Бал по случаю открытия Полуночных Игр состоялся в Зале Торжеств — в том самом, где проходил отбор, и мы так ловко расправились с некромантами, не пропустив их на Полуночные Игры от Академии Магии Грейридж.
Зато некромантов из других команд сейчас было предостаточно. И не только их!
Людей в Зале Торжеств собралось очень и очень много. Настолько, что всем желающим попросту не хватило места, поэтому под открытым небом рядом с парадной лестницей, ведущей в Центральное Крыло, поставили еще и огромный разноцветный шатер. Сколотили полы, чтобы каблучки женских туфелек не проваливались в землю. Закрыли со всех сторон прозрачной магической стеной, пропускающей гостей, но уберегавшей их разгулявшегося вечернего ветра, несущего по дорожкам опадавшую осеннюю листву.
Впрочем, гулять этим вечером по саду было бы довольно сложно — судя по тому, что большая его часть была закрыта, завтрашнее первое испытание собирались проводить именно там. К тому же, в звуки музыки частенько вплетался визг плотницких пил, стук молотков и негромкие, но емкие громкие ругательства — строители из Грейриджа, поминая недобрыми словами Великую Мать, демонов и проклятущий Хаос, подкинувший им такую работенку на ночь глядя, возводили трибуны для желающих насладиться первым испытанием Полуночных Игр.
Несмотря на то, что до него все еще было еще далеко — завтра утром, еще целая вечность впереди! — меня серьезно потряхивало, а по рукам то и дело пробегали магические волны, отдаваясь острыми иголочками в подушечки пальцев.
Но я старательно приказывала себе ни о чем не думать. Оставить мысли о завтрашнем дне и сосредоточиться на на происходящем. Насладиться балом, в конце-то концов, потому что мы заслужили небольшую передышку.
И я честно пыталась расслабиться и хотя бы ненадолго забыть о Полуночных Играх, предательстве Видара, словах Даррена Берга и мыслях о вражде между нашими странами, что не давали мне полностью погрузиться в атмосферу праздника.
Везде — и в Зале Торжеств, и снаружи, в шатре, играла музыка, стояли накрытые белоснежными скатертями столы с закусками, со всех сторон доносился смех и оживленные разговоры. Крестен Кьел галантно приводил меня внутрь Зала Торжеств, где магистр Веннан, взявший на себя еще и роль бального распорядителя, активно зазывал всех танцевать.
Несколько пар вняли его просьбам и уже кружили по залу. Но не так много, как ему хотелось — адепты из разных Академий, завидев его, разбегались кто куда, перемешались между собой. Разговаривали, смеялись, потягивая вишневый пунш из хрустальных бокалов, строили предположения о том, что именно нам уготовили на завтрашнем испытании, и у кого хорошие шансы выйти из него победителями.
Обстановка в Зале Торжеств царила крайне непринужденная, разве что шесть адептов из Рамрайта держались в стороне. Настороженные, стояли под стягами Талии под присмотром магистров Товака и Луттека, ведущего в Рамрайте занятия по боевым дисциплинам, и еще желчного типа с выпуклыми глазами, которого я не знала.
Я засобиралась было подойти к своим, но Крестен Кьел уверенно повел меня в центр зала, сказав, что нам все же стоит потанцевать. Тут и магистр Веннан подоспел, заявив, что мы обязательно должны подать пример…
Непонятно кому и чего, но должны.
Вздохнув, я отправилась танцевать с Крестеном Кьелом. Причем, судя по его целеустремленному виду, одним разом мне было не отделаться.
И я танцевала, поглядывая на своих из Рамрайта. Впрочем, довольно скоро любопытные адепты сломали барьер недоверия и стали активно приглашать девушек из Нубрии. Моника, в розовом платье с множеством бантов, похожая на гору взбитых сливок, пользовалась повышенным интересом, и я, кружась в танце с Крестеном Кьелом, постоянно на нее натыкалась.
Моего настроения это явно не улучшило, поэтому, улыбаясь милым шуткам Крестена, все же заявила ему, что устала, после чего отправила его за напитками.
И осталась одна.
Ненадолго, потому что ко мне тут же подскочил Нельс, явно прятавшийся в засаде. Пригласил на очередной танец, и я согласилась, потому что у меня было, что ему сказать.
— А у меня есть чудесный свиток, — заявила ему, уже не сдерживая торжествующей улыбки. — С подписью нашего декана, гласящий, что связующие заклинания нам с тобой больше не грозят. Так что можешь смело заканчивать игру в ухаживания и соблазнение.
Нельс споткнулся на одной из фигур.
— Но как?.. Как ты его получила?!
— Шантажом и запугиванием, — сообщила любезно. — А как же еще? У нас, нубриек, чувства отсутствуют напрочь, так что мне удалось обратить оружие нашего декана против него самого.
— Лиз, я был неправ, — покаянно произнес Нельс, — и очень сильно об этом сожалею. Надеюсь, однажды ты сможешь забыть о моих идиотских словах.
— Посмотрим! — сказала ему, после чего намекнула — просто так, исключительно, чтобы его позлить! — что подвиг никто не отменял. Затем, посмотрев на скривившееся лицо напарника, добавила: — Кстати, Нельс, тебе не стоит опасаться, я буду биться на Полуночных Играх до конца. Потому что очень хочу победить, — и я уставилась на Видара, кружившего в танце Монику.
Та, почувствовав мой взгляд, повернулась и еще выше вздернула свой маленький носик.
— Лиз, я знаю, что тебя бросил жених, — неожиданно заявил Нельс.
— Откуда?!
— Слухами земля полнится, — пожал он плечами. — Но, знаешь, я этому даже эгоистично рад. И не надо меня убивать!.. Раз уж этот идиот сам от тебя отказался, то он серьезно облегчил мне жизнь. Впереди целый год, и я надеюсь, мне еще представится шанс. Я буду терпелив, но настойчив.
На это я лишь покачала головой, потому что у Нельса не было ни единого шанса.
Затем пришел черед талийского принца, оттеснившего Крестена Кьела, вернувшегося с двумя бокалами вишневого пунша. Судя по всему, Роланд тоже собирался быть настойчивым, а вот терпение талийского принца явно подводило.
— Лиз, — произнес после того, как утащил меня на середину зала. Перед этим нарычал на магистра Травоведения, что ему нужнее, и закружил меня в танце. — Объясни мне, к чему все это? Зачем тебе они?
— Кто?!
— Нельс Хансен и Крестен Кьел. Неужели я не смог убедить тебя в серьезности своих намерений?
— Сложно убедиться в серьезности чьих-либо намерений, когда человек помолвлен,
— пожала я плечами. — К чему этот разговор?
Хотела было добавить, что мне, вообще-то, нет до этого никакого дела, но не успела.
— Все ясно! — заявил Роланд довольным голосом, словно ему и в самом деле все стало ясно. — Так вот, значит, вот в чем дело! А я-то никак не мог понять, почему ты меня все время отталкиваешь. Наша помолвка очень скоро будет расторгнута, — заявил он раньше, чем я успела возразить. — Элисанда не горит выходить за меня замуж, и нашим родителям придется смириться с тем, что дети сделают свой выбор сами. И я уверен, что он — передо мной.
