— Я тоже так думаю, — согласилась принцесса. — И может быть, мы даже будем счастливы, но, мне кажется, характер у него властный.
Полине тоже так показалось, но она не стала говорить об этом из дипломатических соображений.
— Надеюсь, вы справитесь с этим, — заметила она.
Принцесса подошла к ней поближе и прошептала:
— Царь — просто чудовище, я уверена! Когда он коснулся меня, мне показалось, что его рука холодна, словно сталь!
Полина подумала, что принцесса преувеличивает, но понять ее было можно.
— Надеюсь, вы привыкнете и к его обществу, — ответила она.
Маргарита выглянула в окно:
— Как вы думаете, если нас подслушивают, где они прячутся?
— Внутри стен, — проговорила Полина. Принцесса быстро подошла к одной из стен и постучала по панели. По звуку было ясно, что внутри пустота.
Маргарита постучала по противоположной стене.
Полина покачала головой, и подруга вернулась к ней.
— Думаю, не стоит выдавать своих подозрений, — тихо произнесла Полина. — Достаточно просто переходить с одного языка на другой. Сомневаюсь, что здешние шпионы так же хорошо владеют разными языками, как мы с вами.
Принцесса улыбнулась.
— Чем больше мы будем морочить им головы, тем лучше, — сказала она. — Ненавижу соглядатаев!
— И я! — согласилась Полина. — Но и к этому нам тоже придется привыкнуть.
Вечером, после обеда, они узнали еще об одном странном обычае обитателей дворца.
Для знати и придворных ужин и балы начинались в полночь и длились до рассвета.
Гости обычно собирались часов в одиннадцать вечера. Обед подавали около шести, после чего, к удивлению подруг, дамы ложились в постель, чтобы в полночь явиться вновь, уже отдохнувшими, в полном блеске своей красоты и драгоценностей.
— Ужин подается не раньше двух часов ночи, — сообщил им дворецкий.
— Когда же вы ложитесь спать? — удивилась Полина.
Он пожал плечами:
— Редко раньше четырех. Полина рассмеялась:
— Но в таком случае день и ночь у вас меняются местами!
— Иногда так и кажется, — согласился тот. — Многим из нас приходится работать на износ!
Полина вопросительно посмотрела на него, и дворецкий пояснил:
— У императора рабочий день начинается в пять утра, и хотя ужин и танцы продолжаются допоздна, мы должны быть готовы к исполнению своих обязанностей.
— Так вы же должны валиться с ног от усталости! — засмеялась Полина. Дворецкий снова пожал плечами.
— Мы к этому привыкли, — сказал он. — Привыкнете и вы.
Первая ночь во дворце прошла спокойно. На следующий день они обедали в шесть часов вместе с царем и царицей. Потом ужинали со старшими родственниками жениха, которые, к счастью, не пожелали остаться допоздна.
— Что за нелепость! — вздыхала принцесса, когда они направлялись к спальням, отчаянно зевая, так как привыкли ложиться значительно раньше.
— Когда у вас будет собственный дворец, вы сможете ввести в нем более привычный распорядок дня, — предположила Полина.
— Я постараюсь настоять на этом, — отозвалась Маргарита.
Принцесса произнесла это не слишком уверенно, однако Полина отметила, что будущая свадьба уже не вызывает у принцессы былого протеста.
Вне всякого сомнения, великий князь был хорош собой, и когда его взгляд останавливался на прелестном личике принцессы, в его глазах читалось не только восхищение, но и более глубокое чувство.
«Он любит ее, я уверена, — думала Полина, — и они будут счастливы вместе».
И она помолилась, чтобы ее подруга обрела свое счастье.
Засыпая в роскошной постели, на шелковых простынях с вышитой на них императорской короной, Полина искренне надеялась, что Маргариту ждет счастливое будущее, несмотря на непредсказуемость жизни в России.
Полина так устала, что спала крепко до самого утра, а когда проснулась и выглянула в окно, увидела, что солнце позолотило Неву и она сверкает, словно купола и шпили по обоим ее берегам.
— Какой прекрасный город — произнесла она.
В то же время девушка чувствовала, что ей чего-то недостает, и хотя она не решалась признаться самой себе, это было отсутствие сердечной теплоты.
Во всех городах, где ей приходилось бывать, — Риме, Лондоне, Париже, Вильденштадте, столице Апьтаусса, — везде Полина старалась разглядеть не только дома, церкви и правительственные здания, но и людей, которые жили в этом городе. Людей, которые рождались, жили и умирали в нем, которые были неразрывно связаны со своей страной, а потому любили ее.
И хотя она только начинала знакомиться с Россией, ее не отпускало ощущение того, что грандиозные здания, воздвигнутые Петром Великим и его последователями, сверкающие купола церквей существуют отдельно от людей, которые, подобно муравьям, снуют где-то внизу.
Казалось, жизнь здесь шла на двух разных уровнях, которые никак не соприкасались друг с другом.
Но теперь, когда солнце било ей в глаза и все вокруг сверкало великолепием, Полина была готова признать, что все неприятные мысли — лишь игра ее воображения.
«Должно быть, я ошибалась», — подумала она.
И все-таки внутри нее зрела уверенность в справедливости ее первых впечатлений.
Она долго стояла возле окна, пока не услышала какое-то движение в соседней комнате, по которому поняла, что принцесса тоже проснулась.
Набросив голубой халат поверх ночной рубашки, с распущенными по плечам волосами, Полина вошла к подруге.
Принцесса выглядела очень мило, несмотря на то что еще не совсем проснулась. Ее темные волосы, спадающие ниже талии, отливали голубоватым блеском, и этот блеск отражался в сиянии глаз.
— Доброе утро, Полина, — сказала она. — Входите, поговорите со мной. Мне так о многом хочется спросить вас, но, наверное, лучше подождать, пока мы выйдем из дворца и будем уверены, что нас не подслушивают.
— Я уверена, что, если мы будем говорить по-английски, никто нас не поймет, — заверила Полина. — Я выяснила, что во дворце мало кто знает этот язык.
— Но они не разговаривают и по-русски, что мне кажется странным, — заметила принцесса. — Возможно, поскольку царица — немка, они говорят по-немецки в знак уважения к ней, хотя в основном все предпочитают изъясняться по-французски.
— Я согласна, что это несколько странно, но понять это можно, — сказала Полина.
Она заметила, что Маргарита слушает ее довольно рассеянно. Затем принцесса нерешительно произнесла:
— Скажите мне правду, что вы думаете об Александре?
