«Как зверёк в клетке, — усмехнулся Амир, на протяжении дня то и дело, подглядывая за своей взбалмошной подопечной. — Ее не хватит надолго. Слишком уж она непокорна, чтобы молча оставаться в заточении».
Но к его удивлению, Амелия весь день беззаботно напевала песни, читала книги и поедала остатки джема из стеклянной банки. И даже не попыталась предпринять попытку бунта, когда вечером одногруппники принесли ей ужин и тёплые одеяла. Парни справились о ее состоянии, и поспешили покинуть заключенную, видимо насторожившись нервными метаниями шара над ее головой.
«По меньшей мере, от голода не умрет. Стараниями этих благодетелей, — мысленно заключил Амир. — Если уж днём не захотела сбежать, то посмотрим, как ей ночь в карцере».
Он был более чем уверен, что девчонка начнёт просить пощады уже утром. А потому, с самодовольным видом насвистывая навязчивую мелодию, которую весь день напевал нежный голос в его голове, отправился спать.
Обычно Архонты не нуждаются во сне, но долгие годы истощения, приучили Амира таким образом экономить энергию. А сегодня… это чувство легкости. Он подумал, что ему стоит поспать, дабы попытаться сохранить его.
Привычные кошмары, сопровождаемые агонией невозможной смерти, почему-то не посетили сегодня Верховного. Однако и хорошенько поспать ему тоже не удалось. Кто-то то и дело тревожил его, пытаясь прорваться в его сон.
Нежные руки… Тонкие пальцы едва уловимо ласкали его тело. И что-то ещё…
Амир открыл глаза, и на мгновение показалось, будто его голова тесно прижата к девичьей груди. Но нет. Это прислужник, которому явно повезло больше, был стиснут в чьих-то объятиях…
«Что за черт», — устало выдохнул мужчина, не в силах отключиться от шаровой молнии и продолжил неторопливо изучать обстановку, желая понять, как сгусток его силы оказался в таких странных условиях.
«Снова она, — в отчаянии подумал Наставник, чувствуя, что не в силах справиться с пробудившимися эмоциями. — Ну конечно. Наказание мое…»
Он пытался отвлечься от странных мыслей, одолевших сознание и наконец, уткнувшись взглядом в пухлые подрагивающие губы, Амир справился с собой, придя к выводу, что его пленница замёрзла.
«Греется об моего прислужника? — он усмехнулся, невольно продолжая цепляться взглядом за светлую кожу. — Неподражаема. Мало того, что приручила мою силу, как свою собственную, так ещё и использует ее в каких-то странных целях».
Проснувшись утром, и ещё даже не успев открыть глаза, я осознала, что мне, наконец, стало тепло. Эта сырость ночью пробирает до костей, думала, зубы потрескаются, как стучали.
Разлепив, наконец, глаза я уткнулась взглядом в светящийся шарик:
— Доброе утро, — вытащив руку из-под одеяла, я потянулась к парящей перед лицом сфере, желая коснуться, но тут рядом с ней возникла ещё одна. — И тебе привет, — улыбнулась я. — Спасибо, что помогли согреться, — я осеклась, заметив ещё один шар. И ещё один. И ещё.
Да сколько же их тут?
Шаровые молнии, будто куполом накрывали мой силуэт, спрятанный под одеялами, явно удерживая тепло в моем организме. Я откинула многочисленные пледы и обнаружила, что все ещё крепко прижимаю к себе тот шар, что спас меня от окоченения ночью:
— Ты мой герой! — усмехнулась я, и шарик вдруг вспыхнул, будто бы смутившись. Так мило!
В обществе этих полуразумных существ я кажется даже не чувствую себя одиноко.
Странно только, чего это они все тут собрались?
Будто почувствовав мои сомнения шаровые молнии стали одна за другой лопаться, разрываясь восхитительными фейерверками. И я даже присела в своей скромной кровати, не в силах отвести взгляд от этого чудного зрелища. Мириады искр рассыпались в воздухе и, не долетая до пола, гасли. Последний шарик, выбравшийся из моих рук, завис прямо перед моим лицом, будто изучая меня, и я невольно протянула к нему ладонь:
— Ты ведь останешься со мной, — искрящаяся субстанция согрела мои пальцы электрическими покалываниями и взмыла вверх, занимая свое место под потолком.
Проводив его взглядом, я улыбнулась:
— Что день грядущий нам готовит, — пробормотала тихо. — Снова будем песни петь, да стихи читать?
В небольшом окошке двери моей камеры, мелькнула пара силуэтов.
— Доброе утро, Амелия, — церемониально сказал Вал, заглядывая в изолятор. — Ну как ты тут? Замёрзла?
— Немного, — коротко ответила я, не желая выдавать своих спасителей.
— Подвинься уже, — услышала я бормотание, и увидела как Люр, оттолкнув брата, просунул в окно поднос с едой. — Ваш завтрак, миледи, — с гордой улыбкой вещал он.
— Ещё недавно ты едва ли не убить меня собирался, как теперь прикажешь принять еду из твоих рук? — резонно заметила я.
— Я… — очевидно мой вопрос смутил принца, — я правда думал, что ты нас всех отравила чем-то. Вот и вёл себя…
— Мы присматривали за ним, Амелия, — послышался голос Чада из коридора. — Он бы не посмел испортить еду. У него даже возможности не было.
Удовлетворённая ответами парней, я кивнула и как бы нехотя потянулась к подносу. На самом деле же, пусть бы и отравленная. Я чувствую себя слишком голодной, чтобы отказываться… Мои пальцы случайно коснулись руки одногруппника, и теперь-то я поняла, что это снова вовсе не обычный голод говорит во мне. Мне было необходимо подкрепиться человеческими эмоциями. Однако принц Азалюрик, смутившись, одернул руку, едва не уронив поднос, который я чудом успела перехватить.
Странно, вроде и силы не расходую, и подпитывалась последний раз не так давно. Так куда же девалась энергия? Если так дальше пойдёт, то и до агонии недалеко. Только не это… Но я ведь не могу заставить их прикасаться ко мне.
— Выглядишь встревоженно. Что-то случилось? — поинтересовался Вальмериан.
— Даа, — протянула я, пытаясь что-то придумать на ходу, пока друзья не ушли на занятия, — похоже у меня температура, — если я останусь на целый день одна, так и не подкрепившись, то это может очень плохо закончиться, — потрогай мой лоб, — уверенно сказала я, подвигаясь к окошку.
Принц явно замешкался.
Батюшки мои, Архонты, да что ж они тут все такие чувствительные?
Вал неуверенно протянул руку и, не дожидаясь, пока он, наконец, соизволит накормить меня своими эмоциями, я вцепилась в широкое запястье мужчины и приложила его ладонь к своей голове.
Мало. Мало. Этого недостаточно.
— Эээ… вроде бы все в порядке, — принц, похоже, собирался убрать руку.
Чувствуя его эмоции, я пришла к выводу, что мое поведение не соответствует привычным для них нормам нравственности. Неловко. Но другого выхода нет.
— Эй, ты что же, не умеешь определять температуру? — наигранно злясь, возмутилась я. — Она точно должна быть! Похоже у меня и вовсе жар! Хотите, чтобы я тут отключилась, пока все на занятиях будут? Чад, попробуй ты, — велела я брату короля и тот с сомнением приблизился.
