— Я соскучился… — прошептал Амир, не подумав.
Амелия поморщилась, обдавая Архонта концентратом боли. Распахнула глаза, и очевидно, наконец, заметив, что звуки борьбы за ее спиной не стихли, вскипела от злости. Девушка выкинула руку вверх, и из ее ладони вырвался стройный поток энергии, ударивший в защитный барьер ЭлАкаМ точно над их головами, привлекая всеобщее внимание. Теперь-то на поле воцарилась тишина.
— Сдавайтесь! У меня заложник! — Лея приставила к горлу Наставника метательную звездочку.
Амир лишь покорно приподнял голову, поддаваясь девушке, предоставляя свою шею в ее распоряжение.
— Я был бы счастлив принять смерть от твоих рук…
Кажется, ее удивили эти его слова и податливость, но тут же взяв себя в руки, девушка слегка приблизила лицо:
— Как жаль, что вы не можете даже этого, — прошипела она сквозь зубы, но увидев гримасу страдания на лице Наставника, отодвинулась и едва не захлебнулась от боли, которая накрыла ее с головой.
— Поздравляю, кнопка! — послышался со стороны голос Вальмериана. — Отличная стратегия! Мы выиграли…
— Бегите, — шепнул Наставник, не сводя глаз с девушки в своих руках.
— Что?
— Немедленно все прочь с поля! — он уже успел осознать свою ошибку: ему бы стоило подавлять при ней свои чувства.
Кажется, Амелия уже отдалась во власть новой вспышки, вдоволь подпитываясь энергией Амира, и когда все присутствующие поспешили выполнить приказ Наставника, он погладил сверкающее лицо девушки, пытаясь взять себя в руки.
— Как же тебе ненавидеть меня?
— Я не хочу этого…
— Тогда зачем пытаешься?
— Ты что-то скрываешь от меня. И возможно моя фантазия намного хуже, чем дела обстоят на самом деле, но я не могу довериться.
— Хорошо. Не надо. Я все равно не могу пока тебе ничего сказать.
Ее лицо утонуло в ярком свечении, поэтому он не видел ее слез, зато слышал, как девчонка тихо всхлипнула.
— Ты плачешь? — он обхватил силуэт ее лица ладонями.
— Тебе что за дело? — слезно выдавила она. — Отпусти! — Амир чувствовал, что девушка злится, поэтому никак не мог унять боль в своей душе, чтобы остановить неконтролируемую силу.
Наставник прижал полукровку теснее к себе и порывисто развернулся с ней в руках так, что теперь уже она была прижата к колонне. Не обращая внимания на жалкие протесты, приблизил своё лицо к светящейся субстанции и, найдя тёплые губы девушки, впился в них жарким поцелуем.
Первые секунды, сразу после мгновения растерянности, гнев усиленным потоком устремился прямиком в его сердце, заставляя Амира стонать от боли прямо в приоткрытый рот девушки, которая отчаянно и абсолютно безуспешно пыталась оттолкнуть от себя мужчину. Наставник поймал ее руки и, скрестив хрупкие запястья, придавил ладонью к колонне над головой Амелии, тогда как вторая его рука принялась трепетно поглаживать кожу девушки, и по мере того, как его ладонь терпеливо ласкала мерцающий силуэт, на смену злости стало приходить удовольствие. Амир облегченно выдохнул, чувствуя, как боль в груди унимается, а свет, что сочился из-под закрытых век, перестаёт ослеплять своей силой.
Он немного отстранился и, открыв глаза, погладил разрумянившуюся щеку девушки, которую теперь мог отчетливо видеть:
— Я все расскажу тебе, когда придёт время. Просто поверь…
Однако чувствуя недоверие, исходящее от Амелии мужчина отстранился, выпуская ее из своих тесных объятий. Она неуверенно пошатнулась, отделяясь от колонны, и сделала пару шагов вперёд, минуя Наставника, очевидно собираясь уйти, но вдруг остановилась и обернулась:
— Можешь ли ты честно сказать, что ничего не скрываешь от меня… обо мне же? — в ее глазах читалась мольба.
Амир замешкался, не желая врать ей в глаза, но и не имея возможности сказать правду.
— И как я могу верить?
Взгляд Наставника вдруг вспыхнул голубым огнём и, одним рывком преодолев расстояние до Амелии, он повалил девушку на землю. Над ними пролетел сгусток энергии и, ударившись в колонну, переломил дерево пополам, отчего навес накренился, и в следующий миг завалился на Архонта, придавливая его к девушке своей тяжестью.
— Какого… — Амир упёрся локтями и коленями в землю, чтобы ненароком не раздавить свой хрупкий Источник, и заглянул в ошарашенное лицо девушки. — Все ещё считаешь, что в тот раз пытались убить Люра?
Глава 17
— Отныне ты живешь здесь!!! — прогремел Амир, едва мы переступили порог его комнаты.
Я даже не стала спрашивать, откуда ему известна моя теория о покушении на принца. Теперь-то понятны истинные причины того, почему он вдруг укрепил оборону госпиталя: подслушал мой разговор с Чадом и решил перестраховаться на случай верности моего предположения. У этого хитрого Архонта по всей Академии шпионы летают. И черт бы с этой слежкой! Но остаться в его комнате…
— Не хочу!
— Я не спрашиваю, чего ты хочешь! — неистовствовал мужчина, заставляя меня сомневаться в своей решимости ему противостоять. — Тебе грозит опасность, ты не можешь оставаться в общей комнате!
— Однако здесь я чувствую себя в не меньшей опасности, — процедила я.
— Не волнуйся, я не собираюсь обременять тебя своим обществом.
Я почувствовала толику разочарования и, похоже, Амир ее тоже уловил, потому как его взгляд, удивленно метнувшись к моему лицу, вдруг вспыхнул, и Архонт тут же одернул руку от моего плеча.
Мои щеки обдало жаром от смущения.
— Просто займи мою комнату. Так безопаснее, — справившись с собой, сказал мужчина уже куда спокойнее.
Амир отвернулся и принялся собирать некоторые вещи в комнате:
— Значит, нашла своё оружие? — произнёс он довольно будничным тоном. — И контролировать силу у тебя стало получаться лучше, — я продолжала молчать. — Хорошо. Теперь мне стало немного спокойней, — пробормотал он и повернулся. — Я ухожу.
Я не могла пошевелиться, в тайне надеясь, что он передумает, но не смея признаться в этом вслух.
Показалось, будто он и без того знает мои мысли. Смятение на его лице выдавало его.
— Насколько все было бы проще, если бы мы были обычными людьми, — выдавил он.
— Жалеешь о своём происхождении?
— Уже лет двести…
— В чем разница: Архонт ты или человек? — почему-то вырвался вопрос. Кажется, я неосознанно пыталась заставить его задержаться ещё ненадолго.
— У человека есть в распоряжении такая роскошь, как смерть.
Его слова отозвались болью в моей душе, и я не совладала со своими чувствами, когда подняла на Амира глаза, отчего-то наполнившиеся слезами. На его лице вспыхнула тревога, и я в удивлении приоткрыла рот, когда увидела, как мужчина, выронив из рук вещи, с пылающим взглядом, шагнул ко мне:
