Посидев еще немного и почувствовав противное покалывание в ногах, я все-таки попробовала осторожно выглянуть наружу.
Приоткрыв дверцу, прислушалась.
Тишина.
Открыла шире — пригляделась, вроде бы за окнами уже не сверкает. И даже дождь перестал.
Уф. Робко так обрадовавшись, я таки отважилась выбраться наружу, вылезая вперед разутыми ногами.
И…
Эх, какая же я глупая… временами бываю. Ведь совсем позабыла про разбитые чайники, которые вытолкнула наружу, освобождая себе место в шкафу. И потому буквально поднявшись и сделав еще шаг к своей кровати, негромко вскрикнула, а затем и зашипела, прыгая на одной ноге.
Как вдруг створки ближайшего ко мне окна распахнулись, и на пороге балкона возник он, Шуат. Мокрый, растрепанный и… надменный? Нет, наверное все же встревоженный. Или мне это показалось? Наверное, эмоции на его лице почти полностью скрывала тень.
— Я… пришел проведать. Как ты? — отчего-то буркнул он. Следом махнув рукой себе за спину.
— Т-ты умалишенный? — непроизвольно вырвалось у меня, хоть и после цензуры. Я же хотела назвать его просто психом. — В такую непогоду… летать?!
— Не кричи… — прошипел он почти шепотом. И сделал шаг назад, планируя улететь.
А я хотела было вновь метнуться к нему, чтобы остановить. Но, зачем? Непонятно. Неосознанно вышло, и… нелогично. Крайне нелогично! А еще глупо.
Потому как, ступив на раненную пятку, ойкнула в голос. И чуть было не упала. Шуат же, оказавшись подле меня, все-таки поддержал за руки, выставленные вперед, чтобы первыми встретиться с полом.
— Что с твоей ногой? — спросил он негромко. — Неужели лодыжка все еще…
А, наверняка, увидев капли крови на полу или же разбитую посуду, замолчал. Удивительно. Но даже спрашивать ни о чем не стал. В очередной раз поднял меня на руки и усадил на кровать.
— Будь здесь, — пророкотал негромко, отстраняясь и вновь устремляясь к окну.
Ну, а я снова учудила:
— Останься, п-пожалуйста, — попросила его зачем-то.
Может быть, хотела поблагодарить? Возможно. Вот только слова благодарности напрочь застряли комом горле, не позволяя произнести мысли в слух.
И, что удивительно, сморщившись, как от зубной боли, однако Шуат все-таки остался.
— Надеюсь, ты знаешь, чем рискуешь, — проворчал он, остановившись на месте. Приближаться не стал. А еще, немного подумав, и вовсе прошел к моему шкафу, вопрошая следом: — Где у вас тут бинты и мази?
— У меня их нет, — честно призналась. И удивительно, уже в который раз цензура сжалилась, позволив выдать всю желанную фразу целиком, да еще и без этого нудного «выканья».
Дракон же, вздохнув, бросил свою затею с поисками и… что?! Привстал предо мной на одно колено?!
— Ногу, — приказал он изумленной мне. — Осмотрю рану.
— Да не стоит…
— Что? Попросишь моего брата? — вознегодовал он.
Ну, а я оскорбившись, все-таки водрузила свою пятку ему на ладонь. Чудом смолчала, когда Шу, отворачиваясь лицом, полез стягивать с меня чулок. Смутившись, я ему немного помогла в этом. Еще чего, будет он мои бедра лапать. И, похоже, этот наглый дракон так же подумал, неприязненно морщась.
Правда, что удивительно… Сей гад-ящер действительно осмотрел рану под небольшим зажженым световым шаром в люстре, висящей под потолком, причем, аккуратно и скрупулезно, проверив, видимо, наличие осколков в ранке. После, удовлетворительно кивнул, и еще раз стер выступившие капельки крови моим же чулком.
А прежде чем опустить пораненную ногу на пол, еще и подставил, выуженный из под кровати тапок. Чужой, правда, но не суть.
Ну, а я не нашла ничего лучше, чем спросить его о давно назревшем:
— Скажи, пожалуйста, почему ты все-таки отказался от помолвки?
Подымаясь обратно на ноги, Шуат, казалось, и вовсе не ожидал этого вопроса. Наши взгляды встретились, я слегка ему улыбнулась… а он же застыл и продолжил молчать. Потому поспешила добавить, предлагая варианты:
— Потому, что я альбинос, да?
— Чепуха! — фыркнул он вначале громко, а после опасливо обернулся к двери. Ах, так он боится, что нас застукают вместе, одних в комнате?..
— Но тогда, что? — спросила я, злорадно повысив голос. Немного так, однако Шуат мое намеренье понял и вынуждено пояснил без особого энтузиазма:
— Древние предания гласят, что белые драконы — признак чистокровности рода. Иными словами, такое может случиться из-за родственных браков. А всем известно, что род Дрейкон один из пяти сильнейших. Потому, тот факт, что ты альбинос — наоборот повод для гордости и даже зависти.
Н-да, не такого ответа я ждала.
— И? Если не эта причина, то…
— Ты родилась уже взрослой, — быстро признался он. А после вздохнул и попросил: — Я присяду?
В ответ изумленно кивнула. Подождите, он что ли ждал, что родится какая-нибудь десятилетняя девочка? Что-о-о?!
— Не смотри на меня так, как ты это делаешь, — предостерег он. — Мне порой кажется, что ты совсем не от мира сего.
И в этом он был безусловно прав. Я же не могла отделаться от чувства отвращения, неожиданно посетившего меня. Потому передернула плечами.
Извр… Ой, Шуат же, глядя на мою реакцию и вовсе проворчал:
— Дослушай, прежде чем делать выводы! — И набрал воздуха в грудь, начав пояснять: — Видишь ли, все драконицы слишком независимы и своевольны. А еще горделивы и честолюбивы. Впрочем, так же как и мы, драконы. Отсюда… и проблемы с заключением браков у взрослых особей. Потому как, достигнув совершеннолетия, многие из вас и вовсе отказываются завести семью, а выбирают себе карьеру на военном поприще, как, например, твоя сестра, или же уходят к зверолюдям, ради исследовательской деятельности.
— И вы поэтому… — начала было делать выводы я. Но Шуат меня перебил.
— Да, мы заключаем договорные браки, обязуя родителей передавать девочку на воспитание в семью жениха. Которая, постепенно привыкая и привязываясь к своему нареченному, в будущем должна будет заняться не карьерой, а продолжением драконьего рода.
На этих словах он умолк, явно дожидаясь завершения моей бурной мозговой деятельности.
— И? — подтолкнула его продолжить.
Ух, попкорна бы сейчас… Ну, прям мыльная опера какая-то. Санта-Барбара отдыхает.
— Что, и? Тебе пришлось расплачиваться за поступок своей сестры, а так как Куэн уже довольно взрослый, то обязанность нового договорного брака пала на меня. Моя семья из-за нарушения обязательств и так должна была ждать три года до следующего рождения девочки. А потом еще и заниматься воспитанием около девяти лет до совершеннолетия. Но…
— И именно поэтому, увидев, что я взрослая, а значит строптивая, ты отказался от меня, чтобы попробовать получить невесту в следующий раз? — пришла к выводу я, слегка улыбнувшись.
