– Мы с генералом Малининым пришли к такому же мнению, Иосиф Виссарионович.
– Это хорошо, это очень хорошо… – Вождь на некоторое время замолчал, а затем спросил Мехлиса: – По мнению товарища Рокоссовского, немцы попытаются удушить Севастополь морской блокадой. Ставка считает, что этого нельзя допустить любой ценой, и основная тяжесть по снабжению города ляжет на плечи Черноморского флота. У вас сложились неплохие отношения с товарищем Октябрьским, я бы сказал, что и определенное взаимопонимание. Как вы относитесь к тому, чтобы ещё немного задержаться в Керчи и поработать на благо общего дела?
– Вы прекрасно знаете, товарищ Сталин, что я готов сражаться там, куда пошлет меня партия и советское правительство, – браво отрапортовал Лев Захарович, ничуть не кривя душой.
– Спасибо за честный ответ, товарищ Мехлис. Ставка очень надеется, что вы, вместе с командующим Крымским фронтом генерал-лейтенантом Петровым, сделаете все, чтобы Севастополь не достался врагу.
– Как с Петровым, а как же Рокоссовский? – изумился Мехлис. – Вы что, забираете его от нас?
– Ставка считает целесообразнее отозвать товарища Рокоссовского из Севастополя, – со вздохом произнес Сталин. – У нас есть ещё другие места, где нужны его талант и умение.
– На Дон, товарищ Сталин? – моментально спросил Мехлис, хорошо зная положение дел на Юго-Западном фронте, и не угадал.
– Нет, товарищ Мехлис, под Ленинград. Товарищ Жданов очень просил прислать его на помощь Волховскому фронту.
Даже говоря по ВЧ, Сталин старался быть лаконичным, так как не испытывал особого доверия к технике. Зная эту привычку, Мехлис не стал развивать тему разговора.
– Значит, я не увижу его и не смогу с ним попрощаться, – с искренним сожалением произнес Лев Захарович.
– Я обязательно передам ему ваши слова, а пока у меня к вам ещё один вопрос. Как вы относитесь к введению в Красной Армии погон?
– Погон? – удивленно переспросил Мехлис. В этот сложный для страны момент он меньше всего думал об изменении воинской формы. Тем более об офицерских золотых погонах.
– Да, погон. Они больше ста лет просуществовали в русской армии, как у простых солдат, так и у офицеров и генералов. Каково ваше мнение по этому вопросу?
Хорошо зная, что Сталин зря никогда не задает вопросов, и уловив некоторую теплоту в голосе вождя, Лев Захарович моментально сориентировался.
– Конечно, этот вопрос требует всестороннего изучения, ведь погоны у рабочего класса и крестьянства всегда ассоциируются с офицерством, – комиссар сделал значимую паузу, – но если за этими погонами стоит столетняя история русской армии, почему бы не взять из неё все лучшее и не использовать это на благо советскому народу. Тут есть над чем подумать, товарищ Сталин.
– Мы тоже считаем, что тут есть о чем подумать, товарищ Мехлис. Успехов вам, до свидания, – вежливо попрощался вождь.
Поздно вечером этого дня транспортный самолет доставил в Москву генерал-лейтенанта Рокоссовского, которого сразу же отвезли на прием в Кремль. Шел второй год войны…
