Я так и знала! Прикусив губу, я качаю головой. Нет, я этого так не оставлю, я буду жаловаться!
– Давайте выедем из города, – говорю я водителю, пальцы которого нетерпеливо барабанят по рулю. – Дайте нам немного времени, и мы определимся, куда ехать.
Во взгляде, направленном на меня через зеркало заднего вида, читается сомнение.
– Не беспокойтесь, у меня есть деньги, – добавляю я поспешно.
Кивнув, таксист выруливает на Клив-гроув и движется к небольшому перелеску, где можно развернуться. Мы водили сюда Джеймса, когда он был маленький, – шлепать по грязным лужам и собирать каштаны.
– Когда ты приехал? – спрашиваю я. Как странно – пока я шныряла по Шрусбери, он ждал меня здесь.
– Вечером, после смены. Тебя не оказалось дома. Я хотел заглянуть к Алану, но тут приехала полиция. Сперва они отправились к нему…
– К Алану? – Я закусываю губу. – Зачем? Они его подозревают? Знаешь, одно время он неровно дышал к твоей маме…
– Ха! Что тут удивительного? Он ведь холостяк. На тебя он тоже когда-то посматривал, – добавляет Джеймс, бросая взгляд искоса.
– Да, только это все не про меня. Значит, они, – (мы как раз выезжаем обратно на Спелдхерст-роуд), – за Аланом, а не за мной?
Джеймс пожимает плечами.
– К нам они тоже стучались. – Он вымученно улыбается. – Когда начался дождь, я попытался вскрыть окно в кладовке, но увидел полицейских, перебрался на участок Алана и через другой, заброшенный, выбрался на улицу – хотел срезать по Лорел-гроув. Прости, не особенно красиво с моей стороны, признаю. И тут вижу, ты подъезжаешь…
Вновь оказавшись возле нашего дома, мы оба съеживаемся на сиденье, а Джеймс еще и накидывает капюшон на голову. Намеренно отвернувшись в другую сторону, я вижу через дорогу какого-то мужчину, наполовину скрытого тенью от бобовника возле дома напротив. Незнакомец держит руки в карманах, его пронзительный взгляд останавливается на такси, наши глаза встречаются, и я инстинктивно вжимаюсь в сиденье, как затравленный зверь.
Только когда мы минуем нашу улицу и выезжаем на шоссе, я вздыхаю спокойно. Обернувшись, чтобы рассказать про мужчину, я вижу, как Джеймс сосредоточенно печатает что-то в телефоне.
– Алан спрашивает, где мы.
– А он где?
– Я спросил то же самое. – Пальцы Джеймса так и мелькают. Подняв голову, он всматривается в темноту. По закушенной губе видно, что ему не по себе.
– Ты доверяешь Алану? – спрашиваю я прямо. Они были очень близки – полагаю, тот ему почти как отец.
Мы на кольцевой, едем к югу. Водителю, видимо, все равно – он готов нарезать круги, пока у нас не кончатся деньги.
– Да, – произносит наконец Джеймс. – Доверяю. Может, он и был влюблен в маму – так не он один. Но я никак не могу представить, чтобы он причинил ей вред. Он всего лишь старый сентиментальный рохля.
Я киваю. Полностью согласна. Хорошо все же, что мы с сыном о чем-то думаем одинаково. Господи, сын, мой сын! Он совсем рядом со мной! И ничего не знает!
Я сглатываю – во рту вдруг становится сухо, как в пустыне.
– Нам надо кое о чем поговорить, – отваживаюсь я. – Может быть, поедем к тебе?
Он ожесточенно мотает головой:
– Мне там больше делать нечего, тетя Сара. Я должен быть дома, с тобой. К тому же они пытались вытянуть из меня лишние деньги, якобы на муниципальный налог.
Сказать ему про долг за аренду, о котором говорила синеволосая девушка? Нет, лучше не стоит. Позже сама все улажу. Мамы так и поступают.
– Знаю! – Идея приходит ко мне при виде светлеющего на востоке неба, где над горизонтом разливается розовая полоска. – Как насчет прогуляться по холмам? Мне просто необходимы простор и воздух! Я подумывала попросить у Алана разрешения воспользоваться его хижиной – может быть, провести там ночь или две. Хочу вырваться отсюда, я чувствую себя как в западне. Там мы могли бы спокойно пообщаться. А свежий воздух и ходьба нам обоим на пользу.
Джеймс улыбается, взглянув на меня.
– Ты говоришь прямо как мама. – Обдумав все, он кивает. – Почему бы и нет? Можем взять мою машину.
Подавшись вперед, он просит водителя ехать к магазинчику низких цен на окраине.
– Я ее там на парковке оставил. Решил, что домой лучше прийти пешком – так тебе будет тяжелее выставить бездомного племянника за порог.
Я шутливо тыкаю его кулаком в плечо.
– Ерунда! Это твой дом и твой порог, я ни за что бы тебя не выставила. Ты не представляешь, как я счастлива, что ты решил вернуться.
Я умолкаю, чтобы не расплакаться. Джеймс берет мою ладонь и слегка сжимает.
– Да, я тоже думаю, что так будет лучше. И мама этого хотела бы.
– Она настоящая героиня, ты в курсе?
– Что?
– Она узнала кое-что о своем начальнике – ну, о том, которого терпеть не могла. Собрала на него втайне целое досье и собиралась передать в полицию.
– Думаешь, это он? Сказала следователям?
– Они не заинтересовались. Говорят, он был за границей. А я считаю, что он достаточно умен, чтобы подстроить себе алиби.
Джеймс нетерпеливо стонет.
– Почему расследование идет так долго? – жалуется он. – Ужасно тяжело ничего не знать.
Его телефон звякает – новое сообщение.
– Это от Алана? Спроси, можно ли воспользоваться его хижиной и как туда добраться.
– Я и так знаю, – откликается Джеймс, набирая ответ. – Он меня сто раз туда водил.
– Мама была в курсе? – Уверена, она ни за что бы не одобрила.
Джеймс закатывает глаза.
– Ты ведь помнишь, что мне почти двадцать один, правда? Мне уже давно не нужно спрашивать ее разрешения.
– Да, конечно. Хотя для меня ты все равно маленький. И всегда будешь маленьким, даже когда у тебя пойдут свои дети.
Вновь недовольный стон. Мне почему-то сложно представить Джеймса взрослым, с семьей. Он какой-то не от мира сего, наивный и будто остановившийся в развитии. «Может, он гей?» – мелькает у меня мысль. Не помню рядом с ним никаких девочек. Мальчиков, правда, тоже. Наверное, все изменится в ближайшее время, тем более что теперь он обеспечен. Если я не угожу за решетку, надо быть начеку, чтобы его кто-нибудь не обвел вокруг пальца. Еще одна тема для обсуждения во время прогулки или у костра под звездами.
Расплатившись с долготерпеливым таксистом, мы перебираемся в потрепанную машину Джеймса. Внутри грязно, даже по моим стандартам, – приборная панель в пыли, на сиденьях крошки, под ногами пакетики из-под чипсов и пустые банки. Пахнет сигаретами и еще чем-то непонятным, на обивке странные потеки, о происхождении которых я предпочитаю не думать. Рюкзак Джеймса летит назад, где как будто лежало дерево – остались кусочки коры, листья, земля…
