И, не дожидаясь ответа, повел Лигши по коридору. Я проворчала:
— А то я не знаю… — Встрепенулась: — Дей Прер! А колбы…
— Сам заберу, — не оглядываясь, ответил учитель.
Вирдес осторожно дотронулся до моего локтя:
— Ты как? Голова не кружится? Где-нибудь болит?
Подхватил мою руку и, рассмотрев ранку на пальце, достал платок и обмотал. Я рассмеялась:
— У тебя их десяток?
— А то, — гордо ответил Вирдес и подмигнул: — А то я не знаю, с кем связался. С тобой вечно проблемы — то коленку разобьешь, то локоть поцарапаешь!
Я смотрела на друга и смеялась все громче, так, что не могла уже остановиться. Смех обессиливал меня, по щекам покатились слезы, ноги подкашивались, я прислонилась к стене, но хохотать стала лишь громче. Вирдес сжал челюсти и, сверкнув глазами, схватил меня за локоть да рывком притянул к себе.
— Я вытащу тебя отсюда, — убедительно проговорил он. — Клянусь! Потерпи еще немного…
Смех вырывался толчками, а потом перерос в рыдание. Я плакала так отчаянно, словно убивалась от горя над могилой. Так и было. Оплакивала саму себя. В который раз. Поняв это, прикусила губу и медленно, но решительно отстранилась.
— Потерплю, — глядя в пол, ответила я. — Но сейчас оставь меня, пожалуйста.
Вирдес хлопнул себя по лбу:
— Ох, я же забыл! У меня море работы… После того, что устроила эта, — он хитро подмигнул и указал взглядом на дверь.
Я кивнула и, рассматривая его широкую спину, размышляла о том, что сказал дей Прер. Заклинание Вирдеса я выучила еще в раннем детстве и не задумывалась о том, почему, обладая даром к магии крови, легко делаю это. Могла ли пользоваться силой друга? Это случилось словно само собой. Как и то, что произошло за этой дверью. Я же хотела доказать, что не могу пользоваться магией крови, а вышло…
По коже поползли мурашки, я обхватила себя руками и, стараясь не думать о тех картинках, которые приходили в страшных снах, задрожала. Нет, это неправда. Я не могла убить верховного! Дей Инцент Лобо был сильнейшим магом Гомандии, даже отец побаивался его. Как могла неученая девчонка причинить ему вред? Как же ужасно, что я ничего не помню!
— Делать нечего?
От грозного окрика Гасии испуганно вздрогнула, но тут же приподняла подбородок и… прикусила нижнюю губу. То, что собиралась сказать, лучше придержать, я уже не благородная дея, которая могла безнаказанно нагрубить служанке. Да и Гасия не прислуга… скорее, это моя роль. Опустила лицо и горько проговорила:
— Я ждала вас. Дей Прер сказал, что ему не нужна моя помощь. — Порылась в памяти: как же говорят слуги? Пробормотала: — Какие еще будут распоряжения?
Гасия хмыкнула: то ли одобрительно, то ли недоверчиво, — я не поняла, — но ответила:
— Прибери купальню дея Белена, чтобы он смог принять ванну сразу по возвращении. Приготовь свежие полотенца, грязные отнеси прачкам…
— А! — встрепенулась я. — Помню, это те девушки, что стирали во дворе.
Гасия снова хмыкнула и, окинув меня внимательным взглядом, кивнула: — Иди.
Я потопталась на месте и несмело спросила:
— А как?..
Хотела узнать, как себя чувствует Лиция, но лишь снова прикусила губу. Меня на самом деле интересовало не самочувствие куртизанки, а почему она меня так сильно ненавидит. Гасия же царапнула взглядом мои босые стопы и кивнула:
— Ах да! Жди здесь.
И снова скрылась за дверью. Через пару минут я уже примеряла симпатичные туфельки с загнутым носиком и небольшим деревянным каблучком.
— Удобно, — удовлетворенно проговорила я, прислушиваясь к ощущениям, и тут же нахмурилась, заметив, что заведующая запирает дверь куртизанки на ключ: — А зачем?..
— Купальня! — строго напомнила Гасия.
И я побрела по коридору, ощущая, как ее внимательный взгляд жалит мне лопатки. Конечно, заведующая тоже наверняка что-то подозревает. Ведь мое дело в Гомандии не обсуждал только ленивый. По шее пополз неприятный холодок: так они теперь меня будут убийцей считать? Или всегда считали? Но теперь еще и боятся.
Купальня встретила влажным воздухом, приятным запахом мыла и легким следом аромамасел. Чтобы выбросить из головы мысли о том, что произошло, закатала рукава и принялась за работу. Не понимая особо, что нужно делать, взяла какую-то тряпку и, надеясь, что это не любимое полотенце дея Белена, принялась натирать полы. Усмехнулась: вру! Надеюсь, это и есть любимое полотенце дея!
Через час, взмыленная и потная, с висящими сосульками волос, красными саднящими коленками, я проклинала жуткое платье, садистку-заведующую и чистюлю Белена. С тоской покосилась на ванну: вот бы сейчас искупаться! Но Гасия весьма доступно объяснила, что первый раз был и последним: я могу либо обтираться в своей комнате, либо топать в правое крыло в общую купальню. Я предпочла первое, поэтому прихватила тазик воды и одно из чистых полотенец, осторожно вышла из купальни.
Когда проходила мимо комнаты дея Белена, замерла. Опустила тазик на пол и, выпрямив ноющую спину, задумчиво посмотрела на дверь. Желание заглянуть пересилило страх, что меня кто-то увидит. Белена же нет, и не будет пару дней, как я поняла. Или до завтра… Неважно! Главное — сейчас комната пуста, и тянуло туда, как кинжал к магниту. Осмотревшись, осторожно приоткрыла дверь и вошла в ароматную темноту.
ГЛАВА 12
Сердце замирало от приятного ощущения, как было во время совместных вылазок в чужие сады. А после они с Вирдесом возмущенно округляли глаза: как можно подозревать наследников магических родов в банальном воровстве слив? Улыбнулась воспоминанию, а потом горько вздохнула: все это в прошлом. Волшебство момента рухнуло, я быстро обошла комнату дея. И почему сюда потянуло? Покосилась на кресло и скривилась, вспомнив, чем занимались дей Белен и Лиция.
Скрипнула зубами: ох уж эта Лиция! Насколько нужно ненавидеть, чтобы на пороге смерти попытаться уничтожить ценой оставшейся силы? Интересно, что я ей сделала… Может, дей Лобо был ее любимым клиентом? Сухое лицо верховного мага не показалось мне привлекательным, его прикосновения даже вспоминать противно, и пахло от него серой и чем-то кислым… Ох, нехорошо плохо думать о мертвых магах! Говорят, это может призвать в сны беспокойный дух их силы.
Провела кончиками пальцев по мягкой бархатистой занавеске, потянула на себя приоткрытую створку и выглянула в окно. Небо сильно потемнело, ветер мягко шевелил ветви деревьев, по дорожке неторопливо шла девушка, в руках ее белела стопка светлого белья. Повернулась и посмотрела на застеленную темным покрывалом кровать дея, скользнула насмешливым взглядом по черным подушкам и задержалась на светлом пятне.
Нахмурившись, подошла ближе и осторожно, двумя пальцами, приподняла белоснежную рубашку. Ахнула: да это же настоящий динверийский шелк. На стоимость можно прикупить породистого жеребца! Отцу подарили похожую на свадьбу, и он надевал ее три раза за всю жизнь: само торжество, назначение магом высшего света и вступление в чисто пяти судий. Даже трогать запрещал… но когда меня это останавливало?
