— Я очень, очень вам благодарна, — ответила Вернита, — но… понимаете, для меня это так… так неожиданно…
Она растерянно окинула взглядом изысканный салон, составлявший разительный контраст с чердаком, где она провела два года.
— Конечно, на первых порах вам будет трудновато, — заметил граф, — к тому же придётся жить вместе со служанками, но что это значит по сравнению с перспективой умереть от голода на этом ужасном чердаке!
— Да, вы правы, — согласилась Вернита.
— Теперь посчитайте и скажите мне, сколько денег вам нужно, чтобы купить материалы для белого муслинового неглиже с телесно-розоватой каймой и серебряным шитьём?
— Звучит прекрасно!
— И, надеюсь, выглядеть будет так же.
— Но, боюсь, материалы будут довольно дороги.
— Об этом не думайте. Сейчас я схожу к казначею принцессы или его секретарю и прикажу, чтобы вам выдали чек на приобретение всего необходимого в любом известном магазине.
Он пошёл к дверям, добавив:
— Посидите здесь, пока я не вернусь!
Вернита опустилась в кресло и задумалась. Ей казалось, что её кружит и куда-то несёт бурным ураганом. Могла ли она только сегодня утром подумать, что станет личной портнихой принцессы Полины Боргезе и будет жить во дворце? Конечно, это решало все проблемы, но в то же время это был шаг в неизвестность, чреватую неведомыми опасностями.
Впрочем, Вернита встревожилась бы ещё больше, если бы узнала, почему граф не взял её с собой на встречу с месье де Клермон-Тоннером. Дело в том, что казначей принцессы был падок на хорошеньких женщин.
Сегодня Вернита в этом лиловом платье и чепчике была так привлекательна, что граф даже беспокоился: вдруг принцесса не захочет её нанимать?
Но, по счастью, Полина замечала только себя. Она видела Верниту уже второй раз, но едва ли смогла бы сказать, какого цвета у неё волосы.
Неудивительно, что она даже не заметила, как сегодняшний вид девушки разительно отличается от вчерашнего!
Даже в чёрном платье и соломенной шляпке Вернита выделялась из толпы; теперь же, думал граф, её легко принять за даму из высшего общества, с которой никому не стыдно выйти в свет.
Закончив переговоры с секретарём казначея, который ведал всеми счетами во дворце, граф поспешил к Верните. По дороге он думал, как бы тактичнее намекнуть ей, что её наряд не подходит для скромной служанки.
«Впрочем, — сказал себе граф, усмехнувшись, — чтобы на Верниту не обращали внимания, ей придётся сменить не платье, а лицо».
Когда он вошёл в салон, девушка встала ему навстречу. На лице её отразилась тревога.
— Все улажено, — негромко произнёс граф.
Он протянул ей три листа бумаги с вензелем принцессы и подписью казначея.
— По этим чекам вы сможете приобретать все необходимое в любом из крупных магазинов. Вам обеспечат доставку во дворец.
— Спасибо, — ответила Вернита, — вы очень любезны, месье.
— Я договорился также о вашем жалованье, — продолжал граф. — Вы будете получать восемьсот франков в год помесячно, плюс, разумеется, бесплатное питание и кров.
— Зачем мне столько? — в изумлении выдохнула Вернита.
Граф улыбнулся.
— Поверьте, для Парижа это не так уж много.
При этих словах ему вспомнились причуды принцессы, готовой платить тысячи франков за какую-нибудь шляпку.
«Впрочем, — сказал он себе, — Верниту нельзя даже сравнивать с принцессой. Она, несомненно, знает цену деньгам».
— Вы теперь во дворце принцессы Боргезе, — добавил Аксель, — и император требует, чтобы все служащие, от казначея до последнего поварёнка, получали щедрое жалованье.
— Я вам очень благодарна, — повторила Вернита.
— Я отвезу вас домой, — предложил граф.
Когда фаэтон выехал на улицу Фобур-Сент-Оноре, Вернита тихо сказала:
— Не знаю, как мне вас благодарить! Я… я надеюсь, что не разочарую вас.
— Ваша задача — угодить своей работой принцессе, — заметил в ответ граф. — Надеюсь, что это так и будет. Я же скоро покину Париж.
Вернита бросила на него быстрый взгляд и тут же опустила глаза.
— Вы уезжаете? — спросила она.
Эта мысль неприятно задела её — она сама не понимала почему.
— Скоро я должен буду вернуться домой, — ответил граф. — Не знаю, когда… это может случиться в любой момент. Поэтому, прежде чем я уеду, мне хотелось бы серьёзно поговорить с вами и дать вам несколько советов.
— Я с благодарностью выслушаю всё, что вы скажете.
— Здесь говорить неудобно, — заметил граф, сворачивая на бульвар. — Может быть, поужинаем с вами сегодня вечером, после того как вы соберёте вещи?
Вернита окаменела от изумления.
Такого предложения она никак не ожидала!
— П-поужинаем? — заикаясь, переспросила Вернита.
— В каком-нибудь тихом ресторанчике нам будет гораздо удобнее разговаривать, — ответил граф.
— А… а принцесса?
Вернита была уверена: если принцесса узнает, что её возлюбленный ужинал с какой-то там белошвейкой, ей это, мягко говоря, не понравится.
— Принцесса ни о чём не узнает, — ответил граф. — Она в это время будет на вечере, куда я не приглашён.
После нескольких секунд молчания Вернита спросила:
— А это… это не будет… дурно?
Девушка сама не смогла бы сказать, что имеет в виду, но сердце ей подсказывало, что она совершает отчаянный и дерзкий поступок.
Никогда в жизни Вернита не ужинала вдвоём с мужчиной! Она инстинктивно чувствовала, что мама этого бы не одобрила.
Граф на секунду задумался, затем ответил мягко:
— Нет, я не думаю, что мы совершим дурной поступок. Может быть, это не совсем прилично — но где найти для вас подходящую спутницу? И так ли вы уверены, что вам нужна дуэнья?
— Нет… наверное, нет, — ответила Вернита. Сердце её забилось сильнее: девушку охватило неясное, но радостное ожидание.
— Отлично, — сказал граф. — Я заеду за вами в семь.
Уже на рю дез-Арбр Вернита робко спросила:
— Пожалуйста, посоветуйте… как мне одеться?
Граф улыбнулся, услышав из её уст такой чисто женский вопрос.
— Мы поедем в какое-нибудь тихое, неприметное место, — ответил он. — Если у вас есть простое вечернее платье, наденьте его; если нет, вполне подойдёт то, что на вас.
— То, что на мне, не соответствует моему положению, — заметила Вернита. — Я догадалась, что вы уже подумали об этом.
— И ещё я подумал, — добавил граф, — что дело даже не в одежде, а в очертаниях лица и цвете глаз.
