что Настя вами грезит? Когда мы с ней познакомились, я зашел к ней в гости, тут ее родственник начал буянить, она попросила подождать и пошла его успокаивать. Тут-то я и случайно наткнулся ее дневник, когда начал читать, ошалел просто. — Ничего нового он мне не открыл.
— Для меня это не новость. Но, если все так плохо, что остался с ней? Зачем ее под нож положил?
— Когда я его увидел, мы еще не встречались. Это произошло через месяц. Думал, что все наладится. Даже поверил, что все получится, когда появилась ваша невеста. Настя тоже приняла это, и писала в дневнике: лучшей кандидатуры не найти для вас. Она настолько вас сильно любила, что для нее главное было ваше счастье.
— Я не об этом спрашивал. Зачем пластику ее заставил сделать? — тут потупил взор.
— А хочешь, я тебе скажу, в чем дело? Ты начитался розовых соплей из дневника девчонки, и тебя зависть заела. Ведь не тебя так любят. Стал примерять мой образ на себя. Ты гад Настю заставил под нож лечь, чтобы была похожа на бывшую мою бабу для снятия сексуального напряжения! Ты больной на голову ублюдок, уволю того, кто тебя проверял! Даю сто процентов, ты сейчас живешь в квартире, что она одним местом заработала, и вы сейчас планируете расширить жилплощадь, за мои отступные, а свою квартиру не трогаешь, вдруг надоест. А ей нагло врешь, мол все для ребенка. Только на хрен он тебе не сдался, так как отцовские чувства, они ко всем детям, даже не от любимой женщины. А ты убил Настенного малыша, втаптывая в грязь девчонку, своей ложью! Может она меня и любила ранее, но твоего ребенка сильнее. — Его взгляд вспыхнул гневом, и тут же погас. — Только вот, быть мной, нужно хотя бы поступать, как мужик, а ты обыкновенная гниль! Так что, продавайте квартирку, и валите из Москвы, пока я добрый.
— Ты не можешь нас заставить! — взвился он.
— Ну, так давай проверим, насколько я «не могу». Хочешь рискнуть? — сдулся. — Надеюсь, что трепать языком обо мне и моей фирме, черева-то последствиями, напоминать не нужно? Если что… — Он кивнул, — Ну, ты меня понял. — По сути, отдел где он работал, ничего сверхсекретного не знает, но пускай сука бежит и оглядывается. Позвонил Насти, сказал, что эту тварь больше не увидит. Больше я ничего не мог для нее сделать, ну не убивать же! Как она в сердцах предложила.
О трагедии Насти, я своей сказал, когда у Люды было уже семь с половины месяцев, девушка тоже молчала, боялась навредить моей жене. Люда, очень расстроилась, звонила ей, пыталась поддержать. Но та, ее успокоила, мол вся жизнь впереди, будут у нее еще дети. Через две с половиной недели после их разговора, Настя и ее сестра уволились, хотят начать жить с нового листа в другом городе. У Даши тоже проблема, ее благоверный угодил в тюрьму, покалечил человека по пьяни, отмазывать я его не стал, хватит. Так что, они, хотят поменять все в своей жизни. Но вот в чем проблема, от себя не убежишь, ни у кого этого не получилось.
Поменял ли я к ней отношение? Нет, конечно, хотя и жаль девчонку. Более того, я рад, что они уезжают, хоть расслаблюсь. Подсознательно жду от нее подлянки! Люду опять просил, свести общение к минимуму. Но, она ей доверяет и чувствует обязанной, вот и не слушает. А я, как всегда бездушный тиран. Она беременная ей расстраиваться нельзя, терплю. Если бы не это, то я высказал, что об этом думаю. Не жена, а Мать Тереза, блин!
Еще эта Алина, черт бы ее побрал! Закончили с кабинетом и зимним садом, моя попросила ее оформить детскую. Ходит, теперь уже на меня волком смотрит. Да, невзлюбил, но я и не обязан это делать. Еще Кристина вернулась, познакомилась с моей, теперь общаются. Тему прошлого не поднимают, запретил, причем обеим. Не хрен в моем доме, грязным бельем прошлого трясти. Приехал на обед, думал, сейчас со своей, побуду. Хренушки, они собрались с Кристиной в магазин, прикупить малышу что-то. Я ее чуть не растерял взглядом, вот пустишь человека на порог, глазом не успеешь моргнуть, он уже тебя выживает!
— Глеб, не дуйся, — начала меня моя обхаживать, — вечером пообщаемся. Да я собственно не дуюсь. Меня мамаша раздражает! Только они за порог, перевожу взгляд, меня Алина, расстреливает взглядом. Ну все, достала меня это ситуация! Подхожу к ней, хватаю за локоть и веду в кабинет.
— А пойдем-ка, поговорим. — Толкаю ее, она падает в кресло, — и инстинктивно прикрывает живот руками. Беременная, что ли? — сажусь напротив нее, пытаюсь говорить спокойней. — Какого хрена происходит? — Смотрит на меня, не скрывая злости, губы поджала. — Сама расскажешь, по какой причине к нашему с женой берегу прибилась, или мне помочь?
— Что ударишь? — криво усмехнулась она.
— Есть и другие способы, воздействия более эффективные, чем рукоприкладство. Так что, последний раз спрашиваю, зачем ты тут? Ответ: я работаю дизайнером у вас, не принимается, это только предлог. Так что, хватит темнить, достало уже, чувствовать, как ты меня взглядом расчленяешь. Кто тебя послал! — рявкнул, она вздрогнула, но взгляд не отвела. Железные нервы у девчонки, молодец.
Так Глеб, не дело на беременных орать, нужно взять эмоции под контроль.
— Действительно, сколько можно молчать и наблюдать, как ты мою мать унижаешь? — Взревела она.
Стоп. Мать? Это что, получается она Кристины дочка? Да ну нафиг! Смотрю на нее, и понимаю, не врет. Есть сходство, но я не заметил, лишь потому, что не рассматривал ее, бесила, теперь вижу. Но, небольшое, она больше похожа на своего отца. Беру себя в руки, новость, конечно, и неожиданная, но не шокирующая.
— Допустим, это так. Но, я не получил внятного ответа, зачем ты тут?
— Хотела понять тебя.
— Ну, и как поняла? — спрашиваю холодно. Пусть она мне каким-то боком родственница, это меня не трогает.
— Да поняла, и меня постигло горькое разочарование. Раньше, я тебя боготворила, гордилась, что у нас в жилах течет общая кровь. Следила вместе с мамой за твоими успехами, ты был для меня примером во всем! Каждый раз принимая решение, я про себя спрашивала: что на это сказал бы мой старший брат? Да, я с тобой не общалась, но я любила тебя. Мама всегда говорила о тебе только хорошее. Как же она ошибалась! Так вот, понаблюдав за тобой, я поняла, ты еще та бездушная сволочь!
— Мне сейчас подобает расстроиться или начать с горячностью разубеждать, что это не так?
— Вот, ты даже не обрадовался, что у тебя есть сестра!
— Наполовину. — Поправляю ее. — А также не вижу, причин радоваться. Ты, абсолютно чужой мне человек. И та половина, что нас объединяет, мне омерзительна. Уверен, ты знаешь, причину почему так.
— Точно! — срывается она с места, и вихрем покидает кабинет.
