— Ты опасная женщина, — пробормотал Белен.
— Запомни это, — жестко усмехнулась я. — когда в следующий раз решишь назвать меня беззащитной. Ты сам обучил меня! Изменил полностью и…
— Пропал, — прохрипел Адор, привлекая меня к себе.
Завладел моим ртом, проник меж губ жадным языком, наседая, причинял легкую сладостную боль, заставлял захотеть большего. По жилам тут же застроился огонь, он сворачивался нестерпимо-жалящим жгутом внизу живота, вырывал стоны, туманил разум. Ощутила на обнаженной груди ладонь и затрепетала. Прижалась к любимому, скользнула бедром меж его коленей, ощутила твердость его естества, потерлась всем телом.
Белен с трудом оторвался от моих губ, опалил щеку жарким дыханием:
— О, Селеста… Ты меня с ума сводишь! Как же удержаться на краю?
— Не бойся, — шепнула я и улыбнулась. — Не бойся! Я тебя держу. И ни за что не отпущу…
Он зарычал, заставил выгнуться, приник жадным ртом к груди, втянул сосок и, играя языком, вырвал у меня новый стон удовольствия. Как же сладко! Как приятно ощущать его прикосновения, его страсть, его нетерпение… Между ног стало влажно, я опустила руку любимого и прижала к лону. Белен резко вдохнул, я ощутила дрожь его напряженного тела и, наслаждаясь движениями его пальцев у себя внизу, обхватила упругий ствол. Двигаясь нежно по шелковистой коже, легонько сжимала… Как нравится ему.
Адор прижал меня к стене и, двигая бедрами в такт моим движениям, подхватил наш порочный танец, только задал свой темп.
— Моя развратная девочка, — хрипло прошептал он и, осторожно прикусив мочку уха, опустился ниже.
Оставляя на шее влажную цепочку поцелуев, приник к груди. Ощущая, как его пальцы гладят набухший бугорок, я застонала, и волна наслаждения накрыла меня, вознесла на небеса и бросила в темную пропасть, где с рыком извергался в мою руку Белен. Тяжело дыша, мы посмотрели друг на друга. Я прошептала даже без намека на вопрос:
— Ты будешь бороться за место верховного.
— Буду, — обреченно ответил Белен. И болезненно скривился: — И будь что будет! Пусть лучше мы погибнем вместе, чем они прикоснутся к тебе… — Прижал меня так, что стало трудно дышать: — Ты моя, только моя!
Дверь распахнулась, в комнату влетела Реаза.
— Если вы уже кон… закончили, — ехидно проговорила она, — то советую присоединиться к остальным. Дей Росио настаивает на немедленном начале первого круга!
Мы переглянулись, я прошипела:
— Он боится тебя, Адор! Спешит, чтобы ты не успел подать заявку. — Подтолкнула его к выходу: — Ну же! Сейчас или никогда!
Белен, сжав губы в тонкую линию, выскочил из комнатки, а я перевела взгляд на куртизанку. Та выразительно кривилась, рассматривая мой испачканный тягуче-белесыми каплями плащ:
— Похоже, тебе нужна другая одежда.
Я улыбнулась:
— И желательно не такая открытая… дует!
Реаза кивнула и сурово приказала:
— Стена!
Я вздохнула и выдавила из ранки несколько капель крови, а куртизанка исчезла за дверью. Но нападать на меня никто не спешил: все же во дворце строгие правила по применению магии. За плотно-закрытыми дверьми, где собрались деи, могло случиться что угодно, но здесь, в покоях, везде стояли защитные знаки, блокирующие магию. Маги воды, — вот кто служил в стражах. Теперь я видела это. Я сильнее, но даже мне пришлось немало потрудиться, чтобы выстроить стену хотя бы у двери. Долго она не продержится, но я надеялась, что Белен или Реаза вернутся быстрее, чем кровавое марево окончательно рассыпется.
***
Сумасшедшая девчонка! Совершенно бесбашенно-бесстрашная! Глупая, наивная… смелая!
Адор стремительно направлялся в тайную комнату, где так и не состоялся Девственный аукцион. Он бы в любом случае не состоялся! Белен не допустил бы, чтобы до Селесты дотронулся хоть кто-то. При лучшем исходе, аукцион отменили бы, чтобы продолжить расследование. Увы, его тайный враг так и не вышел на счет. А ведь так хорошо все начиналось!
Деи готовы были друг другу горло перегрызть! Оставалось лишь наблюдать, да подбрасывать палок в костер. О! Он приготовил много гадких склизских секретиков магов высшего света! И, если бы все удалось, они забыли бы даже про Селесту в яростном желании поубивать друг друга. Реаза увезла бы бутончик и спрятала в загородном домике, про который никто кроме них двоих не знает! Адор же познакомился бы с врагом, которого выманил «конфеткой»… Но все рухнуло с визитом дея Росио!
Заскрипел зубами: старый «друг». Как же ошибался в дее! Поверил, как последний идиот, что маг крови, прогнивший при дворе столько лет, унижающий и избивающий жену, может помочь в его стремлении. Как же был слеп!
Дей Росио увидел в сломленном мальчишке, который ввалился в дом, шанс. Шанс добиться своего. О, сколько раз Адор выслушивал, как несправедлива жизнь! Дей Росио при каждом удобном случае изливал яд горечи, поносил дея Инсента Лобо. Много лет не менялась его боль и не утихала обида. Но Белен словно не видел этого, не понимал, насколько уязвлено было самолюбие мага, когда более слабый верховный обошел его на пятом круге… Тогда они остались вдвоем, и дей Росио уже видел себя на троне. Проклятая удача соперника разрушила грезы о безграничной власти!
Адор остановился у окна и, глядя на разноцветную мозаику полупрозрачных узоров, нервно сжимал и разжимал кулаки. Как можно было не понять, что им самим манипулируют? Как?! Дей Росио помог ему освоиться в столице, дал денег в долг… Но самое главное — он постоянно подталкивал Белена в стремлении помочь женщинам с магическим даром! И многих потом проверял сам. Не было ни единого Девственного аукциона, из тех, что Росио посещал, проигранного им. Да и сама идея аукциона принадлежала «другу».
Росио разглядел дар Белена, который был недоступен самому. И сделал все, чтобы создать себе источник! Он пил силу, которую растили в себе его, Белена, куртизанки, накапливал мощь, но при этом корчил из себя несчастного и непонятого. А еще любящего отца…
При воспоминании о том, как появился Росио, и как при этом изменилось лицо Селесты, заныло в груди. Так, что захотелось выдрать себе сердце. Сжал челюсти и стукнул кулаком по стене. На костяшках появилась кровь, но боль внутри не уменьшилась. Как же жаль, что она увидела это! Услышала… Поняла. Наверняка, бутончику сейчас в сто раз хуже, чем ему. Но она улыбается и целует. Даже пытается помочь ему достичь цели.
Смелая пташка! Да это же все равно, что сражаться перышком против меча. Ее растопчут, раздавят. Ну уж нет. Вспомнил слова Селесты, — Запомни это. Когда в следующий раз решишь назвать меня беззащитной, — и улыбнулся. Да, он хорошо обучил свою маленькую девочку. Но мысль о том, что сделал он это по негласному приказу ее отца, казалось, раздирала внутренности.
Прислонился лбом к стеклу и глухо застонал:
— Я идиот! Слепой безумец!
