— Ой! Что это? — послышался голос той самой женщины, а она с удивлением смотрела на свою ладонь.
Все бросились смотреть на руки, а с ректора на ковер свалились очки, когда он ощупывал метку.
— Я здесь положу, — произнес демон, доставая шкатулку при виде которой кто — то из преподавателей зажал рот рукой, а волосы ректора встали дыбом. — Пусть полежит… Обещаете сохранить?
— Нет, — прошептал ректор, хватаясь за сердце и оседая в кресло.
— А что такое? — осведомился демон, а я смотрела на свою печать и на печать на его руке. — Что-то не так? Это — просто маленький презент. Благодарность. Только не говорите, что не заслужили ее!
— Вы… Вы…, - икал ректор, пытаясь стереть с руки печать. — Эм… Ой! Это… Это просто шутка… Игрушка.
— Мы просто хотели, чтобы студенты тренировали свои навыки! Чтобы у них была хоть какая-то тяга к знаниям! Пусть со стороны это кажется жестоким, но у нас не было выбора!
— вклинился седой преподаватель, усиленно пытаясь стереть знак о штанину дорогого костюма.
— И чтобы не покидали стен Академии! А то постоянно были самоволки! Вечно куда-то их носило! А там дебош, разврат и прочие мерзости! Понимаете, мы не можем следить за каждым! Не можем бегать за каждым и упрашивать его вернуться в Академию, — поддакнула та самая холеная женщина, звеня браслетами и пытаясь свести с руки знак. По ее виску с золотистым завитком струился холодный пот.
— Должно же что-то их мотивировать? Они не любят учиться! Вы сами понимаете, что с ними невозможно справиться! Они просто неуправляемые! Для них нет авторитетов! — сглатывал тот самый единственный преподаватель, с которым я успела познакомиться лично на лекции. — Никакой на них управы! Учиться не хотят! Заниматься не хотят! Ничего не хотят! Постоянно нарушают дисциплину! Уроды маменькины и папенькины!
— Правила вы знаете, — послышался голос демона, а он нехорошо улыбнулся. — Думаю, что объяснять их не придется. Я поднял всю статистику смертности Академии. Жаль, что вы не указывали тот факт, что помимо студентов умирали их слуги. И тут цифры удручают. Вы сами создаете чудовищ, способных пожертвовать чужой жизнью ради своей. Вынуждаете их спасать свои шкуры, ценой использования опасных артефактов.
— А что нам еще оставалось делать? — закричал ректор, а я не думала, что у него такой пронзительный и истеричный голос. Если бы я услышала его за стенкой, то подумала, что это визжит женщина. — Мы просто не справлялись!
— Все, можете не переживать по этому поводу. Теперь вам нужно переживать по другому. Подписывайте документы, — произнес демон, подсовывая бумаги. — Подписываете сейчас, и, возможно, для вас будут некоторые поблажки. Я договорюсь. Мы как раз подготовили вам отличную игровую комнату. Вам там ничто не помешает.
— Но… Но игре есть правило! Нельзя покидать стены Академии! — возразил ректор, с ужасом глядя на шкатулку. — Если она покинет Академию, то игрок.
— Я все прекрасно знаю. А кто сказал, что она покинет? — пожал плечами демон, выдергивая из-под руки ректора с трясущимся золотым пером, подписанный документ. Позади него появился целый отряд боевых магов, шурша плащами. — За то, что пережили студенты, я разберу Академию по кирпичам. Думаю, что начнем с пристройки. Выложить кирпичи в камере и доставить туда игроков. Но для начала соберите студентов. Пусть сдадут артефакты в обмен на снятие печати. Занимайтесь.
Я стояла и ощупывала языком зуб, который вчера лишился лучшей половины.
— Что-то не так? — спросил демон равнодушным и холодным голосом, от которого мне стало как-то не по себе. Он обиделся? Странно. Но я не могу понять.
— Зуб, — мрачно буркнула я, снова ощупывая скол. — Мне к стоматологу нужно!
— Я приглашу его в кабинет, — произнес демон, убирая руку с моего плеча, как только мы оказались в Министерстве. При мысли о том, что сейчас мне будут делать зуб, меня накрывала мелкая трясучка.
— Ты что? Боишься? — спросил демон, глядя на то, как я ерзаю в кресле. — Да ты так вендиго не боялась.
— То вендиго, а то стоматолог, — простонала я, нервно сглатывая, как только открылась дверь, а на пороге появился улыбчивый целитель. Нас проводили в соседний кабинет, а я с ужасом стискивала зубы.
— Не бойся, — улыбнулся моложавый целитель, пуская заклинание. — Сейчас все сделаем. Пару заклинаний, и все будет в порядке. Расслабьтесь, и тогда заклинание наркоза подействует. Если вы будете нервничать, то ничего не выйдет.
— Нет, нет, нет! — замотала головой я, чувствуя, как меня накрывает паника. Кто сказал, что я ничего чувствовать не буду! Еще как буду!
Мне на колени упала черная перчатка, а по взмокшей шее скользнула рука. Я успокаивалась, чувствуя, как мои веки слипаются, а мне дико хочется спать. Я чувствовала, как успокаивающее тепло разливается по цепенеющему телу, а мне что-то шептало, что все будет хорошо.
Когда я открыла глаза, надо мной стоял довольный целитель, а у меня на коленях лежала черная перчатка.
— Вот! Полюбуйтесь! — произнес целитель, поднося ко мне зеркало. — Ну-ка, улыбнитесь!
Я растянула губы в улыбке и увидела огромные клыки! Огромные, белые, острые клыки!
— Карафул! — заорала я, ощупывая их руками и языком. — Фы фто фделали! Зафем?
— Сейчас она немного привыкнет, — спокойно произнес целитель, пока я поднесла ко рту зеркало, тихо седея от ужаса. Да с такими клыками мне впору бежать за антилопой! Да у меня рот не закрывается! Ой! Губу поцарапала! И как мне теперь улыбаться!
— Ну, мой позднеклыкастый кровосос, — нежно и с улыбкой произнес демон, укладывая мне на колени папку с изображением мрачного замка. — Сегодня ты отправляешься в Академию Вампиров и Оборотней!
Глава восьмая. Сиськи по пуду — учиться не буду!
Я скривилась, словно вот-вот заплачу, дрогнувшая верхняя губа обнажила острые клыки.
— Швет мой жеркальче шкажи, фто фсе это — миражи! — всхлипывая, потребовала я, понимая, что представители клыкастых большинств и пушных меньшинств тоже должны где — то учиться. И желательно там, где их никто не дискриминирует. Еще свежи в памяти ночные пикеты возле Министерства: «Вампиры тоже люди!». Я не знаю, как сейчас, но тогда Министерство не работало по ночам, поэтому несчастные вампиры стояли дружным зубастым забором до первых лучей солнца, а потом расходились по гробам. Спустя полчаса на работу подтягивались первые сотрудники… Таким образом, пикеты проходили каждый год, а заметили их только спустя столетие, причем, абсолютно случайно. Кто — то забыл в кабинете ключи от дома и решил вернуться в неурочный час. Общественность спохватилась, принялась каяться, подогреваемая сердобольными организациями. Каемся мы уже лет десять, с нарастающим для вампиров успехом. К вампирам присоединились оборотни, которым очень понравилось то, как мы извиняемся. Оборотни уверяли, что стояли вместе с вампирами, причем не сто лет, а двести, но вампиры их не видели исключительно потому, что стояли оборотни с другой стороны здания.
