— Ну да, забыл, что у тебя подвязки везде есть.
— У меня агентство сыскное, но Люде не вздумай проболтаться. И еще, когда твоя подруга приедет, ты скажешь ей, что у тебя друг уехал на несколько лет за границу, попросил присмотреть за квартирой…
— Не понял?
— А что тут не понять? Насколько мне известно, ты все равно ищешь квартиру…
— Вообще-то я дом ищу, но это безумно дорого…
— Раз ты почти член моей и Артура семьи, мы тебе с деньгами поможем.
— Я не могу взять!
— Еще как можешь, а как разбогатеешь, отдашь.
— Да там такие цены, что, хоть и имею фирму, замучаюсь отбивать долг!
— Мы тебе поможем развить бизнес. — Только он решил возразить, я его жестом руки остановил и продолжил склонять на свою сторону: — Пойми, мне будет спокойнее, если Люда будет жить некоторое время рядом с работой.
— Так она уволилась. Откуда ты знаешь, где будет ее новая работа?
— Поверь, знаю. — Не стал я уточнять, что работать она будет у меня, — рано еще.
— Хорошо, — согласился он, затем словно спохватился: — Стой, а почему мой якобы друг уехал на несколько лет? Ты что, собрался ее содержать как любовницу?
— Разумеется нет. Хотя я сделаю ей такое предложение в наказание за Петровича, пусть позлится и пообижается. У меня в голове не укладывается, что она согласилась на его предложение!
— Она меня защищала, — попытался оправдать подругу Миша.
— Было бы лучше, если бы она тебе рассказала о своих подозрениях и угрозах от мачехи и твоей бывшей жены. Возможно, это спасло бы жизнь ее отцу.
— Я тоже об этом думал, только ей об этом не говори…
— Разумеется, не скажу, иначе она корить себя будет до гробовой доски.
— Как и я… — тяжко вздохнув и не скрывая боли, произнес парень.
— Не стоит, этим ты ничего не исправишь, а жить, осуждая себя до конца дней, нет смысла. У тебя другая задача: сделать женщину, которую ты любишь, и ее сына счастливыми. Запомни, что все мы совершаем ошибки, этого не избежать.
— Легко сказать… — тяжко вздохнул он.
— Справишься.
— Попробую.
— Раз все решили, пошли спать, я устал, как собака.
Стоило нам подняться с кресел, как этот придурок выдал:
— Зря ты мне не дал замочить эту падаль. — Ну я и не удержался — врезал ему в скулу, не сильно, но ощутимо. Парень охнул и упал обратно в кресло. — Ты чего? Больно же! — ошалело смотря на меня и потирая рукой скулу, произнес он обиженно.
— Ничего, потерпишь три дня, а заодно и усвоишь, что ты не имеешь права собой рисковать. Неужели не понимаешь, что мог погибнуть или в тюрьму угодить? Ты подумал о сестре Лизы? Ты хоть понимаешь, что будет с Людой, когда она потеряет еще и тебя? Ты же ей как брат, представь, какой удар для нее будет, если с тобой что-то плохое случится!
— Ты прав. Спасибо, что вразумил.
— Обращайся, — подмигнул ему и направился в свою комнату.
Хочу выспаться, завтра дел невпроворот. Нужно срочно разрулить проблемы Люды и Миши. Для этого завтра вечером стоит отправить туда сотрудников, пусть разберутся что к чему и компромат накопают на этих тварей и ее босса. Как будет все готово, я навещу Петровича. Нужно ему фейс и будущее подпортить. Еще одному подлецу не место в политике — это будет перебор.
Глава 29
Стоило самолету приземлиться, я невольно испытала желание увидеть своего ревнивца или услышать его голос. Но Глеб так и не позвонил. Обиделся? Когда я вернулась после небольшого девичника домой, там ждал меня Миша.
— Как отдохнула? — начал он с порога.
— Отлично, правда, курортного романа не получилось, дракон даже на расстоянии умудряется оберегать свое сокровище, — пожаловалась на тирана.
— Люд, ты бы Глеба не дразнила, он мужик серьезный, с таким не стоит шутить или вызывать у него ревность. Закроет тебя, девица, в темницу, пока не образумишься, — покачал осуждающе головой Мишка и стал наливать в чайник воду.
— У нас с ним все кончено.
— Я бы на это не рассчитывал. И еще, подруга, зря ты так, Глеб — тот мужчина, который тебе нужен.
— Ты в сваты заделался? — начала я закипать.
— Называй как хочешь. Но прошу тебя, прислушайся ко мне, за этим мужчиной ты будешь как за каменной стеной.
— Допустим, — не стала отрицать очевидное. С материальной стороны это бесспорно, но вот с эмоциональной… Я решила поделиться своей проблемой с другом детства. — Он невыносимый ревнивец и тиран.
— Я тебя умоляю! — всплеснул руками Мишка, повернувшись ко мне. — С каких пор ты боишься трудностей? Для тебя приручить его — раз плюнуть.
— Что-то я сомневаюсь в этом. Даже если ты прав, как быть с его ревностью?
— Люд, нужно всего-то доказать Глебу, что, кроме него, тебя никто не интересует.
— Еще чего! Может, мне лепестками роз ему еще дорогу посыпать? Не верит в мою порядочность — свободен.
— Знаешь что! — взбеленился друг.
Я вопросительно приподняла бровь, мол, по какому поводу бунт?
— Ну? — потребовала объяснений.
— Если хочешь сама создавать себе трудность на пути к счастью, флаг тебе в руки! И вообще, ваши взаимоотношения меня не касаются.
— С чего вдруг?
— Я вспомнил о нашем с тобой договоре: никогда не вмешиваться в твои личные отношения.
Блин, как не вовремя он вспомнил об этом. Ну и ладно, сама как-нибудь справлюсь.
— Вот и ладушки. Раз все выяснили, давай чай попьем что ли.
Мишка разлил чай в чашки, и мы в полном молчании его пили и думали. Не знаю, какие мысли бродили у друга в голове, а у меня о Глебе. Он мне нравился — факт. Но сдаваться на милость победителя не стану, пусть попотеет, добиваясь меня, иначе ценить не будет. А вдруг он больше не хочет со мной встречаться? От душевных терзаний меня вырвал голос друга:
— Люд, я завтра съезжаю… — Эта новость была сродни грому среди ясного неба.
— Что?! Как съезжаешь? Я не смогу оплачивать в одиночку квартиру!
— Да не тарахти ты, — остановил он мою зарождающую истерику, плавно переходящую в панику. Я же безработная теперь, и лишних денег у меня нет.
— Скажи, что ты пошутил… — заныла я в надежде, что если это и правда, то друг сжалится и передумает.
— Нет, Барби, это суровая реальность, — хохотнул он.
— Сильно суровая? — спросила дрогнувшим от волнения голосом.
— Да успокойся, все нормально. Я нашел тебе квартиру, причем шикарную и задаром.
