— Уверена, твоя история душещипательная, — Жельена говорила мягким приятным тоном, — и ты не готова ей поделиться. Это нормально. У каждой девушки есть своя жуткая прошлая жизнь. Расскажу тебе о своей. Когда дей Белен нашел меня, я была на грани жизни и смерти. Ребенок обыкновенных селян, которые так испугались проявления в дочери магии, что отвезли в город и бросили на площади. Думала, умру с голода, но меня подобрал один дей… — Лицо ее на миг перекосила жуткая гримаса ненависти, и по моему телу прокатилась горячая волна. — Маг высшего света. Разумеется, он понял, что я непростая девочка.
Она замолчала, и я с ужасом поняла, что и сейчас Жельене больно от воспоминаний. Не хотелось слушать, что делал с ней маг, но уйти не смогла. Взгляд куртизанки потемнел, губы задрожали, голос зазвенел яростью:
— Мне было двенадцать. Он распечатал мой бутон… И пил мою магию раз за разом.
— Хищно скривилась. — Иллюзии! Моя сила создает их. Яркие, насыщенные, дарующие наслаждение, они зовут жертву снова и снова. Он продавал меня своим друзьям… и друзьям их друзей…
Жельена сжала кулаки и оскалилась, словно желая уничтожить всех деев, что прикасались к ней. Я боялась дышать, в голове звенело, в сердце плескалась ярость и жалость. Куртизанка опустила веки и горько проговорила:
— Насильник постепенно превратился в жалкое нечто. Но я не могла вырваться даже из рук ослабевшего от иссушающих иллюзий мага, потому что сама умирала. Я не знала, как восстановиться, ничего не умела, никто не будет обучать женщину пользоваться силой — закон запрещает!
Посмотрела на меня и вдруг нежно улыбнулась, смахнула слезу:
— Только дей Белен! Он создал академию для таких, как я… Переломанных жизнью и магами. Чтобы дать возможность хотя бы защищаться. Куртизанки могут использовать магию. Напыщенные деи во дворце желают особенных удовольствий! А их можно получить лишь у особенных женщин.
Меня трясло, казалось, в комнате повеяло морозом. Было ли это воздействие магии Жельены или мне стало противно от осознания несправедливости жизни? Отец скрывал, что у его дочерей дар к магии крови, запрещал нам использовать силу не потому, что дочерей замуж не возьмут. И не потому, что нарушит закон. Он боялся, что нами заинтересуются подобные… деи. Зажмурилась и помотала головой, пытаясь не представлять то, чего так боялась.
И еще сильнее начала переживать о судьбе сестричек. Фиоле уже двенадцать! Как было Жельене, когда ее… распечатали. Вот чего так испугался отец. Вот почему он отказался помогать Адору и уехал из столицы.
— Это ужасно, — едва сдерживая слезы, прошептала я. — Как ты вынесла?
— О! — Жельена снова улыбнулась так хищно, что я невольно отодвинулась. — Когда восстановилась и обрела контроль над магией, то вернулась. — В голосе ее зазвучали зверино-рычащие нотки: — Наведалась к каждому. Не забыла никого! Дей Белен потратил целое состояние, чтобы потом подкупить стражников…
У меня голова закружилась, но так не посмела спросить, что она сделала с обидчиками. Да и не хотелось знать подробности. Жельена посмотрела в глаза и серьезно произнесла:
— Адор для меня все, бутончик. Отдам жизнь, даже если он не попросит.
Я не сдержала слезу и тихо всхлипнула. Жельена провела пальцем по моей щеке и мягко произнесла:
— Что бы ни произошло с тобой — оставь это в прошлом. В этом прогнившем мире мы можем положиться только на одного человека. Дей Белен никогда не бросит, не предаст и не даст в обиду. Помни об этом. Если решишь стать куртизанкой, не пожалеешь. Служить нашему благодетелю самое большое удовольствие в жизни. Большего рассказать не могу, это тайна… Так как тебя зовут?
— Селеста, — машинально ответила я.
Жельена вздрогнула, наградила меня таким тяжелым взглядом, что я сглотнула и отпрянула.
— Тебе пора, — сухо сказала куртизанка и поднялась. — Бутончики не должны задерживаться в левом крыле. Это опасно. — Помедлила, словно решая промолчать или нет, и коротко кивнула: — Особенно тебе.
И, шурша короткими юбками, стремительно вышла из комнаты. Я растерянно огляделась, ощущая себя выпавшим из гнезда неоперившимся птенцом. Растерянная, испуганная, сомневающаяся. Снова. А ведь еще недавно казалось, что решение принято. Но хватит ли сил на задуманное? Даже не магических… А силы духа. По сравнению с железной розой Жельеной я маленький хрупкий бутон.
ГЛАВА 18
Белен стоял у кровати, на которой лежала бледная Лиция, но смотрел на другую куртизанку. Уралия кусала ярко накрашенные губы, избегала взгляда, дрожала.
— Понятно, — проговорил он и вздохнул. — Но тебе не стоит долго с ней оставаться, не забывай восстанавливать свой поток.
— Больше никто не сможет, — едва не плача, прошептала Уралия. Вскинула руки и, сложив их на груди, воскликнула: — Пожалуйста, дей Белен, не убивайте ее!
Досадливо скрипнул зубами и рыкнул:
— Зачем убивать?
— Так Селеста же ваша… — растерянно пробормотала Уралия и, потупившись, замолкла.
— Кто? — подозрительно уточнил он. И требовательно повторил: — Моя кто?
— Ваша женщина, — едва слышно прошептала куртизанка. Адор хмыкнул и приподнял брови. Уралия испуганно посмотрела на него и протараторила: — Простите, дей Белен! Но говорят, вы проводите с Селестой много времени в своей комнате, и после этого дея выходит растрепанная и припухшими губами. А еще вы в левом крыле давно никого не… баловали своим вниманием. Поэтому я сторожила Лидию днем и ночью, чтобы она не сделала ничего новенькой.
— Вот как, — покачал головой Адор и иронично фыркнул: — Женщины! Придумаете сказку на ровном месте. — Пристально посмотрел на жмущуюся куртизанку и спокойно проговорил: — Селеста маг крови, дею Преру не хватит ни сил, ни знаний, чтобы подготовить бутон к Девственному аукциону, поэтому учу дею я. — Опустил взгляд на Лидию и вздохнул: — И, судя по всему, ты защищала не мою женщину от подруги, а наоборот. Селеста опасна, особенно сейчас, когда она с трудом контролирует свою магию…
— То есть, — звенящим голосом спросила Уралия, — вам незачем убивать обреченную Лидию, потому что ваша… Простите! Селеста это сделает?
— Селеста не убийца, — сурово рыкнул Белен. — Как и ты. Понятно?
Уралия тут же стушевалась. Неудивительно, что она так защищает Лидию — замок стал ее домом, а куртизанки заменили жестоко убитых сестер, вину за гибель которых возложили на единственную выжившую девушку. Руки Уралии дрожали, на скулах цвети алые пятна. Вздохнул:
— Иди. Тебе нужно восстановиться. Хотел попросить об услуге, но ты истощена… — Но…
— Не перечь! — рявкнул он. Взял свой кинжал и полоснул по руке. Вычерчивая окровавленным лезвием на полу магические знаки, холодно проговорил: — Вам следовало сразу рассказать обо всем. Не пришлось бы дежурить у постели Лидии. Отойди, мешаешь. Моя магия удержит Лидию до тех пор, пока я не решу, как разорвать случайно установленную связь. — Поднялся и удивленно пробормотал: — И как ей удалось?
