Да, порезать ее на ленточки с каждой секундой казалось все более заманчивой идеей. На аккуратные и очень длинные.
Подушечки пальцев закололо от предвкушения, и я, испугавшись собственных эмоций, покрепче вцепилась в вилку.
Бедный прибор не выдержал такого к себе непочтения. Вилка из Сенезского серебра отчего-то нагрелась так, что металл трансформировался, согнувшись пополам.
Бросив взгляд на вилку, я в ужасе всплеснула руками. Они до локтя были покрыты броней из золотой чешуи!
Но долго находиться в шоке мне не дали.
Мое непроизвольное движение отправило столовый прибор в полет. И надо же было такому случиться, что полет вилки закончился в аккурат в тарелке герцогини. В тарелке с супом.
Итог был предсказуем. Суп оказался на платье хозяйки замка.
А вот ответ герцогини на мое
- Простите! – оказался обидным.
- Плебейка! Кто учил тебя манерам!
Герцогиню тут же поддержала Патриция Ричардс:
- Что Вы, Ваша Светлость, они не обучаемы. Мама ты помнишь Дебору?
- Да, да! – подтвердила мать змеюки. – С виду такая хорошая девочка, но наследственность, сами понимаете. Уж сколько Патриция билась над ее манерами, желая сделать из девочки воспитанную девушку. Но… все без толку, гены, знаете ли, сильнее! – тараторила графиня.
- Молчать! – раздался над столовой голос герцога. Всем замолчать.
- Но, дорогой, Дайна права!
- Мама! – это Эванс с Маргарет почти одновременно.
Правда вся эта перепалка проходила мимо моего сознания. Просто фон, который я все же регистрировала на каком-то другом уровне. Слова графини сорвали крышку кипящего во мне котла. Перед глазами затянуло красной пеленой.
Спалить! Спалить всех этих куриц к чертям собачьим!
Зрение резко улучшилось. Значительно. Вплоть до мельчайших деталей.
Руки приятно грело пламя. Яркое, веселое.
Повеселимся! – говорило оно.
Два костра на моих ладонях! Будет весело!
Спалить! – твердило во мне что-то. – Спалить всех, кто тебя обидел! Они не достойны! Слабые! Очень слабые! – почему-то сделала я вывод, обводя взглядом вмиг притихших змеюк.
Страх. Запах страха витал по столовой! Не очень вкусный, горький запах! Им были окутаны обе Ричардс и герцогиня Рамсей. Вмиг заткнувшиеся курицы, боялись сейчас лишний раз вздохнуть, с ужасом глядя на меня!
А вот Монтероз пахла радостью, облегчением и какой-то надеждой. От Маргарет тянуло лишь удивлением. И чем-то исследовательским. Но ни толики страха!
Этих жалко! – внутренне подумала я
Они не заступились за тебя! – контраргумент задел за живое. – Им нет до тебя дела.
Огонь на руках взвыл в предвкушении. Но тут я перевела взгляд на мужскую сторону стола.
Неверие и восхищение лилось с той стороны! От Костика тянула чистым восторгом.
Но меня окутал страх! Тут мои мужчины!
Им ничего не будет! – шептал внутренний голос.
Нет! Опасно! – отвечал разум.
Веселиться! – вторил огонь.
Нельзя! – ответила я, пытаясь вобрать огонь обратно.
Но огонь не слушался. Молодой и задорный он хотел свободы. Простора. Но я не могла себе этого позволить. Глядя в глаза своим мужчинам: сыну и Эвансу я втягивала его обратно. По крупицам. Превозмогая боль и нежелание огня подчиняться. Но я терпела. Подчиняла, понимая, что теряю силы.
Лишь бы успеть!
Огонь бесновался. Но я держала его, не давая выплеснуться с рук. Заставляя уменьшаться. Заставляя подчиниться.
Мы еще повеселимся! – обещала я.
Хочу сейчас! – отвечало пламя. Оно было живым и разумным.
Сейчас нельзя! – увещевала я. – Еще будет время.
Обещаешь, хозяйка? – спросило пламя, и я поняла, что оно сдается.
Последние крупицы сил ушли на то, чтобы окончательно вобрать огонь в себя.
- Бесподобное владение силой! – услышала я голос старшего Рамсея, уже проваливаясь в вязкий туман.
- Моя малышка! – гордость и восхищение в голосе Эванса и его сильные теплые руки, что не дали мне упасть.
Как он успел? – последняя мысль, прежде чем сознание уплыло.
Глава 19. Родные лю... нелюди
Пришла в себя я, лежа на постели. Была ночь. Из не задернутого окна лилась дорожка лунного света, обрисовывая контуры вещей. Обведя комнату взглядом, поняла, что я явно не дома.
А потом всплыли воспоминания. Вот же. Отчебучила я на званом обеде! И что на меня нашло? А мои руки! Неужели я тоже дракон?
Но как такое может быть?
На соседней подушке заворочались, и я поняла, что лежу не одна. Повернув голову, с облегчением увидела, что это Эванс.
И как его матушка ко мне отпустила? – усмехнулась я, делая вдох. – Ммм, а как умопомрачительно он пахнет!
Резко развернувшись, уткнулась носом Эвансу в яремную ямку. Словно наркоман, вдыхая такой вкусный хвойный запах.
- Мой! – пророкотало что-то внутри меня.
- Твой, Змейка, только твой! – тихо ответил мне Эванс. – Как и ты моя, Змейка! Теперь навсегда моя!
И меня буквально впечатали в мужское тело.
- И чего это я змейка? Что ты тут делаешь? И где Костик? – нехотя приподнимаясь, задала я сразу все вопросы, что сейчас занимали меня больше всего.
Эванс ответил не сразу. Разглядывая меня в тусклом лунном свете. Но я чувствовала, что любуется моим склоненным к нему лицом. Потом поднял руку и пропустил ее сквозь мои волосы, что сейчас шелковой завесой укутывали нас.
- Змейка, Софи, ты моя золотая Змейка! – выдохнул он.
А я наоборот задохнулась от той нежности, что искрилась в его глазах.
- И привыкай, золотце мое, я теперь постоянно с тобой буду. Чтобы твоя драконница сумела расправить крылья, тебе нужно много драконьей энергии. А ты у меня девочка разборчивая, от кого угодно энергию не берешь. Лишь от меня! – с особой гордостью произнес он последние слова.
Говоря все это, он проводил большим пальцем по моему лицу, сбивая меня с мыслей
- Так значит, я все-таки дракон?
- Нет, ты красавица! Золотая драконница!
Рывком, меня опрокинули на кровать. И нависая надо мной:
- Моя золотая драконница! – низкий рык Эванса теплой волной растекался по телу, собираясь жарким томлением. – Ммм! – вдохнул дракон. – Какая же ты вкусная! – предвкушающе прорычали надо мной.
- А где Костик? – спросила я, пока мозг еще соображал.
