— Малыши! — фыркнул рыцарь. — Слышал, Шерр, как он нас назвал?! Папа в этот раз откопал хороших врагов, их не жалко взорвать!
И достал пульт с огромной такой красной кнопкой.
— Пора и честь знать! — подумала я, чувствуя, как во мне развилось попаданское чутье, позволяющее четко улавливать моменты, когда нужно сваливать. Спрыгнула с крепостной стены и понеслась мимо Рика. — Ло-о-о-ожи-и-ись!
Рик, хоть и был бледноват и хил на вид, отреагировал со скоростью ураганного ветра и накрыл меня собой в прыжке.
За спиной раздался взрыв, а Рик зашептал в ухо:
— Запомни: дамы должны сохранять себя в целостности! Это драконы созданы для растерзания! Пусть взрываются: вдруг нас оросит самоцветами — обогатимся!
— Не дождетесь! — раздался едва сдерживаемый от раздражения голос Сторма. Он стряхивал со свежекупленного костюма что-то блестящее. — И слезь с нее!
Что это ректор так нервничает? Боится, что кто-то силушку его через меня выкачает? Аль ревнует?
«Пф-ф-ф! Не созданы драконы для ревности!» — сама себя успокоила.
— Все целы? Никто не пострадал? — я поднялась и осмотрелась по сторонам, поглядывая искоса на Сторма. Но тот, как только увидел, что Рик встал с меня, тут же отвернулся и напустил на себя жутко деловой вид.
Фиолетовые частички оседали в воздухе, а два паренька болтались в руках Арана извиваясь.
— Магию нейтрализовали или взрыв тоже игрушечный? — с любопытством посмотрела на отброшенный в угол внутреннего двора замка пульт.
Ущерб был только от двух драконопотамов — ничего большего. Игрушечный замок стоял во дворе огромного особняка, куда нас, судя по обрывкам фраз Сторма и Арана, не пустила защитная магия.
— Ваш папа — Патрик Масвор? Министр обороны? — ректор посмотрел на болтающихся у подмышек золотого дракона ребят, но те гордо вздернули носы к небу, играя в молчанку. Шлемы со звонким “клац” накрыли их лица. Тогда Сторм с притворным вздохом сказал: — Эх, если все рыцари в этом замке так молчаливы, придется захватить в плен леди маму…
— Нет! Я не позволю! — бросился брыкаться тот, кого звали Шерром.
— Наш папа тебя отмагичит по полной за маму! — пригрозил второй мальчуган.
Мы все хмуро переглянулись, думая о том, что министр уже никого и никогда не отмагичит, потому что он мертв. А вот детям, судя по всему, еще ничего не известно, и они остались без присмотра во дворе, пока дома царит настоящий ад.
— Вас не пускают домой? — я повернулась к особняку и осмотрела его огромные размеры. Похоже, в этом мире, как и у нас, верхушка власти жила в избытке и достатке.
— У нас вахта! Нам нельзя покидать пост до заката, так мама. — запнулся малой на полуслове, но быстро исправился: — так наша королева приказала!
— Тогда не смею отрывать вас от такого благого дела! — раскланялся Сторм. — Аран, поставь доблестных рыцарей на место и подними донжон, наконец!
— Сам и поднимай! У нормальных драконов само поднимается, даже то, что падает!
Сторм гневно сощурил глаза, но щелкнул пальцами в воздухе и вернул игрушечному замку былую целостность.
— Смотри-ка! Сделал! — восхитился Рик.
— Это все потому, что с утра опять поцелуй украл! Надо закрывать контору, тогда никаких донжонов не поднимет! — тихо проворчала про себя.
ГЛАВА 81
В особняке мы сразу поняли, почему мальчуганов держали на улице. Такие душераздирающие вопли растерзали бы их маленькие души в клочья — жена министра убивалась над телом супруга так, что ни один слуга не мог утешить или заставить отойти от него.
Министр обороны лежал в гостиной с широко открытыми глазами и ртом, а жена вцепилась в ворот его халата и орошала слезами, причитая что — то о своей вине.
От этой сцены мне так на душе поплохело, что захотелось опять оказаться среди двух юных рыцарей на свежем воздухе.
Вокруг сновали слуги, на диване сидел дознаватель и, попросив нас не обращать на него внимания, записывал показания свидетелей. Похоже, в этот раз король решил послать нас на место преступления одними их первых.
— Здравствуйте, госпожа Масвор! — откашлявшись, начал Сторм. — Сочувствуем вашему горю. Мы по личному поручению короля. Нам приказано разобраться в обстоятельствах смерти вашего супруга.
Женщина подняла заплаканные глаза, но будто не видела сквозь эмоции. Тогда Сторм подошел ближе, присел, взял ее за руку и что-то зашептал.
Госпожа Масвор моргнула, резко втянула воздух и протерла руками лицо, немного приходя в себя. Ректор с возмущением посмотрел на слуг:
— Почему никто не применил успокаивающее воздействие? — возмущенно прошипел он.
— Вы хотите, чтобы двое детей остались без матери?
Сидевшая в углу старушка представительного вида фыркнула, громко заявив:
— У них есть еще одна мать, только рада будет наследству!
— Простите, а вы кто? — Сторм поднялся, проводив жену министра к креслу рядом со старушкой в элегантном костюме, и подал заплаканной женщине воды — кувшин со стаканами стоял на столике рядом. — Вы же целитель, почему не помогли, а только зациклили ее на горе?
Пожилая женщина гневно стрельнула взглядом в сторону ректора, будто не желала быть так громко пойманной с поличным, а потом возмущенно скрестила ноги, возразив:
— Ей полезно будет! Это все ее вина в том, что мой сын умер! Если бы она справлялась со своими обязанностями матери, то никакие убийственные няни нам бы не понадобились, а мой сын был бы жив!
Супруга министра завыла белугой вновь.
Сторм возмущенно посмотрел на мать министра, а сам щелкнул перед лицом убитой горем женщины пальцами, и та обмякла на диване.
— Что вы делаете? Пусть страдает! — возмутилась золотая свекровь этого мира.
— Вы ее так следом за супругом сведете, — в голосе ректора послышалась угроза. — Хотите внуков без матери оставить?
— Не пропадем: вторая есть! — закатила глаза к потолку женщина, пояснив: — Они от разных матерей! Мой сын успел до знакомства с истинной сделать ребенка на стороне, представляете?
Сторм и Аран разом побледнели, а воздух в помещении стал холодным, будто кто — то открыл морозильную камеру.
Неужели, нам “повезло” наткнуться на зеркальную ситуацию братьев? Эти двое парнишек-рыцарей тоже от разных матерей, только живут под одной крышей и дружат, играют, спят и едят вместе.
Неудивительно, что Аран и Сторм словно получили пыльными мешками по головам.
На фото в доме Лоранского была беременная женщина — судя по всему, его мама. Значит ли это, что потом отец Арана ушел к матери Сторма? Вот только своего ребенка от другой женщины он не взял. Была ли мама Арана так горда, что не приняла помощи, или тот попросту забыл ее и не предлагал?
