— И, похоже, и сама не знаешь, где настоящая.
Замер в полушаге и замолк. Я смотрела на дея, а внутри росла пустота. Белен прав. Все, что делала до сих пор, что ощущала, что желала — все навязано воспитанием, обществом, семьей. В моих поступках не было меня… Улыбнулась и тихо проговорила:
— Настоящая? Знаю. Когда сбегала из дома и делала глупости… Помните, случайно запустила в вас папин амулет? — Кусая губы, опустила лицо, порылась в памяти. Тех решений, которые я принимала сама, без давления мнения папы, было очень мало. Даже если отца не было рядом, я все равно делала так, как ему бы понравилось. Кроме пары случаев. Вскинула голову и серьезно посмотрела на Белена: — И еще когда случайно спасла Лицию. Это была я, но… другая.
— Хочешь познакомиться с ней? — шепнул Белен и шагнул так, что наша одежда соприкоснусь.
Казалось, подайся я навстречу дею хоть чуточку, и смогу ощутить тепло его тела, твердость его мышц и… Покраснела и с трудом ответила: — Да.
Белен осторожно наклонился. Сердце, казалось, провалилось в живот, кожу на лице покалывало от мужского дыхания. Ощущая аромат горькой вишни, которой так притягательно пахло от мага, смотрела в багровые глаза. Не разрывая взгляда, почти касаясь губами моего рта, дей проговорил:
— Хорошо. — И отстранился. Отвернувшись, добавил холодно: — Тогда начнем.
Я задрожала, обхватила себя руками. Горькое чувство разлилось внутри, защипало глаза, вырвало всхлип. Белен проговорил спокойным хорошо поставленным тоном, словно выступал перед аудиторией:
— Магия крови не терпит лжи. Владеющий силой воздуха врет легко, с наслаждением и радостью. Если поднатореть, можно даже создавать правдоподобные иллюзии… Ты наверняка их видела на площади в базарные дни. Это низшая магия, недолговечная и пустая. — Он тихо рассмеялся: — Отсюда произошло выражение «строить воздушные замки».
— А маги крови, — исподлобья посмотрела я, — разве не обманывают?
— Лгут все, — сухо обрубил Белен и с улыбкой пояснил: — О другом толкую. Можно продолжить или ты желаешь подискутировать на эту тему?
— Простите, — пробормотала Селеста.
— Маги воды должны обладать равновесием. Чем они спокойнее, тем сильнее. Имею в виду истинную сдержанность, внутренне безмолвие, безмятежность…
— Хотела бы этим обладать, — улыбнулась я.
— И убить свою магию? — нахмурился Белен. Я прикрыла ладошкой рот, чтобы попытаться не прерывать учителя. Дей усмехнулся и по-кошачьи приблизился, коснулся моих волос и горячо прошептал: — Магия крови это страсть, Селеста. Правда в высшем ее значении, суть без прикрас. Только обнажив собственные желания, мы становимся сильными.
Я смотрела в отстраненно-властное и до безумного привлекательное лицо Белена, кусала губы и радовалась, что этого не видно за ладошкой. Мои тайные желания были слишком уж откровенно-уродливыми и стыдно-развратными, чтобы я могла признаться в них даже самой себе. Но, если сила мага крови именно в этом, придется открыться, иначе не достигну заветной цели.
Медленно отвела руку и, протянув ладонь к лицу дея, мягко прикоснулась кончиками пальцем к приоткрытым губам. Прислушалась к своим ощущениям. Сердце то замирало, то пускалось вскачь, низ живота болезненно-сладко тянуло, по коже то и дело прокатывались жарко-колкие волны. Исполнив свое тайное желание, я что-то освободила в себе, и это непостижимое нечто будто разворачивало кольца, распространялось внутри и снаружи моего тела.
— Что это? — одними губами шепнула я. — Что со мной? Будто горю…
— Твоя магия пробуждается, — так же тихо ответил Белен и гулко сглотнул.
Лицо его словно окаменело, губы сжались. Но я не хотела этого. Желала ощущать кончиками пальцев нежность и тепло его кожи. И, начав позволять себе, не могла остановиться. Словно огромная волна несла утлое суденышко вперед. Захотелось покориться необузданной стихии, и все равно, что хлипкая лодка может разбиться о скалы. Лишь бы ощутить еще каплю силы. Каплю страсти. Каплю жизни. Настоящей… Истинной!
Судорожно вздохнула и протянула вторую руку, положила ладонь на подбородок Белена. Кожа приятная и прохладная, бородка на ощупь гораздо мягче, чем казалось. Улыбнулась, и дей сжал челюсти так, что под скулами затанцевали желваки. Провела пальцами, словно стирая их, пригладила волосы над висками и, приподнявшись на носочки, прикоснулась губами к щеке.
Отрываться не хотелось. Прикосновение, — простое и стихийно-будоражащее, — пробудило что-то. Может, что это истинная я?
— Достаточно, — хрипло сказал Белен. — Уходи.
Опустилась на пятки и растерянно всмотрелась в его бледное в красных пятнах лицо.
— Я сделала что-то не так?
— Все так, Селеста, — сквозь зубы ответил он. — Но я оказался к этому… не готов. Уходи!
Испуганно отшатнулась, отступила и, зябко передернув плечами, направилась к выходу. Белен догнал у двери, развернул, прижал к стене и, окатив совершенно безумным взглядом, жарко прошептал:
— Ты истинное искушение! Жалящее желание и выворачивающая внутренности страсть! Не хочу отпускать ни на минуту, ни на мгновение. Останься со мной, Селеста. Забудь о мире, о семье, о других. Будь моей…
И приник к моим губам, накрыл их властным жадным болезненным поцелуем, раздвинул их, скользнул языком. Пробудившаяся магия мгновенно отозвалась на этот призыв, взметнулась и, переплетаясь с жарким желанием, выплеснулась сладостным стоном. Мир заколыхался, поплыл, растекся разноцветными волнами. Я поддалась этой стихии, которая управляла телом: жестко, необузданно, как дикая кобыла, неслась навстречу тревожаще-неизведанному и бесконечно-прекрасному.
Запустила пальцы в мягкие волосы Белена, провела по шее, прижала к себе еще плотнее, чтобы поцелуй превратился в слияние. Захотелось полностью раствориться в непостижимом опасном и притягательном мужчине, сломать все преграды, что сдерживают страсть, разорвать путы ограничений. Закрутиться змеей, растечься у ног, затопить собой и утонуть в нем. Распухшие губы ныли, перед глазами плясали разноцветные искры. Теплая ладонь Белена на миг сжала мою грудь, поглаживая, опустилась ниже, скользнула под юбку. Ощутив прикосновение к коже в разрезе на штанишках болезненно-ярко, будто молнией поразило, я отпрянула так резко, что упала на пол.
Тяжело дыша, смотрела на Белена. Дей шагнул, но я выставила руку:
— Стой! — Он замер. Я подтянула ноги и, не поднимаясь, оправила фривольную юбочку. То, что предстояло сказать, уже жгло изнутри. Казалось, слова выкованы из раскаленного железа. И как мне пройти через это? Отвела взгляд, но тут же одернула себя и посмотрела в багровые глаза Белена. Тихо начала: — Поняла. Чтобы освоить магию крови, нужно перестать лгать и притворяться. Не хочу затягивать, Девственный аукцион совсем скоро.
Белен молчал, смотрел тяжело, дышал рвано. На белых щеках танцевали желваки, припухшие после поцелуя губы подрагивали. Было страшно, безумно страшно говорить, но я сглотнула подкативший к горлу ком и прошептала:
