— Но со мной говоришь! И даже, драные сфинксы, поёшь!
— Ты — другое дело, — уверенно ответила девчонка. — Ты способен услышать. Ну так что, будем спрашивать или пойдём по домам?
— Не уверен, что ты готова, — хрипло пробормотал Бенжамин, качая головой. Эта затея нравилась ему всё меньше и меньше. Мало того, что девчонка оказалась такой милой и доброй, она ещё, оказывается, владеет знаниями Богини. Пусть и ни понять их, ни рассказать не может. Но её убийство — а намеренное задавание вопросов — это убийство, чтоб ему сдохнуть на месте! — это святотатство.
— Не-а, я-то готова, это ты не готов! — вредный Оракул дразнил, подначивал, кружил голову…
— Впрочем, знаешь, что? — девчонка улыбнулась на этот раз робко и хитро одновременно. — Прежде, чем ты начнёшь спрашивать, сделай кое-что для меня, а? Считай, что это последнее желание.
— Всё, что хочешь…
— Поцелуй меня.
С Оракулами разговаривают, опустившись на колени. Все. Даже президенты и Магистры. Но в этот момент эти самые колени ослабли и Бенжамин Сенека с размаху сел на пятки.
Оракул же, ничуть не смущаясь, соскользнула с возвышения и уселась к нему на колени, обвила шею тонкими руками.
— Моё тело хранит память Её тела, — тихо проговорила она. — Ей очень нравится… любить. Она Любит… эм, как же стыдно почему-то… саму Любовь… А мне непонятно… Не думай. Просто поцелуй.
И, прежде, чем Бенжамин успел ответить, сама приникла губами к его губам.
Худенькое тело содрогнулось, словно его прошило магическими разрядами, а Бенжамин ощутил ответное желание такой силы, что с трудом сохранил рассудок!
Сграбастал девочку в охапку, прижал к груди, принялся нежно-нежно, чтобы не напугать, целовать мягкие, податливые губы. Она тихонько застонала, раскрывая их, как лепестки цветка, впуская его язык в свой рот, всхлипнула, выгнулась дугой, дрожа… и с таким жаром ответила на поцелуй, что у Бенжамина в прямом смысле слова пол из-под ног ушёл.
Конечно же, он целовал женщин. Но ни разу не испытывал прежде ничего подобного. Поцелуй — нежный, страстный, полный доверия и открытости — повлёк за собой ощущение полёта, света… Должно быть света той самой Истины, о которой она пела…
Казалось, он длился целую вечность. Или всего лишь миг…
Потому что, когда Оракул вдруг отстранился, из груди Бенжамина вырвался стон.
— Спрашивай. — Твёрдо сказала она и Сенека понял, что должен решиться.
Сейчас или никогда.
— Нам нужна магия, Четырёхликая, — тихо озвучил он главное. — Как её получить?
Карие глаза закатились, тело, только что гибкое и податливое, окаменело. Бенжамин сделал над собой сверхчеловеческое усилие, чтобы не отшатнуться. Вместо этого сильнее прижал её к себе.
— Я больше не даю силу, тьфу, по-вашему магию стихиям. То, что сейчас — остатки, — голос Богини оказался глухим, раскатистым. Отразился от высокого свода, витражей, изразцов, нечеловечески красивых Статуй, Ликов…
Бенжамин был потрясён. Он — слышал. Он — понимал! Понимал каждое слово, чтоб его сфинксы сожрали заживо!!! Богиня говорила с ним на его же, мать его, языке!!!
Не следствие ли этого его эксперимента?!
Но размышлять было некогда. Он задал следующий вопрос.
— Значит, мы обречены?
Худенькое тело затряслось, в уголках глаз проступило красное. Кровавые слёзы Оракула…
— Я посылала людям Силу. Но вы не справились. Это слишком для вас. Я долго думала. И теперь послала Знание.
— В чём оно заключается, это Знание?
— Я слишком завишу от стихий, в которых застряла. И поэтому у меня получилось сразу Четыре Свитка. Вместо одного. Впрочем, так надёжней. Изучив эти Свитки, расшифровав знания, которые я вложила в них, люди научатся не только получать магию в том количестве, какое требуется, но и управлять ей. Не как со стихиями. По-настоящему управлять, контролировать. Силой мысли. Во благо. Вы должны научиться действовать во благо друг другу, чёрт бы вас побрал! Только тогда я смогу собраться воедино.
Девчонка затряслась в его руках, из закатившихся глаз градом текли кровавые слёзы. Красная дорожка пролегла из носа, из уголка рта… Но Бенжамин не чувствовал ни страха, ни отвращения. Жертва этой девочки была по-настоящему святой. И, глядя на неё, умирающую, Бенжамин испытывал, переживал Любовь такой силы, что за гранью понимания.
Вообще за гранью.
Но, как ложка дёгтя в бочке мёда испытывал и злость. На Богиню.
— Собраться?!
— Уф… — девочка надрывно закашлялась и в лицо Бенжамину плеснули горячие брызги. — Ваша, мать её, Четырёхликая сможет прийти во второй раз. Второе Пришествие. Так тебе понимать проще?
— Подожди… ты… разделилась когда пришла в наш мир? Не по своей воле?! Поэтому у тебя четыре лица?
— Ответ в стихиях.
— Как?! Как найти твои Свитки?! Зашифрованные Свитки с твоим Знанием?!! Как получить это клятое Знание?!
Девочка снова закашлялась и Бенжамин с содроганием понял, что так Четырёхликая смеётся.
— Каждый носитель… проводник… какая пошлость, медиум, по-вашему, увидит его так, как для него привычнее всего видеть и воспринимать носитель информации. Жрец древнего Египта увидел бы папирус, шумер — табличку из глины… житель двадцать первого века — планшет или голограмму. Вы же… скорее всего увидите книгу. Это неважно. Совсем неважно… Сложнее будет прочитать её. Только после прочтения можно будет передать Живое Знание, по-вашему — живую, нескончаемую магию — людям. Объединить то, что принесла я, с энергией этого мира. Прогресс! Как же долго ждать… Как же долго… Только сильный маг сможет овладеть Знанием. По-вашему — прочитать Свиток. Ты смог бы, ты умный. Но ты умираешь…
— Ну так помоги мне! Дай дожить до этой самой… расшифровки Свитка!
Бледные губы искривились в страдальческом оскале.
— Не в моей власти. Но вот Живое Знание помогло бы тебе. Впрочем, я не уверена.
Худенькое тельце в его руках дёрнулось в последний раз, карие глаза вернулись на место, но взгляд был пустым, застывшим.
— Погоди!!! — проревел Бенжамин, тряся одной рукой тело, второй, превозмогая боль от незаживающей раны, сотворил в воздухе иллюзию карты Триума. — Не смей уходить! — рычал он на Богиню. — Один вопрос! Только один, мать твою! Как их найти? Как найти твои чёртовы Свитки?!!
И тело Оракула вздрогнуло, неловко засучило руками и ногами.
— Первый Свиток… — раздался еле слышный шёпот, больше похожий на хрип и палец Оракула заскользил по карте, оставляя кровавую дорожку в воздухе, пока не остановился на дистрикте 113-А.
Но вот худенькая рука бессильно упала, повиснув плетью, а голубые глаза застекленели окончательно.
