— Пора! — завершила последние приготовления и сразу активировала пентаграмму. Для этого даже собственные силы не пригодились, скопившейся тут некроэнергией можно армию мертвецов поднять. Как-никак десяток костяных рыцарей уничтожила, а их хозяина превратила в пепел. Слуги, как и предполагала, потеряли управление и превратились в безмозглую толпу. В качестве пищи нас не воспринимали, опасности не представляли, а потому разбираться с ними буду в последний момент.
Как только силовые линии отгородили от остального мира, вытащила из Нтора мечи. Из ран выплеснулась темная кровь, которой дала стечь, чтобы избавиться от грязи и избежать заражения, а после приказала остановиться. Вода послушна моей воле, как и любая жидкость, так что проблем с этим не возникло. Сложнее было срастить ткани, убрать разрывы и повреждения, чтобы вновь запущенные жизненные процессы заработали как прежде. Если в чем-то и ошиблась, целители потом исправят.
Что отличает обычного человека от восставшего мертвеца? Отсутствие жизненной силы, рождение и отмирание клеток в организме, обмен энергией с окружающей средой. Душу можно запереть в погибшем теле, но от этого оно не станет живым. Чем меньше времени прошло с момента смерти, тем легче процесс воскрешения. Я не знала, насколько сильна, как некромант, а потому торопилась.
Прильнула к застывшим губам наследника и поцеловала. Нелегко было навьей сущности расстаться с запасом жизненной энергии, но отдала ее до последней капельки. Следом полилась и магическая сила, которую вырабатывал артефакт. Полезная штука оказалась, мощная и разрушительная. Если я сделала правильные выводы, то обруч по желанию становился невидимым. Иначе почему слуги стрига его не заметили?
В особом зрении тело принца теперь пронизывали магические и жизненные потоки, которые отвечали за правильное функционирование организма. Остался завершающий этап! Кровь, повинуясь моей воле, заструилась по жилам. Часть собралась вокруг сердца и трижды сдавила, чтобы дальше оно работало самостоятельно. Одновременно с этим набрала побольше воздуха и вдохнула его в оживающее тело. Ну и последней на место вернулась душа, которая легкой дымкой обитала поблизости.
Неподвижное тело выгнуло дугой и тут же бросило на камни. Изо рта вырвался сип, мышцы сократились, и это выразилось в дерганых неосознанных движениях, сошедших на нет мелкой дрожью. Кожные покровы порозовели. Муженек постепенно оживал, а значит, у меня получилось! Теперь Нтору требовались целители, которые восстановят разрушенные связи и доведут лечение до конца. Я деактивировала пентаграмму, чтобы связаться с кем-нибудь и позвать помощь.
— Наложи печать подчинения! — прошептал Игмар, каким-то образом оказавшийся за спиной. Ритуал выжал досуха, на ногах не держалась, так и сидела на коленях в центре круга.
— Зачем? — ладонь брата на плече показалась неимоверно тяжелой, давила, не позволяя подняться.
— Так и знал, что ничего, кроме отродья эр Агирру, ты не видела и не слышала. Наложи печать, и империя будет в наших руках. Все, как задумал отец. Как только станешь императрицей, избавимся от обузы и будем править империей. Если хочешь, можешь оставить себе игрушку. Главное, чтобы не помешал нам захватить власть.
— Что ты такое говоришь, Игмар? Не нужна мне империя! — на миг представила, сколько проблем в одночасье свалится, и содрогнулась. Многочисленные приемы, заседания, просители, суды и разбирательства. Личная жизнь под присмотром, рамки, условности, которыми нельзя пренебрегать, если хочешь удержаться на троне. Младший просто не представлял, какая ответственность ляжет на плечи. А у меня собственные планы! Учеба, например, новые знания, с обручем разобраться, да и с новым статусом среди нечисти тоже решать нужно.
— Как знаешь, Лелана. Сделаю это сам, — хмыкнул парень, которого совершенно не узнавала. — Только вот ты уже не понадобишься. А оставлять сильных противников я не намерен. Ничего личного, но теперь ты помеха.
Заговоренная сталь вошла в тело, как горячий нож в масло, не встречая сопротивления. Спину обожгло расплавленным железом, а в сердце будто пожар образовался. Второй клинок перехватила в последний момент. Он чиркнул по горлу, оставляя тонкий след. Это совершил уже не мой брат, которого обожала и ради которого жертвовала собой, а спятивший убийца, посмевший поднять руку на родную кровь.
— А-а-а! — задохнулась от дикой боли. Гаденыш специально провернул кинжал, чтобы доставить как можно больше страданий.
От человека во мне мало осталось. Живительная энергия пошла на лечение Нтора, магический резерв на исходе, а тут живой и полный сил юноша. Навью сущность уже ничего не сдерживало, и она напала, подчиняясь инстинктам. Мне даже не требовался физический контакт, чтобы поглотить человека. Я выпила Игмара одним глотком. Будто прогорклого масла хлебнула. Отвратительно, гадко, но необходимо. Желудок вывернуло наизнанку. Казалось, больше мерзости никогда не пробовала, если хлебну еще немного, то сама превращусь в то зловоние, которым пропиталась энергия младшего. В какой-то момент, его ментальная защита ослабла, и в меня хлынул поток воспоминаний. Незнакомые люди, их лица, целая вереница жертв, искаженных в муках и бесполезных мольбах о пощаде.
— Вместилище! — озарила невероятная догадка. — Гаэсс Ормут создал живое вместилище для духа из собственного сына.
Стриг замыслил возродится позже, когда страсти улягутся, а Игмар станет достаточно взрослым, чтобы занять трон императора. Со временем ловушка, которая таковой не являлась, а служила временным местом обитания, разрушилась бы и нежить возродилась в новом сильном теле. Но до того момента, младший должен расти и развивать дар, которым Гаэсс Ормут наделил сына.
Нежить умудрилась разделить сознание Игмара на две личности, одна из которых — прежний и добрый мальчишка, а другая — расчетливый и хладнокровный некромант. И вот эта вторая часть взбунтовалась, в полной мере осознавая, чем грозит союз со стригом. Темная половина не желала ждать, чтобы достичь могущества и погибнуть. Требовала действий здесь и сейчас, и ни секунды не сомневалась, вонзая заговоренную сталь мне в спину.
У меня тоже не осталось выбора, как поглотить то, что прежде было братом. Угроза смерти вынуждала довольствоваться гнилой энергией. Вся сила и мощь молодого мага достались мне. И тем удивительнее стало, когда следом за мерзостью хлынула другая, чистая энергия. Разительный контраст — упоительный и такой желанный, что я растворилась в бушующем водовороте удовольствия. А когда эйфория схлынула, внезапно осознала, что сделала. Несмотря на попытку убийства, Игмар еще не загубил ни одной души — Гаэсс Ормут позаботился, чтобы на светлой ауре настоящей личности не осталось ни одного темного отпечатка, — и если бы я только вовремя остановилась…
Я охнула и, скрестив руки на груди, согнулась пополам. Раскаяние в содеянном, бесконечное сожаление о потерянной жизни выплеснулись бурными слезами, сдерживать которые не было никакой возможности. Сердце разрывалось от боли. Быть может, сказывалась заговоренная сталь, раны от которой оставили следы. А может, страдала человеческая половина, потому что живительная энергия заглушила навий голод, и я стала человеком. Ненадолго, пока сила не израсходуется, и я снова проголодаюсь.
