— И ещё… Может хотя бы тогда я не чувствовал бы этого притяжения, — его рука коснулась моей шеи и я невольно прикрыла глаза от утешающего удовольствия, вызванного его близостью. — Я так устал сопротивляться…
— А что бы ты сделал, если бы был человеком?
— Бежал бы от тебя, как можно дальше… чтобы не стать зависимым.
Он вдруг подался вперёд и замер в паре дюймов от моего лица, чтобы заглянуть мне в глаза, которые щипало от слез.
— Так беги! — выдавила я, пытаясь казаться разгневанной. — Чего встал тогда? Беги! Я тебя не держу! — голос предательски сорвался и в тот же миг горячие губы Наставника накрыли мои.
Поцелуй был таким яростным, словно он отчаянно желал заставить меня замолчать, но и я не оставалась в долгу: с силой впиваясь пальцами в его волосы, я неосторожно прикусила его губу, зная, что Архонта мне все равно не ранить. Однако Амир застонал в мой рот. Не от боли, конечно, это был стон нетерпения, который отдался вибрацией в моем теле. Его руки настойчиво скользнули по моим бёдрам вверх, сминая плотный атлас платья. Я попятилась под мощным натиском мужчины и почувствовала, как мои лопатки уперлись в деревянную колонну, и уже в следующее мгновение Амир навалился на меня, заставляя задохнуться под тяжестью его тела.
— Лживый Архонт! — тихо выругалась я, как только он освободил мой рот, и принялся устилать дорожку из поцелуев на моей шее.
— Чокнутая полукровка, — прошептал он, обдавая жаром мою кожу, из-за чего его слова теряли смысл, и вместо оскорбления прозвучали, как комплимент.
— Почему просто не убьешь меня? — продолжала яростно бормотать я, задыхаясь от желания проглотить язвительные слова, и просто наслаждаться его неожиданным срывом. — Хочешь меня использовать?
— О, — протянул он, продолжая покрывать мою кожу будоражащими сознание влажными поцелуями, — еще как… — кажется, я потеряла нить диалога, когда по внутренностям растёкся огонь от двусмысленности его ответа.
Я на мгновение открыла глаза и охнула, обнаружив, что воздух в комнате пронизан серебром. Видимо это привлекло внимание Амира и он, будто нехотя оторвавшись от моей шеи, взглянул сначала на меня, а затем проследил за моим взглядом:
— Черт, — выругался он, явно не разделяя моего благоговейного восторга относительно этой волшебной картины.
Он опустил голову, будто концентрируясь, и выпрямился, возвысившись надо мной с хмурым лицом. Окинул меня долгим взглядом, сжимая челюсти так, что на лице заиграли желваки.
Моя грудь все ещё нервно вздымалась от тяжёлого дыхания, а тонкие бретели платья сползли с плеч. Я обняла себя руками, чувствуя, как сразу стало холодно без его согревающего тепла, и продолжала в растерянности следить за реакцией Архонта.
Амир протянул было руку в мою сторону, но замер, так и не прикоснувшись, заломил пальцы, сжал в кулак и с силой потёр шею, в отчаянии отворачиваясь.
Черт бы побрал этого Архонта! Что с ним такое? А главное: что со мной? Почему вместо того, чтобы спокойненько ненавидеть его, я решила о нем волноваться???
Мужчина грозовой тучей двинулся к двери, когда я вдруг услышала собственный голос:
— Где ты собираешься спать?
Кажется, он удивился не меньше моего, потому что, остановившись, будто не решался обернуться:
— Ты же знаешь, — он помедлил, — у меня нет необходимости спать, — его голос звучал так, будто он действительно жалел, что являлся Архонтом.
Амир вышел, а я сползла на пол, приложив руки к груди, явственно ощущая, как мою душу заполоняет пустота.
Оказавшись в коридоре Амир уставился на дверь, борясь с навязчивым желанием вернуться в комнату, прижать к груди эту дерзкую девицу, и спрятать ее от опасности всех существующих миров, ну или же, по меньшей мере, подключиться к своему прислужнику, спрятанному в плафоне с осветительным шаром, чтобы убедиться, что она в порядке после его ухода. Что ей не больно так же, как и ему… Но чутьё подсказывало: что бы он ни увидел в своей комнате сейчас, это в любом случае заставит его туда ворваться. И Лее это, скорее всего не понравится.
«Черт! Неужели кто-то действительно пытается ее убить? Если это так, то причина может быть только одна — кто-то прознал, что она полукровка. И этим «кем-то» может быть только ещё один Архонт…»
— Наставник! — Амир услышал голос преподавателя боевой магии и наконец перестал пялиться на дверь. — Вот вы где! Я всюду вас искал!
— Дугл, — кивнул Архонт в знак приветствия. — К чему суета?
— Это невероятно: принц Азалюрик… — Амир затаил дыхание, невольно задумавшись о том, насколько звуконепроницаема дверь, ведущая в его комнату: Лея не должна услышать прискорбные новости таким образом, — очнулся!
Он онемел.
— Просто поразительно! Лекари ведь уже не давали ему никаких шансов. Он, можно сказать, вернулся с того света!
Дверь вдруг распахнулась, и в образовавшемся проеме показалось светящееся счастьем лицо Амелии:
— Это правда?!?! — воскликнула она: — Как он?
Амир не мог оторвать глаз от ее припухших губ и бледной розовой дорожки, проявившейся на нежной шее из-за его грубой бороды.
Дугл помолчал какое-то время, а затем обратился к Верховному, будто это он задал вопрос:
— Принц на удивление бодр. Целителям едва удаётся удержать его на больничной койке. Рвётся в бой!
— У меня получилось! Получилось! — восторженно шептала девушка у широкого плеча Амира, и преподаватель, склонив голову, выглянул из-за Наставника, подозрительно уставившись на Амелию.
«Черт. Должно быть, его смутило, что студентка скрывается в моей комнате», — мелькнула мысль в голове Амира и тут же затерялась в ворохе новых шокирующих умозаключений.
— Разве не собираетесь немедленно навестить его? — преподаватель выжидающе взглянул на Наставника.
Мысли закружились в голове Архонта бешеным ураганом.
— Я… да, — ринулась, было, Лея, но Дугл поднял руку, останавливая ее.
— Студентам пока нельзя навещать Его Высочество, — он недовольно сжал губы. — Особенно тем, кто едва его не убил.
Амир не заметил колкости в адрес девушки и то, как побледнело ее лицо, прежде, чем скрылось за дверью, ведь все его мысли были заняты шокирующим откровением:
«Она не пыталась его убить? — в голове прокручивались события последних дней. — Эта ее сила… вовсе не смертоносная? А целительная? Но в таком случае, она нуждается в ещё большей защите», — он невольно глянул на закрывшуюся дверь, а затем снова повернулся к преподавателю, который все ещё ожидал его ответа.
— Раз уж он прекрасно себя чувствует, значит, сам способен прийти и поприветствовать своего Наставника. Передай этому болвану: я жду, что он полностью поправится, чтобы наказать за то, что он ослушался моего приказа! — как можно злобнее произнёс Амир, в тайне радуясь, что непутевый принц ещё помозолит ему глаза.
