— О, смотрите! Картина маслом «Дея в благородном гневе», — саркастично проговорила Анжиола. — Того и гляди, искрить начнет. Пожар же будет!
Ваза с цветами над моей головой, пахнущая травой вода, стекающая по моему лицу и телу… Я даже рассмеялась:
— Серьезно?!
Картинка расползлась, как туман под солнцем. Я с улыбкой посмотрела на взволнованного Белена и проговорила:
— Похоже, я безумно удачлива!.. — Улыбка сползла с моих губ. Покосилась на дея Росио и пробормотала: — Или то, что я чувствую, вовсе не обида.
Как и предсказывал Адор, к третьему кругу подошли все претенденты, дей Несто, царапнув меня жутким взглядом, объявил третий и удалился. Я помнила слова Реазы, которая еще была слаба, когда мы уезжали, и не смогла сопровождать Адора. Этого круга Белен опасался. Я так переживала за него, что даже не поняла, когда вина опустилась на меня. Посмотрела на мертвое лицо друга детства и едва устояла на ногах.
Нет! Я виню себя в смерти Вирдеса? Упала на колени и, прижав ладони ко рту, едва сдержала крик отчаяния. Да. Это так… Я виновата, что он погиб. Если бы я была честна с ним, рассказала, что влюблена в Белена с десяти лет и ни за что не оставлю его, несмотря на жуткую репутацию и мрачное будущее, Вирдес, возможно, был бы жив. Рыдая, трясла друга за плечи, умоляла простить меня, целовала холодный лоб, закрытые глаза. Вытерла щеки и, опустив взгляд, замерла от ужаса: мои слезы были багровыми!
По спине прокатилась ледяная волна, марево перед глазами слегка рассеялось, образ мертвого друга задрожал, как раскаленный летним солнцем воздух. Вспомнила, где я и чего добиваюсь. И, пока Вирдес не растаял бесследно, взяла его руку и твердо проговорила:
— Я отомщу за тебя. Клянусь.
Кожа под моими пальцами съеживалось, будто горящая бумага, силуэт растекся туманными лентами, а я повалилась на спину. Тяжело дыша, смотрела в потолок, когда рядом раздался стон. Вздрогнула: Адор! Подскочила и на коленях подползла к корчащемуся магу. Белен шипел и плевался, как разъяренная змея, и воздух вокруг него заискрился. Чувство вины съедало его изнутри, и я понимала, что он почти проиграл.
— Адор, — позвала я. — Адор, очнись. Это я! Посмотри на меня!
Маг сразу затих, медленно повернул голову и, заметив меня, скривился так хищно, что у меня волосы на затылке зашевелились. Такого выражения лица я у Белена не видела даже, когда он понял, что друг манипулировал им долгие годы.
— Малия, — со звериной улыбкой прошипел Адор, — так ты жива, тварь!
Прежде чем я успела сказать хоть что-то, набросился на меня и, вцепившись в шею, прижал к земле. Задыхаясь и хрипя, царапала его руки, шипела: — Адор… это… Селеста… Чудовище!
Но он не реагировал. Я косилась на других магов, пыталась привлечь внимание, но никто не пришел на помощь. Конечно! Я всего лишь куртизанка. Зарвавшаяся шлюха! Зачем такой спасать жизнь? Всем будет спокойнее, если я погибну… случайно, разумеется. И больше никто не осмелится лезть в мужские игры! Женщины снова станут послушными давалками силы, продолжать чахнуть и терпеть… А Белен? Он же никогда себя не простит, что задушил меня. Ясно же, что и смерть Малии тоже лежит на его совести тяжким грузом, иначе он легко бы прошел третий круг.
Но что делать? Перед глазами темнело, грудь разрывало диким болезненным жаром, шею, казалось, Белен сейчас просто свернет! Коснулась колье, но не решалась воспользоваться им. Тогда Адор точно не пройдет третий круг. Не могу этого допустить! Уже едва жива, сделала первое, что пришло в голову: залезла Белену в штаны и сжала его член. Так, как ему нравится. Потерла, пробежалась пальцами. Хрипя и едва соображая от боли нехватки воздуха, ощутила, как наливается в ладони плоть.
