— Я сейчас пойду и сам с ними разберусь! — мрачно произнес Нельс. — Посмотрим, кто из нас предатель. Особенно после того, как их шавки прятались по всем кустам!
Он уже рассказал остальным о некромантском сюрпризе, и те были поражены нечестностью происходящего. Конечно, можно было пожаловаться судьям, но… И та пара некромантов, и Видар с Моникой уже выбыли из Игр, и мы решили, что это достаточное наказание за подлость.
— Лиз, а ты ведь наша! — неожиданно произнес Роланд. — Ты наша уже навсегда, и мы больше тебя никуда не отпустим. Но если хоть кто-то… Хоть кто-то тебя еще раз обидит, он будет иметь дело со мной!
И я уставилась на него во все глаза, потому что Роланд не шутил. В его голосе было что-то такое, из-за чего мне стало совсем не по себе.
Как это, наша?! Как это, навсегда?!
Открыла рот, чтобы его расспросить, но тут рядом с растерянными участниками Академии Грейридж распахнулся портал, из которого появился Даррен Берг. Вот так, совершенно неожиданно!..
Нахмурился, заставив Отто попятиться. Окинул Роланда Ланге мрачным взглядом, и тот отшагнул в сторону, освобождая ему дорогу. Близнецы перестали отнимать пирог у Отто, застыли почтительно.
И Даррен Берг, все так же так не произнеся ни слова, подхватил меня на руки и унес в синие сполохи портала. На это я лишь беспомощно раскрыла рот, но тоже не успела ничего сказать.
Затем я сидела в кресле в кабинете декана и давилась слезами, судорожно пытаясь успокоиться. Даррен Берг устроился в соседнем и участливо держал меня за руку. И я, время от времени всхлипывая, посматривала на свою казавшуюся совсем маленькой и слишком смуглой ладонь.
Руки у декана были большими и крепкими, с загрубевшей кожей в местах, где они соприкасались с рукоятью меча. А еще, они казались мне надежными. Такие руки могли быть только у человека, который никогда не предаст и не бросит, испугавшись кого-то там из тайной службы короля — Энриха Нубрийского или же Соррена Талийского, — или же поведшись на суккубийское обаяние красавицы- блондинки.
Только вот, так уж вышло, что и его самого бросили! Не захотели мужчину с тяжелой и разрушающей сознание болезнью, найдя себе партию получше и выгоднее.
И он отошел в сторону, позволив своей невесте уйти.
Мне стало за него обидно. Потому что он… Он такой надежный и сильный, герой войны и не заслужил подобного отношения! Будь я на месте той дурынды-Катрин, я бы никогда… Никогда подобного бы не сделала! Я бы с ним была до конца. Любого
— счастливого или не очень!
От этой мысли слезы еще сильнее потекли из глаз.
— Лиз, ну что же вы опять плачете? — растерялся он. — Вот, выпейте… — Отпустил мою руку, чтобы протянуть мне кружку с чем-то теплым и сладким. Из-за этого я снова расстроилась — нет, не из-за кружки с чаем, а из-за того, что Даррен Берг больше не держал мою руку в своей. Да так, что до новых слез. — Мне казалось, мы с вами уже все обсудили.
И обсудили, и поговорили, и я вроде бы успокоилась, рассказав ему, что возле той беседки встала на сторону Роланда Ланге, потому что пара из Рамрайта действовала совсем уж нечестно. К тому же, сейчас Роланд — моя команда, и я играю на стороне Академии Грейридж.
Да, я приняла такое решение и до сих пор считала его верным. Но, если посмотреть на сделанный мною выбор с высоты Магической Стены, разделяющей наш страны, в Нубрии меня бы не одобрили.
И я снова всхлипнула, понимая, что мне теперь придется с этим как-то жить.
С тем, что меня считают предательницей, продавшейся нашим извечным врагам. А еще, мне придется объяснить то, что произошло на Полуночных Играх, когда я вернусь в Рамрайт. Дать внятный ответ, почему я не выступила против талийского принца, подсобив Видару и Монике, а ударила боевым заклинанием по своим. И приказ советника Жюста здесь вовсе не причем!..
Впрочем, Даррену Бергу про советника я решила не рассказывать. Зато про то, что запуталась где теперь свои, а где чужие — очень даже.
И он терпеливо меня выслушал, затем искренне похвалил за наши с Нельсом слаженные и продуманные действия — что-то новенькое!.. После этого я долго кивала на его рассуждения о том, что война давно уже закончилась, границы открыты, и Талия с Нубрией встали на путь сближения.
Сейчас происходят Полуночные Игры, на которых победит объективно сильнейший, и все к тому идет, что мы с Нельсом сможем дойти до самого конца и взять главный приз. Потому что я — как раз та самая, одна из сильнейших…
Именно поэтому у нашей с Нельсом пары появилось много завистников, которые попытаются любой ценой не допустить, чтобы мы дошли до финала. Для этого им нужно вывести меня из игры как можно скорее. И то, что устроила пара из Рамрайта — как раз тому подтверждение. Именно из-за этого мне нужно быть сильной, а еще — обязательно! — внимательной и осторожной.
Он же, в свою очередь, попросит парней за мной приглядывать, потому что по долгу службы не сможет уделять этому столько времени, сколько ему бы хотелось.
А то, что я не знаю, как мне вернуться домой…
— Лиз, с чего вы взяли, что вы уедете домой? Вернее, с чего вы решили, что вас отпустят?
— Кто… — мой голос внезапно охрип. — Кто именно меня не отпустит?!
И в голову упорно начали лезть слова Роланда. О том, я здесь уже навсегда.
— Тот, кому вы небезразличны, — спокойно произнес наш декан и снова взял меня за руку.
Я уставилась на свою маленькую ладонь в его большой и уверенной ладони. Вздохнула растерянно, потому что такого уж точно не ожидала. И еще потому, что это было совсем другое!.. Личное, политика здесь совсем не причем.
На миг даже закружилась голова, и я почувствовала себя так, словно застыла рядом с пропастью. Стоит сделать шаг, и упаду в объятия неизвестности.
— Не хочу сейчас забивать вам голову, — продолжил он, рассматривая мою ладонь. — Сейчас не самое подходящее для этого время, с какой стороны не посмотри. Но, боюсь, в будущем вас ждут большие изменения в жизни. — И губы Даррена Берга тронула ставшая уже привычной легкая улыбка. — Но поговорим обо всем позже. После того, как закончатся Полуночные Игры.
— Не понимаю…
Соврала.
Я все прекрасно понимала, потому что он говорил о себе. Меня это пугало и завораживало одновременно. И мужчина, сидевший в соседнем кресле, и его мир — такой большой и совершенно мне незнакомый, который ждал меня…
Нуда, после Полуночных Игр.
Это вовсе не пропасть, сказала я себе, а совсем другая жизнь, которая ворвется в мою, если я позволю этому произойти. Впрочем, не факт, что меня будут о чем-то спрашивать! Если Нельс собирался быть настойчивым, но терпеливым, то, кажется, здесь совсем другой случай.
Даррен Берг попросту взял и уже все решил. Для себя, и за меня.
И от этого — мурашки по коже и ощущение неизбежного. А еще — предвкушение праздника, как в детстве, когда я с замиранием сердца ждала Новый Год и праздник Вознесения Великой Матери, который обязательно сулил мне подарки и веселье.
