Событие вдруг предстает в ином свете, скорее неловкой глупостью, чем бурным весельем, и я стараюсь поскорее выбросить его из головы. Алан усаживает меня в кресло и принимается хлопотать с настройкой высоты и наклона спинки. Блуждая взглядом по столу, я натыкаюсь на обрывки чужой жизни – пачка выписок с банковского счета, извещение из больницы с приложенным буклетом о профилактике заболеваний простаты, выцветшие открытки и небольшая кучка вырезанных из газет купонов на скидки. Там и сям цветными флажками выделяются самоклеящиеся листочки с важными паролями и защитными кодами. Настольный календарь от местного похоронного бюро, с обведенными шариковой ручкой датами, брошенное на полдороге судоку… Я старательно отвожу взгляд: есть какая-то чудовищная интимность в окружающих меня чужих медицинских и денежных заботах.
Запустив браузер, Алан так и остается торчать у меня за спиной. Я стискиваю зубы – он что, все утро намерен за мной наблюдать?
– Это связано с моим здоровьем, – нахожусь я вдруг.
– Ну, тогда я вас оставлю, – говорит он, хлопнув в ладоши. – Если что понадобится или возникнут проблемы – просто крикните. Я буду в саду.
Только услышав, как за спиной захлопывается дверь, я наконец позволяю себе немного расслабиться. Пытаюсь отыскать в интернете хоть какую-то информацию об аварии – материалов по дорожно-транспортным происшествиям в окрестностях много, но или год не тот, или машина другая… Ищу по имени Роберта и нахожу упоминание о его смерти в архиве местной газеты. В заметке итог судебного разбирательства выражен формальной фразой: «Коронерское дознание в отношении смерти Роберта Бейли, 32 лет, в автомобильной аварии на Дроверс-роуд в ноябре признало произошедшее несчастным случаем».
Всего одно предложение в единственной статье местного издания двадцатилетней давности – вот слабый отпечаток, оставленный Робом в цифровом мире. Авария произошла до того, как вся наша жизнь стала записываться и загружаться в Сеть, чтобы оставаться там навсегда. Призрачная тень Роберта все бледнеет по мере того, как уходят те, кто его помнил. Джоанны тоже уже нет; теперь остались только мы с Джеймсом и еще кто-то третий, неизвестный нам.
Я вбиваю в поиск шафера, Гэри Брауна. У меня мало что есть на него, только фото двадцатилетней давности и имя в свидетельстве о браке. Может быть, тоже пилот? Если он был ровесником Роба, значит, сейчас этому Гэри немного за пятьдесят. В итоге у меня остается два главных кандидата – оба из Великобритании, пилоты коммерческих авиалиний, близкие по возрасту, – но один из них черный. Я смотрю на фото второго, с сильной проседью в волосах и характерными полными губами. Действительно ли он тот самый шафер? Работает в компании «Брайт Эйр» – штаб-квартира за границей, зарегистрирована на Кипре. Зайдя на их веб-сайт, я переписываю номер телефона. Не знаю пока, что мне делать с найденной информацией, но она кажется важной и может нести потенциальную угрозу. Вдруг этот человек затаил на нас с Джоанной злобу и вершит что-то вроде кровной мести?
Войдя на свой форум, я просматриваю новые сообщения в поисках знакомых ников. Один из постоянных посетителей – «МистерМигрень» – прошел очередную томографию. У него неоперабельная опухоль мозга, которую много лет удавалось сдерживать, но сейчас состояние снова ухудшилось. Сколько завсегдатаев форума за эти годы просто исчезли в какой-то момент… Иногда потом появляются близкие и рассказывают, что произошло, благодарят за поддержку в течение болезни. А мы, выжившие, думаем – кто будет следующим? Я выхожу, ничего не написав – мне невыносима мысль, что тот же Роулинсон будет это читать и делать выводы.
Затем я ищу, что написали об убийстве Джоанны. Шоком для меня становится фото нашего дома на странице местных новостей Би-би-си – белый тент у двери и полицейская лента вокруг лужайки перед фасадом. В репортаже также крупный план цветов и свечей возле входа. Среди других выделяется букет с открыткой Саймона – не чета прочим купленным в супермаркете гвоздичкам. На сайте местной газеты подробностей куда больше. От цветного фото сестры на экране у меня перехватывает дыхание – мы не привычны к вниманию журналистов. Однако снимок очень неудачный, сделанный несколько лет назад, когда она носила ту кошмарную челку и еще не перешла на низкоуглеводную диету. Глаза у Джоанны на фото полузакрыты, а рот, наоборот, как-то распущен, словно она собирается отправить в него что-то съестное. Откуда только такое взялось… Ни один хорошо знавший ее человек не прислал бы подобное – она сочла бы это личным оскорблением. Сестра всегда безжалостно инспектировала свои фотографии и выкидывала все, изображавшие ее в невыгодном свете. Теперь я знаю, что могу для нее сделать – надо будет раскопать какой-нибудь хороший снимок, где она с обесцвеченными волосами и на пике увлечения системой Аткинса, и отправить в газету. Тот ужас, который там сейчас, – это просто неправильно, там как будто совсем другой человек.
Раздаются тяжелые шаги по лестнице, в комнату, приоткрыв дверь, заглядывает Алан.
– Может быть, принести чего-нибудь – чашку чая, например?
– Нет, спасибо, я уже почти все.
Он подходит ближе.
– Ох, Сара, не стоит вам на это смотреть. Только расстраиваться лишний раз.
Лишний раз? Я все время сама не своя от горя.
– Хочу послать туда другое фото. Здесь она на себя не похожа.
Алан смотрит на экран поверх моего плеча, так что я чувствую ухом его кофейное дыхание.
– Да уж, совсем никуда не годится… Сегодня как раз, я надеюсь, подъедет Джеймс, чтобы снять видеообращение. Нам нужно вызвать в людях сочувствие, а Джоанна тут выглядит какой-то слабоумной… – Он умолкает на полуслове. – Простите, дорогая, вы ведь знаете, что я всегда высоко ценил Джо-Джо.
Правда? Покопавшись в воспоминаниях, я понимаю, что он действительно очень тепло к ней относился – да и вообще ко всем нам. И потратил немало времени, пытаясь войти в нашу жизнь.
– А когда приедет Джеймс? Я бы тоже хотела с ним повидаться – может, все же уговорю его переехать обратно домой.
– Он сказал только, что будет немного попозже.
Да уж, племянник терпеть не может давать определенных обещаний.
– Джеймс когда-нибудь говорил с вами об отце или об аварии, в которой тот погиб? – Мы уже опять на кухне, и я нехотя соглашаюсь выпить еще чаю. Переложив кипу приходских журналов с табурета, я усаживаюсь, пока хозяин хлопотливо ищет чистые кружки. – Я пыталась найти что-то о ней в Сети…
– Ну, – отвечает Алан, ставя чай на стол и занимая позицию напротив меня, – тогда интернет только развивался. Далеко не все газеты выходили в онлайн-версии. Это надо ехать в Британскую библиотеку, в Лондон. Мы с Джеймсом поговаривали о том, чтобы туда выбраться, но знаете, как оно бывает – дела, заботы, вот все как-то и откладывалось…
Я киваю. Сама так полжизни отложила на потом. Допиваю чай, стараясь не замечать, как пальцы липнут к столу, и отодвигаю табурет.
– Мне надо домой. Лучше быть рядом с телефоном – вдруг какие-нибудь новости.