Адор застыл на мгновение, резко отпрянул, а я, кашляя и держась за горящее горло, поспешно отползла в сторону. Белен, тяжело дыша, подскочил ко мне, прижал к груди, прошептал: — Прости… прости…
Я с трудом, ощущая боль в шее, подняла лицо и растерянно посмотрела на мокрую дорожку на его щеке. Порывисто прижалась к любимому и, кусая губы, сама едва сдерживалась, чтобы не зарыдать. Мы прошли!
Раздались хлопки, я вздрогнула и обернулась. При виде скривившегося лицо дея Росио, отстранилась и, поднявшись на ноги, поправила задравшееся платье. Отец, продолжая рукоплескать, воскликнул:
— Поздравляю! Вот она, сила… любви.
Разумеется, от дея не укрылось то, как я… пробудила Белена. Ощущая, как заалели щеки, не позволила опустить взгляда. Сжав кулаки, твердо произнесла:
— Вы должны быть довольны, дей Росио. Не этого ли добивались, бросая меня в объятия дея Лобо?
Маг замер, с лица его вмиг схлынули краски, глаза потемнели до багрового. Я победно улыбнулась и добавила:
— Я раздавлю вас, дей Росио! Клянусь.
***
Адор смотрел на свои трясущиеся руки и не мог поверить, что едва не задушил Селесту. Сердце замирало при мысли, что он мог сотворить. Вот же упрямая девчонка! Говорил же, что опасен… Схватил себя за голову, зарылся пальцами в волосы и застонал. Не смог бы жить, случить с ней что-то непоправимое!
О, Малия, — его горе, несчастье, вызов и страдание! Дея с сильнейшим даром крови, доставшаяся ему в жены. Юношей он порхал на крыльях любви, с трепетом ждал первой брачной ночи, которая обрушила все: и его жизнь, и замок, и будущее всех, кто там жил. Нет у них больше будущего! Дея Малия Лиди от потока пробудившейся силы распечатанного бутона обезумела и убила всех! И его пыталась уничтожить, но возросшая сила Белена сожгла остатки разума несчастной женщины. Малия убила всю его семью, он убил ее, да и сам едва не погиб в огне…
Сколько лет он мучил себя чувством вины. Если он прислушался, понял, ощутил, хотя бы раз заметил страх Малии, послушал рассказы о снах… Сейчас он понимал, что с ней творилось, но тогда влюбленный юноша хотел лишь одного — залезть под юбку к желанной. И это единственное привело к гибели и уничтожению все, что он любил. И всех… Скольких нечастных полубезумных женщин он практически вытащил с того света? Сотню? Две? Скольких обучил, наставил, заставил контролировать свою силу. Но это не сотрет шрама с его сердца.
И вот сейчас, когда на него упало марево магии третьего круга, он готовился худшему, и оно наступило. То, от чего он бежал все эти годы, нагнало и проникло в легкие, в жилы, в кости… Выворачивало наизнанку, ломало и медленно убивало. Но Селеста достучалась до него. При мысли о том, как она это сделала, невольно улыбнулся. Но улыбка растаяла: Адор мрачно смотрел на синие пятна, уродующие ее нежную шею. Это его работа, и он себе этого никогда не простит.
Селеста делала вид, что ничего не произошло, она то бросала на дея Росио ненавидящие взгляды, то мерила шагами шатер, то огрызалась на фривольные замечания деев. После третьего круга их осталось пятеро… вместе с бутончиком. Маги откровенно побаивались молодую куртизанку и пытались скрыть это за язвительными замечаниями.
Белен неотступно следовал за девушкой, не желая оставлять одну ни на секунду. Объявлен четвертый круг, и стыд скоро накроет всех. Кто выйдет из этой битвы победителем? То, что пришлось пережить Селесте, возможно, облегчит эту задачу… а может, и наоборот. Невозможно предугадать, какие эмоции бушуют в сердце другого, даже самого близкого, человека.
