Коварж внимательно себя оглядел, потом перевел взгляд на кота, погладил Пушу за ушком и резюмировал:
— Поздно хвостатого отпускать, больше чем есть шерсть уже не налипнет. А насчет легкого беспорядка вы напрасно переживаете, я его даже не замечал, пока вы о нем не сказали.
Прищурившись, изучаю начальника, вернее, пытаюсь понять с чего вдруг Сергей стал таким добреньким, отвесил мне два комплимента, взятку коту притащил, из-за которой, между прочим, ему пришлось специально тащиться в зоомагазин, бардак мой не комментирует и делает вид, что не замечает, хотя его и с завязанными глазами видно.
— Признавайтесь, Сергей, проблема у нас в агентстве произошла не сама по себе, это вы ее организовали?!
— С данным утверждением я не согласен, но уверен, вы именно так и решите, — активно наглаживая кота и глядя исключительно на пушистого, сообщил Коварж.
Еще даже не знаю, что натворил босс, но убивать его уже тянет.
— Та-а-ак, ну и в чем вы, якобы, не виноваты? — подперев бока кулаками, поинтересовалась я.
— Может, мы не будем устраивать разбор полетов на голодный желудок…
— Сергей! — осмелев, прикрикнула я на начальника.
— Мне сегодня из достоверного источника сообщили, что Зорин активно подыскивает для своей фирмы новое рекламное агентство и завтра или в крайнем случае послезавтра разорвет с нами контракт.
Хоть я и находилась в собственной спальне, а не на улице, но от известия, что наш самый крупный клиент в скорости помашет нам ручкой, над головой собрались тучи, грянул гром и молнии засверкали. Зорин уходит, конечно же, из-за Сергея, выждал время и мстит. А все потому, что на корпоративе начальник самым возмутительным образом подошел к нам, когда мы с Эдуардом Александровичем танцевали медленный танец и разбил нашу пару. Для кого-то подобное действие пустяк и ерунда, но только не для Зорина. Этот злопамятный старикашка обижается даже если на него не так посмотреть или недостаточно приветливо улыбнутся. Для успокоения нервной системы вдохнула — выдохнула, еще раз. Когда и в третий раз не помогло, спросила у Коваржа:
— Кто-нибудь из соседей вас видел, когда вы ко мне в дверь стучали?
— Кажется, нет. А что? — босс явно недоумевал, зачем мне понадобилась данная информация, но все равно ответил.
— Да вот выясняю насчет свидетелей, потому как решаю: вас сейчас удавить, затем расчленить в ванной и вывезти в лес, или же живехонького заставить своими ногами топать за город и только там навернуть вас лопатой по голове. Второй вариант удобней, но чувство справедливости требует прибить вас именно сейчас.
— Алена, зачем же в такие крайности впадать? Уверяю, вам в тюрьме не понравится. А потом, Зорин договор с нами еще не аннулировал, о его намереньях мы предупреждены, вместе мы выправим ситуацию, — перекладывая Пушу из одной руки в другую, оптимистично заявил босс.
— Ага, отношения с Эдуардом Александровичем портили вы один, а проблему, значит, будем решать вместе. Зорина просто так не уломать остаться в нашем агентстве, он в процессе из нас все жилы вытянет, всю кровь выпьет и скакать заставит перед ним зайчиками. А кому-то, не будем уточнять кому, еще вдобавок все коленки своими потными ручонками облапает. Фу-у, как вспомню, так сразу тошнит.
Коварж в одно мгновение переменился в лице: ноздри раздулись как два паруса, пухлые губы превратились в одну тонкую линию, между бровей образовалась глубокая складка, но самое главное — это взгляд. Сергей еще секунду назад смотрел плутовато, а сейчас такое ощущение, словно едва сдерживается, чтобы мне как следует не звездануть промеж глаз. Я даже от греха подальше шагнула от босса назад.
— Алена, и как часто вы позволяете клиентам ради контракта трогать колени? И только ли колени разрешаете трогать? Зорин был исключением или подобные вольности доступны всем подряд? — мне показалось, что каждый вопрос Сергей прокричал, хотя голос он особо не повышал, а все из-за интонации, которой запросто можно моря в лед превращать.
Помимо того, что растерялась, я еще зачем-то испугалась. Такое впечатление, что о «коленках» я не начальнику рассказала, а ревнивому мужу.
И с чего вдруг босс так озверел? Тоже мне, нашелся блюститель морали. У меня, в отличие от Коваржа и Марьяны Валерьевны, с Зориным кроме невинного флирта ничего не было. Сам, значит, ради выгоды оказывает интимные услуги по полной программе, а другим категорически запрещено?!
— Сергей, вы меня, пожалуйста, в ночные бабочки не записывайте, — собрав волю в кулак, строго произнесла я. — К кому — кому, но данная претензия точно не ко мне. И если кота моего взяли на руки, не швыряйте его с высоты роста на пол. Если он вас не обругал, это еще не означает, что ему не больно и не обидно, потому как он к небрежному отношению не привык.
Пока требовала не причислять меня к девушкам легкого поведения, Коварж как стоял злобным изваянием, так и стоял. Но когда пристыдила его за Пушу, отреагировал, глянул на грустного котейку возле своих ног, наклонился, вновь поднял на руки и прокомментировал свои действия.
— Да, действительно, с хвостатым я обошелся несправедливо.
— Вот как! — взорвалась я. — А со мной, значит, справедливо? Вообще-то я на благо агентства старалась, а вы меня, не разобравшись, толкнули в ряды путан.
— Путан? Это слово еще кто-то использует? — задумался босс, как будто в данный момент обсуждать нам было нечего.
— Хорошо, перефразирую, толкнули в ряды проституток. Так лучше?
Коварж так посмотрел, словно я ему сообщила, что тот миллион, который у него год назад заняла, отдавать не собираюсь, и прорычал:
— Как больше нравится, тем словом свое поведение и называйте, суть в любом случае не меняется.
— Я вас сейчас за дверь выставлю, — предупредила я босса и для убедительности угрозы вытянула руку в сторону, где в квартире находился выход, на что в ответ получила:
— А если я еще раз узнаю, что вы в обмен на договор обжимаетесь с клиентами, выпру вас из агентства, глазом моргнуть не успеете, и ни одно соглашение между нами меня не остановит. Вы трудитесь не в борделе, это понято?
Вот как так-то? Еще минуту назад провинившимся был Коварж, потому как по его милости лучший заказчик агентства уходит, но минута прошла, и мир перевернулся с ног на голову. Теперь Сергей на меня наезжает, а я должна оправдываться, что на самом деле не гулящая барышня.
— Единственное, что мне понятно, вы просто мастер перекладывать вину с больной головы на здоровую и то, что тактика «лучшая защита — это нападение», сто лет назад действовала безотказно, так и сейчас работает на ура. Но со мной этот номер не пройдет, — помахала я пальцем в разные стороны перед носом начальника. — Вы отлично знаете, что Зорину от меня ничего не перепало. Просто вам был нужен повод хоть в чем-то меня обвинить. Он вам подвернулся, вы за него как клещ уцепились, извратили мои слова и ситуацию до неузнаваемости, и вуаля… Вы белый, пушистый и милый, а я рекламное агентство перепутала с домом терпимости.
