— Сиди здесь, — велел он дочери. — И померь Лисе температуру.
К счастью, электронный градусник невозможно разбить. Впрочем, Сэм — умничка, она нажала правильную кнопку и впихнула градусник в подмышку Алисе. Ник быстро перестилал постель.
— Папа, пищит! — Сэм прибежала к нему с градусником.
Лучше бы он не видел эти цифры! В глазах потемнело.
«Бояться будешь потом, — напомнил он себе. — Делай хоть что-нибудь, пока не приехала скорая».
Ник перенес Алису на кровать и переодел.
— Холодно… — жаловалась Алиса в бреду.
Пить больше жидкости и обтирать уксусным раствором — это все, что он знал. Давать лекарства? А что лучше? И не станет ли хуже? Возможно, у Алисы аллергия на какие-то препараты.
Дочку Ник усадил за стол, поставив перед ней творожок и кефир.
— Съесть и выпить, — велел он. — И без капризов, пожалуйста.
Сэм и не думала возражать. У него золотой ребенок.
Уксусному обтиранию Алиса не обрадовалась. Еще бы, он вытащил ее из теплого кокона, а его прикосновения, наверняка, казались ей обжигающе холодными.
— Тише, лисенок, тише, — уговаривал он, успокаивая плачущую и отбивающуюся Алису. — Сейчас будет легче. Потерпи, лисенок.
Он поил ее теплой водой и менял компресс на лбу. И рычал от бессилия, то и дело проверяя, сколько прошло времени. Это скорая помощь или медленная?!
Сэм нарисовалась в комнате, уже переодевшись в пижаму.
— Папа, я все съела, — объявила она. — И зубы почистила. Можно мультик?
— Можно… — Ник крепко обнял дочь. — Спасибо, солнышко. Ты у меня умница.
— Лиса поправится?
— Конечно. Ты же поправилась.
— Ага.
Сэм немного повеселела. Счастливый возраст, когда веришь всему, что говорят взрослые. Да и мультик в ближайшей перспективе здорово повышает настроение.
Ника самого чуть ли не трясло, только от паники.
— Пить, — снова попросила Алиса.
Сейчас она более-менее соображала, что происходит.
— Лисенок, может, позвонить твоим родителям?
Черт его знает, как у них с медицинским обслуживанием. Ник слышал, что в платной медицине врачи приезжают на вызов быстрее.
— Они в круизе, — ответила Алиса. — Не надо, не говори им.
— Может, есть телефон вашего врача?
— Есть… наверное… Я не помню.
Врач скорой помощи на редкость спокойно отнесся к болезни Алисы.
— «Тройчатку» девушке, успокоительное — мужу, — сказал он фельдшеру. И обратился к Алисе: — Госпитализироваться будем?
— Да, — согласилась она.
— Нет, — одновременно с ней возразил Ник.
— Сэмми… — напомнила Алиса. — Куда тебе лишняя забота?
— Ты не лишняя забота! — разозлился он. — Ты часто в больницах лежала? В обычных, городских?
— У нас хорошие больницы. — Врач, крупный мужчина с проседью в волосах, вздохнул. — Но дома лучше, особенно если надлежащий уход. Вы уколы ставить умеете?
— Да, — ответил Ник.
— Но как же… — Алиса растерянно на него смотрела.
— Это не обсуждается, — отрезал он.
Услышав, что в квартире посторонние люди, Сэм просочилась в комнату. Ник не сразу сообразил, что с белыми халатами у дочки связаны не самые лучшие воспоминания. В общем, сначала она молча слушала разговор, притаившись за кроватью, а когда фельдшер стал делать Алисе укол — заревела.
— Сэмми! — Ник подхватил ее на руки. — Укол — это хорошо, не плачь.
— Мама непременно поправится, — пообещал врач.
И откуда ему было знать, в каких отношениях они все состоят? Ник не стал объяснять. Пусть он — муж, а Сэмми — дочка. Плевать. Главное, чтобы лисенку помогли.
— Кстати, вы не беременны? — спросил врач у Алисы.
— Нет.
— Это замечательно…
Ник унес Сэм в другую комнату, попросил никуда не выходить, и вернулся к Алисе. Врач попался хороший — подробно рассказал все, что нужно делать, как сбивать температуру, какие лекарства лучше пить, при каких симптомах вызывать скорую.
После Алиса уснула. Температура у нее снизилась, голова перестала болеть, и Ник, успокоившись, пошел укладывать Сэм. Ее сознательность еще не возросла настолько, чтобы оторваться от мультиков и самостоятельно лечь спать. Впрочем, от переживаний и слез дочка уже клевала носом.
— Лиса — мама? — спросила она сонно, когда Ник напевал ей любимых «жеребят».
— Нет, солнышко.
— Лиса — мама, — повторила Сэм, на этот раз в утвердительной форме.
— Нет же…
— Мама! — перебила она.
«А ведь лисенок предупреждала…» — мелькнуло в голове у Ника. И снова его вина, он не дал Сэм забыть Алису, когда это еще было возможно. А теперь — пожалуйста! — мама…
Алиса добрая, и она любит Сэм. Но… мама? Обрадуется ли она такому? И потом, Лиса может жить отдельно, а мама должна всегда находиться рядом с дочкой.
Как же все сложно!
Ник дождался, когда Сэм заснет, и вернулся к Алисе. Она тоже спала, пригревшись под одеялом. Он пощупал футболку — насквозь мокрая. Врач предупреждал, что Алиса вспотеет. Пришлось будить и переодевать. Вести в туалет, поить теплой водой с лимоном.
— Зачем, Ник? — спросила Алиса, откинувшись на подушку после того, как напилась.
Он сразу понял, что она так и не успокоилась из-за того, что ее не отпустили в больницу.
— Лисенок, ты же неглупая девочка, — ласково произнес он, убирая с ее лица мокрые прядки волос. — Как я могу отправить тебя в больницу? Да еще в инфекционную, где даже навестить нельзя. Да я же с ума сошел бы, пока ты там.
— Почему?
Она упорно притворялась глупой. Или действительно не понимала?
— Потому что я тебя люблю.
Ник наклонился и поцеловал ее в лоб, заодно проверяя, нет ли температуры.
— Ты меня…
— У-у-у… — Ник улыбнулся. Видимо, из-за лекарств Алиса не очень адекватно воспринимала реальность. — Спи, лисенок. Завтра поговорим.
Она послушно закрыла глаза, но успела поймать Ника за руку и не отпускала, сжимая пальцы.
— Спи, лисенок, — повторил он. — Я здесь, я не уйду.
«Никогда», — добавил Ник про себя.
30
Алиса перестала чувствовать время. Болела она редко, но температуру всегда переносила с трудом и существовала где-то между сном и явью, с трудом воспринимая происходящее.
