— Я спрашиваю, что ты тут делаешь? — не скрывая раздражения, требовал ответа мужчина, попутно прошелся по мне заинтересованным взглядом. Вот сейчас, я реально пожалела, что так вырядилась. А когда его глаза, стали излучать похоть, я пришла в ярость.
— Ваш цепной пес? — процедила, пытаясь обуздать нахлынувшие чувства.
— Пес, конечно, мой, да вот незадача — кто-то спустил его с цепи. Можете убрать «грозное» оружие, — криво усмехнулся он, все-таки заметив, чем я удерживаю дегенерата, — он не причинит вам зла.
«Он возможно нет, а вот ты вполне способен». — Ответила про себя, а вслух:
— А моей подруге?
— Ей тоже — я не давал такого указания, — с ленцой ответил, и тут же одарил убийственным взглядом моего пленного.
— Забирайте и держите своих бешеных псов на привязи. — Оттолкнула от себя урода.
— Имя? — раздался как гром среди ясного неба, вопрос хозяина жизни. Окинула его презрительным взглядом, пытаясь выдержать его пристальный. Ох и не понравилось мне, как он смотрит. А с другой стороны, сейчас Глеб придет и приструнит его. Но пока, я продолжала тянуть время, ведь не известно, что у них на уме.
— Владельцам невоспитанных псов имена не говорю: каков хозяин — такие прихвостни.
— Дерзкая, — как-то коварно усмехнулся он, — это даже будет интереснее. Советую запомнить имя своего будущего хозяина — меня зовут Тимур.
Ну-ну, сейчас мой придет, посмотрим, как ты запоешь… Стоп, как же я раньше не догадалась!
— Тимур, значит. Ха! А как Аля отнесется к тому, что вы кадрите другую? — не скрывая ехидства, интересуюсь.
— Она всего лишь временное развлечение, можно сказать — прошлое, а вот ты — будущее… — он бы и дальше делился своими извращенными фантазиями, но тут мой герой нарисовался. Хана тебе мужик, усмехнулась, наблюдая, как Глеб схватил за горло «хозяина» и со всего размаха впечатал в стену. У меня сердце затрепетало от восторга!
— Даже не думай, тварь, на мою женщину смотреть, иначе пожалеешь, что родился. Ты понял меня, или популярно объяснить?
Дорогой, я думаю это уже лишнее, он и так трясется от страха.
— Отпусти, я не знал, что девка твоя… — А за «девку» ты мне ответишь. И тут заметила, что мой бывший пленник, пытался прийти на выручку своему хозяину. Но, Юлин абрек, одним удар вырубил.
— Юля, он тебе ничего не сделал— обеспокоенно, окинул взглядом свою любимую.
— Нет, — замотала она головой, тут я не стерпела.
— Он ей угрожал, требовал, чтобы Юля убралась из города!
— Это твоих рук дело, шакал? — Марат медленно развернулся к мужику, которого удерживал мой муж. Ну, думаю, если не мой, то Юлькин его на больничную койку точно отправит.
— Нет, сам удивлен. Я разберусь, кто заказчик, и накажу… — заблеял, несостоявшийся хозяин.
— Уверен?
— Даю слово. Ты же, знаешь, я всегда держу свое слово. — Марат, только усмехнулся и обратился к моему:
— Глеб, отпусти его, пусть забирает свою падаль, иначе я за себя не ручаюсь.
Только уроды скрылись с горизонта, Глеб медленно повернулся ко мне, и как рыкнит:
— Какого черта ты полезла с голыми руками на огромного мужика! Совсем мозгов нет?!
— У меня вот что было, — показала я ему пилочку. Извините, с огнестрельным оружием не хожу.
— Серьезно? Пилочкой — натренированного качка? — Начал он угрожающе тихо, и тут же, как рявкнет: — Да у тебя мозгов меньше, чем у курицы!
Курица? Ну, знаешь…
— Не ори на меня! — взвилась я в ответ.
— Действительно, чего орать? Тебя высечь нужно! Какого черта ты так вырядилась? — опять он припомнил мне наряд. Тут я заметила, что все вокруг смотрят на нас с недопониманием. Черт, если бы не инкогнито, то я дала волю чувствам, но придется выкручиваться, дома пистон вставлю.
— Ты кто такой, чтобы мне указывать?! Если мы сегодня пришли вам помочь, это ничего не значит…
— Помочь?! — сощурил он опасно глаза и опять рявкнул: — Да вы только все испортили!
— Ничего мы не испортили! — попыталась возразить.
— Ты хоть понимаешь, во что вляпалась? Тимур так просто не отстанет. Пойти его добить, что ли, во избежание проблем… — обреченно закончил он, смотря в сторону, куда удалился их враг.
— Стоп, вы план по мордобою на сегодня выполнили, ударили каждый по разу — на этом остановимся, — попыталась вразумить их Соня, чем вызвала огонь на себя: мужчины как по команде замерли и уставились на наше солнышко, она не обращая внимания на них, обратилась уже к нам:
— Девочки, у нас проблемы.
— Какие? — одновременно спросили с Юлей.
— Вернее, не у нас, а у Люды. Твой мужчина прав.
— Да не мой он! — возмутилась я, находясь в образе. Но, то, что у меня проблема согласна, вон как меня испепеляет взглядом муженек. Или она имела, введу что-то новенькое?
— Я неправильно выразилась — твоя головная боль. — С этой поправкой согласилась, так как голова от предстоящего нытья мужа у меня будет точно болеть. — Так вот, этот мужик встал в стойку охотника, так что готовься.
— Что, еще один? Мало ей одного, так другой нарисовался! — разволновалась Юля, а до меня только что дошло, что она про Тимура говорила. Черт, а ведь точно! — Что делать будем? — Задала Юля вопрос, который у и меня вертелся на языке.
— Как всегда — будем убивать интерес. — С деловитым видом, выдвинула свое предложение Соня.
— Что-то у нас с этим плохо выходит, — показала Юля глазами на мужчин, которые, были злые, как тысяча чертей. Я посмотрела на своего, и мне взгрустнулось.
— Ну… да, — тут же согласилась Соня и тоже печально взглянула на мужчин.
— Мне осточертел этот балаган, — взорвался Глеб, подошел ко мне, и схватив за руку, потащил в сторону зала, продолжая причитать — интерес они собрались убивать, стратеги хреновы! Одеваться нужно скромно, убивать ничего бы не пришлось.
Да сколько можно, меня этим попрекать?!
— То есть, если я буду скромно одеваться, ты от меня отстанешь? — не скрывая раздражения, поинтересовалась. И тут он одними губами: подыграй.
— Поздно, мой интерес не убить, а этого я сам прибью, если вздумает к тебе лезть. И вообще, с сегодняшнего дня ты живешь у меня.
— Нет! — постаралась как можно правдоподобнее возмутиться, даже остановилась.
— Мне твое согласие не требуется. И запомни — я это делаю исключительно, чтобы защитить тебя. Если не это — хрен бы я пустил тебя к себе домой.
— Что? Да я… — опять попыталась взмутиться.
— Сейчас договоришься… — строго посмотрел на меня, — не три дня домашнего ареста будет, а месяц.
