На часах было около пяти вечера, когда я, свернув в рулон ковер в гостинной, и по совместительству моей спальне, принялась поганить свой прекрасный купленный по акции ламинат с имитацией под темный орех.
Возможно, это было не по канону, но, чертя пентаграмму белым мелом по темному полу, я думала о том, что, если он по какой-то причине не отмоется, я засуну гребаный кусок минерала Люсинде в…
Крышка на кастрюле с мерзким варевом начала подскакивать, а жидкость, шипя на всю квартиру, заливать мне чистую плиту. Пришлось бросить все и выключать.
Ума не приложу, зачем мне было нужно обязательно варить целую кастрюлю этой дряни для того, чтобы взять из нее жижи с наперсток.
Наверняка чтобы этой гадостью провоняло все вокруг! Ух, мадам Люсинда, если колдовство не подействует, я заставлю выпить вас этот супчик до дна!
Спустя полчаса пентаграмма была начерчена, свечи благополучно капали черным воском на мой драгоценный ламинат, а я, аки дура, сидела в центре всего этого безумия со свечой в одной руке и черепом Пушка в другой.
— Боже, что я делаю. — Спросила я у тишины, прежде чем начать читать заклинание, написанное явно на латыни, но любезно переведенное для меня в русские буквы. — Экзорцизо те, иммундиссимэ спиритус, омнис инкурсио…
Сказать начистоту, если бы мадам Люсинда повелела мне проводить этот обряд непременно после полуночи, пусть даже и не на кладбище, а также в квартире, я послала бы все к чертям и, наверно, смирилась со своей участью. Потому что ну его к чертовой бабушке! Мне и так было страшно до жути от одного только черепа несчастного Пушка и этих жутких латинских заклинаний!
Дрожа от напряжения и, чего уж там, религиозного страха, я дочитала-таки заклинание до конца и прислушалась.
Тишина…
Ну, почти. У соседей сверху ожила стиральная машинка, но это точно не считается.
Ожидая хоть какой-то реакции на проведенное мной с риском для собственного рассудка магическое действо, я посмотрела в пустые глазницы Пушка, а Пушок будто бы даже посмотрел на меня…
— А что, нормального кофе в этом доме нет?
— ААА!
Я полетела в одну сторону, а череп несчастного онкобольного кота — на диван. И то хорошо — не хотелось бы получить от Люсинды магический втык за порчу единственного друга.
Возможно, ведьма что-то напутала? Или я где-то облажалась, но по всей видимости это был ритуал не изгнания, а призыва… призыва абсолютно голого Красного Змея.
— Что «А»? Ты что же, действительно пьешь эту растворимую бурду? — Сверкающий гармоничным, подтянутым телом в лучах вечернего солнца, струящегося из окна за моей спиной, Илья Краснов открутил крышечку на банке и, с омерзением вдохнув бодрящий аромат, изобразил рвотный позыв. — Нет, таким навозом я не стал бы даже праведников травить. Это негуманно. Может быть, у тебя хоть чай есть не в пакетиках?
— Может, тебе одеться и пойти поискать свой кофе в другом месте?
Мужчина моих грез нахмурился и, окинув взглядом свое идеальное обнаженное тело, прищурился.
— Что ты тут не видела? Экая ты невежливая. Ладно, пойду сам поищу, может хоть что-то приличное все же есть в этой квартире.
Итак, я сидела на полу возле пентаграммы, по углам которой мирно горели свечи. Череп Пушка смотрел на меня с дивана будто бы с укоризной. Да, мне и самой свое нынешнее положение не доставляло удовольствия.
— Что? — Спросила я у него с вызовом. — Хреновая из твоей хозяйки ведьма. Могла бы и нормальное заклинание подогнать за такие-то деньги!
С кухни донесся полный омерзения возглас:
— Фу… ласточка, только не говори, что это ужин! Знаешь, дорогая, пожалуй за готовку я возьмусь сам.
Ну, вот что с ним делать? Чувствуя, что теряю контроль над своей жизнью окончательно, я потушила свечи и обреченно поплелась на кухню. Сдаваться Красному Змею на растерзание.
Подтянутая мужская задница — это явно не то, что я ожидала когда-либо увидеть на фоне своей дешевенькой белой кухни. Даже не думала об этом, тратя все свои накопления на вот этот вот залежавшийся на складе гарнитур и не ходовую модель холодильника! Хотя, быть может, разреши кто маркетологам такую промо-акцию, у безымянной мебельной фабрики и провальной новинки индезита не было бы отбоя от продаж.
— Ласточка, ты отвратительно питаешься… — сообщил демон, бесцеремонно рывшийся в моем холодильнике. — Фу… А чем это вообще пахнет?
Чувствуя, как стыд заливает щеки алым, я подлетела к нему и вырвала из рук контейнер, который он к счастью не успел открыть.
— Тебя не спрашивала.
Глупец фыркнул и даже не понял, что я только что спасла его от мучительной смерти! Там еще с годовщины свадьбы тети Нади и дяди Олега мумифицировались манты, насильно всученные мне при попытке сбежать от родственников пораньше. Уже полгода как они пытались выбраться из контейнера и попросить меня о помощи, а избавиться от них мне не позволяло чувство страха перед чужеродной жизнью.
— Ты что тут вообще делаешь? — Пошла я в атаку, желая отвлечь его от нижней полки.
Там тоже была жизнь в виде лактобактерий, перешедших на сторону зла, после того как упаковке йогурта стукнуло два месяца после истечения срока годности. Да, я таки не то чтобы аккуратная хозяйка…
Глядя на то, как Илья-Красный Змей с победоносным возгласом достает кусок свиной шеи, купленный мной вчера по просьбе мамы для семейного барбекю и благополучно забытый, я едва не заскулила. Сейчас начнет готовить, потом разведет меня на ужин вдвоем… и как мне его теперь, спрашивается, вытурить?
— Я тебя не приглашала… — шиплю сквозь зубы, пытаясь вырвать у него из рук кусок мяса, вцепившись в него будто голодная кошка. — И вообще, разве тебе не нужно приглашение, чтобы войти в мой дом?
Илья замер на мгновение, сосредоточенно заглянув мне в глаза, и растянул губы в коварной ухмылке, свободно выпустив из рук кусок мяса так, что я едва не упала. А потом подошел ближе, буквально прижав меня к столешнице, и нагнулся, сократив расстояние между нами до того что пряди, выбившиеся из моей прически, взметнулись от его горячего дыхания.
Пискнув от неожиданности, я прикрылась свининой, точно щитом, а он, с опасным стальным звуком, извлек самый большой нож из подставки за моей спиной.
Рассмеялся… весело ему, понимаешь ли!
— Что ты! Я вообще самое свободное существо. Мне никаких приглашений не нужно. Откуда ты вообще все эти глупости берешь? — Сказал он и, воспользовавшись моим замешательством, вырвал-таки мясо из моих одеревеневших пальцев.
— Вот увидишь, я приготовлю нам потрясающий ужин! — Нож, разделочная доска — и сталь в его руках засияла, без труда разделывая кусок свинины на идеально выверенные куски. — Должна радоваться, а то дом полон дряни и никакой нормальной еды. Надеюсь, у тебя хоть зелень есть?
