— О чем это вы тут болтаете?
Высокий голосок Линны ворвался в беседку, разрушив очарование нашего с Роханом уединения. Волчица, наверное, сочтя свой долг выполненным, медленно испарилась в воздухе. А цесаревна призывно помахала нам рукой:
— Мой брат, тебя зовет отец. Гонец привез срочную депешу, ты нужен на совете! А мы с тобой, Адриана, пойдем в маменькин салон пить чай с пирожными. Маменька велела, ибо в саду прохладно.
Я глянула на Рохана со щемящим чувством потери. А вдруг мы больше никогда не увидимся? Вдруг.
Нет! Я буду думать о хорошем. Волчица обещала, она присмотрит за цесаревичем. А я, как и положено женщине, буду ждать своего принца с войны. Рохан встал, одернув китель, и быстрым движением, в котором я уловила ту же грусть, поцеловал мою руку:
— Барышни, прошу меня простить. Если мы не увидимся до отправления полка, Адриана, присмотри за сестрицей, пожалуйста!
— Конечно, Рохан, — ответила я, старательно маскируя отчаянье в голосе.
И цесаревич ушел, не оглядываясь, как настоящий военный.
Зажмурившись, я вздохнула. Но впасть в тоску Линна не позволила. Она потянула меня за РУкУ:
— Пойдем же! Сегодня по случаю моего приезда повар обещал приготовить новые пирожные!
Я подчинилась. А что еще делать? Не бежать же за Роханом с рыданиями… Впрочем, может быть, он оценил бы, но не остальные обитатели дворца. А я должна быть сдержанной. Ничто так не украшает бедную девушку, как сдержанность.
Салон императрицы был украшен свежесрезанными цветами. Астры, свидетельницы осени, превратили комнату в попурри. Все оттенки розового и красного, белого и кремового радовали глаз. Сама императрица ждала нас в компании своей фрейлины и еще нескольких женщин. Но в этот раз за круглым столом, накрытым для чаепития, сидел мужчина.
Войдя, мы с Линной сделали реверанс. Моя цесаревна присела неглубоко и коротенько, а мне снова пришлось сгибаться до пола. Императрица благосклонно кивнула, сказала:
— Встаньте, барышни. У нас сегодня гость. Кара-Линна, представь.
Линна весело подошла к мужчине, склонилась и чмокнула его в щеку:
— Даниель, как мило, что ты зашел к нам на чай!
— Я был у Его Величества по делам, а потом Ее Величество соблазнила меня новыми сортами пирожных, — небрежно ответил мужчина, целуя руку цесаревне. Потом он встал, повернувшись ко мне, и я обмерла.
Так вот что означала буква «С» на вензеле платка из серого батиста! Даниель Велконти. Родня императора, представитель могущественной семьи и мое личное проклятье!
Прищурив темные глаза, он склонил голову в приветствии, и Линна мило улыбнулась:
— Познакомься, Даниель, это Адриана вед-Камли, моя подруга и фрейлина. Мы учимся вместе в академии и живем в одной комнате.
— Очень приятно с вами познакомиться, Адриана.
Усмешка Велконти покоробила меня. Ах вот как! Теперь мы на вы? А тогда, в безвременье, он общался со мной, как с простолюдинкой, и ругал непотребными словами! Я вскинула подбородок и ответила предельно вежливо:
— Я тоже рада знакомству с вами, господин.
И улыбнулась в ожидании. Даниель шагнул ко мне, взял руку в пальцы, словно хотел поцеловать, но не сделал этого, глядя исподлобья, а потом представился по всей форме:
— Даниель Велконти, герцог Чебрецкий, к вашим услугам, госпожа вед-Камли. Императрица взволновалась:
— Вед? Боже, Кара-Линна, ты хочешь меня убить?
— Маменька, вы же сами сказали, что Адриана вам нравится! — моя подруга цесаревна, изящно орудуя вилочкой, отломила кусочек пирожного и отправила его в рот.
Я смолчала. Что тут сказать? Я предвидела такое развитие ситуации, поэтому не стала возражать.
— Даниель, ты будешь так добр и любезен переговорить с Адрианой, как я тебя просила?
На этот вопрос императрицы Велконти усмехнулся, от чего мне стало не по себе, и спросил:
— Могу ли я сделать это с глазу на глаз, с вашего позволения, Ваше Величество?
— Но будет ли это удобно, Даниель? — уточнила императрица. — Все же молодая девица…
— Не волнуйтесь, тетушка, — он растянул губы в хищной улыбке. — Я не посягну на ее честь!
Глава 14. И швец, и жнец, и даже некромант
По жесту императрицы Даниель пригласил меня в соседнюю комнату. Вдохнув и выдохнув, я направилась за ним. Как только мы оказались с глазу на глаз, Велконти закрыл за собой дверь и обернулся ко мне:
— Опять ты? Ты повсюду, куда я не ткнусь! Откуда такое рвение, детка?
— Сударь, вы забываетесь! — с достоинством ответила я, глядя ему прямо в глаза. — Зачем вы меня преследуете?
Он опешил, подняв брови в удивлении. А я продолжила, чтобы добить:
— Неужели вы считаете себя настолько неотразимым? Тогда я вас огорчу: вы просто неотесанный болван, незнакомый с правилами этикета и приличия. И к тому же хам бессердечный. И разговаривать нам с вами не о чем, так что позвольте мне вернуться в салон, чтобы насладиться чаепитием в компании Ее Императорского Величества и Ее Императорского Высочества.
Развернувшись, я двинулась к двери, но Даниель схватил меня за плечо, толкнул к стене и прижал ладонью в грудь:
— Стой! Мы не закончили!
— Отпустите, иначе я буду кричать! — предупредила я сквозь зубы.
— Да-да, я помню, какой у тебя редкой пронзительности голос, — ухмыльнулся он. — Упырей привлекает!
— Отпусти! — прошипела я. Не было причины продолжать быть вежливой! Он меня ни во что не ставит, еще и обвиняет в чем-то. Однако Даниель только крепче прижал меня к стене и приблизил лицо, сказал тихо:
— Моя тетушка, императрица, любезно попросила меня проверить, что за безродная девица трется возле цесаревны Кара-Линны.
— И как же ты собрался это проверять? — прищурилась я. Было не страшно — обидно! Они все меня принимают за шпионку или аферистку, все! А я ведь просто девушка, сирота, просто живу по совести и никого не трогаю!
Даниель выдохнул, явно сдерживая себя, а потом отстранился, взял меня за руки.
— Хм, как интересно! Сильная магия? Кто же тебя ограничил, маленькая вед-Камли?
— А ты догадайся! — с вызовом ответила я.
Его длинные крепкие пальцы скользнули по браслетам, Даниель прикрыл глаза и протянул:
— Виссальди, Стриц и Ковеос… Ну конечно! Старички наказали слишком ретивую студентку! Ха-ха! Допрыгалась, Камли!
— Отстань! — от нестерпимой ярости я рванулась из рук Даниеля, но он только сильнее сжал мое плечо. Другой ладонью стиснул пальцы и вдруг вскинулся:
— А это что такое?
