Я обхватываю себя руками, меня бьет дрожь. Из пещеры в глубине хижины несет холодом. Откуда-то издалека доносится «кап-кап-кап» воды о камень. Как же это непохоже на чудесный приют вдали от цивилизации, который я рисовала в своем воображении! И Джеймс счел подобное место подходящим, чтобы отсидеться? Неужели он еще такой ребенок и не видит того, что вижу я?
Я перевожу на него взгляд и вздрагиваю, встретив ответный, наблюдающий.
– О чем ты думаешь? – спрашивает Джеймс.
Я сглатываю, лихорадочно пытаясь найти нужные слова, которые предотвратят наше общее падение в пропасть.
– Я думаю, что нам нужно отсюда уходить, – медленно, взвешенно говорю я. – Это работа для полиции. Его не отпустят, не беспокойся. Только посмотри вокруг – полицейским несложно будет сложить два и два. Они поймут, что он и есть убийца. Одна лишь обгоревшая маска укажет на причастность к смерти Джоанны, а тут еще отработка ударов и издевательства над животными, порно… – Я будто перечисляю по учебнику признаки психопата. – Детектив-сержант Нур – ас в психологии, она наверняка свяжет его и с другими убийствами. Не думаю, что он перешел от кошек сразу… – я запинаюсь, взглянув на мумифицированные останки на столе, – к убийству людей. Должны быть другие нападения, другие жертвы.
Джеймс внимательно слушает.
– Ас в психологии, значит, – бормочет он.
Его глаза обводят хижину и возвращаются к Алану, который негромко стонет в углу. Я отодвигаюсь еще чуть дальше, чувствуя, как мурашки бегут по коже. Сколько же ужасов совершили эти загрубевшие руки, в грязных пластырях и с обломанными ногтями.
– Нур очень дотошная. Он не ускользнет от нее, обещаю.
– Справедливость – это очень важно, – произносит Джеймс.
– Да, – подтверждаю я. – Именно справедливость.
Джеймс кивает. Кажется, мы пришли к соглашению. Мы уходим, а Нур пусть разбирается с Аланом, с убийством Джоанны и с другими его преступлениями.
Джеймс роется под столом, что-то ищет. Наконец достает зеленую пластиковую канистру вроде тех, из которых заливают бензин в газонокосилку, и встряхивает – внутри булькает жидкость.
Покосившись на Алана, я вижу вмятину на его лице и засохшую черную коросту вокруг ноздрей. Он выглядит слегка не в себе, кожа там, где нет запекшейся корки, сероватого оттенка. Сколько же крови он потерял?
Здоровый глаз Алана останавливается на мне.
– Джо-Джо, – бормочет он.
«Господи, он совсем ничего не соображает, принимает меня за сестру», – думаю я.
И вдруг Джеймс бросается к нему и бьет по лицу наотмашь. Голова Алана мотается в сторону, какая-то кровянистая жижа вылетает из носа и попадает в меня. Я визжу, отчаянно стараясь стряхнуть ее, перед глазами возникает яркая картина с бесконечной горячей пульсирующей струей, бьющей мне прямо на руки из живота Джоанны.
Джеймс, глаза в глаза с Аланом, тычет пальцем в его сломанный нос и шипит:
– Не произноси ее имя! Не смей, слышишь?!
И опускается на табурет, тяжело дыша.
Господи! Кажется, сейчас у меня на глазах действительно произойдет убийство!
Внезапно Джеймс поднимает голову и поворачивается ко мне.
– Ты все испортила, – говорит он с ожесточением. – Как всегда.
Глава 53
Джеймс, тяжело ступая, выходит из хижины, и я слышу, как он ищет что-то снаружи. Я хочу спросить Алана, что происходит, но боюсь объяснений, которые он может дать. Вдруг они заодно, вдруг он натаскивал мальчика, делая из него партнера по преступлениям?
Рядом раздается жужжание – на телефоне Джеймса высвечивается очередное сообщение. Я опускаю взгляд.
«Джеймс, давай поговорим. Просто скажи нам, где ты, и мы приедем».
Имя отправителя записано в контактах как «Детектив-сержант Шлюха», и это далеко не первое сообщение в цепочке других.
«Джеймс, дай нам поговорить с Сарой. Нам нужно знать, что с ней все в порядке».
«Джеймс, нам известно, что Сара с тобой. Давай обсудим ситуацию. Мы тебе поможем».
Что все это значит?.. У меня словно лед разливается по жилам, подползающий ужас заполняет все мое существо. Я протягиваю руку к телефону – нужно перезвонить Нур.
Алан, ссутулившийся в углу, замечает, что я делаю, и предупреждающе дергает головой. Дверь вдруг распахивается, в проеме возникает Джеймс. Поймет ли он, что я придвинула телефон к себе, так что он теперь лежит на сыром одеяле прямо возле моей ноги? Стараясь не подавать виду, я пытаюсь незаметно нащупать кнопку экстренного вызова.
– Кажется, тебе есть что мне сказать? – Вновь усевшись на табурет, Джеймс ставит на колени ту зеленую пластиковую канистру. До меня долетает слабый запах бензина. – Ты никогда не умела блефовать, тетя Сара.
– Я не понимаю, что происходит.
Мои глаза еще раз обегают внутренности хибары, отмечая, где стоят дробовик, топор и лопата.
– У тебя удивительный талант все портить, тетя Сара. – Он делает паузу, расчесывая волосы пальцами. – Или мне называть тебя мамой?
Холодное лезвие рассекает меня с ног до головы, и лед, струившийся по жилам, проникает в сердце.
Джеймс довольно смеется.
– Я все знаю, – кивает он. – Все подробности.
– Как?.. – хрипло спрашиваю я. – Когда?.. Джоанна тебе сказала?
Снова смех.
– Нет, эта женщина всегда была закрытой книгой – всегда в своей раковине, как устрица. Все держала в себе. Мне рассказали ее счета. Пансион бабули обходится недешево, знаешь ли. Я взломал пароль мамочки, а там проследить платежи труда не составило. Ну я и задался вопросом, почему это она столько туда отстегивает, вместо того чтобы помочь мне. Решил нанести визит. Представился бухгалтером миссис Бейли – мол, хочу все проверить. В пансионе были очень любезны и даже отвели меня к матушке моей «клиентки». Вот был сюрприз так сюрприз. Мы поболтали, и она столько всего интересного рассказала! О тебе, правда, отзывалась не лучшим образом. Бабуля – прелесть, правда?
Я качаю головой, не веря тому, что слышу. Во рту сухо как в пустыне, в ушах шумит, сердце колотится поршнем паровой машины. Джеймс все знает! Я оглядываюсь на Алана – может быть, он тоже? По нему непонятно, он совсем посерел и ушел в себя.
– Ты сказал ей, кто ты?
– Нет. На что она мне сдалась? К тому же я понял, что секреты до поры до времени лучше держать при себе. Так что не надо мне про всяких асов в психологии, я знаю о ней больше всех вас. Ас! Да эта дохлая кошка лучше в ней разбирается, чем детектив-сержант Шлюха!
Ругательство выводит меня из себя. Так грубо – совсем не похоже на Джеймса, которого я знала. Он всегда был скромником и не любил, когда Джоанна отпускала фривольные комментарии по поводу героя какого-нибудь сериала или ведущего прогноза погоды.
