Паучиха переступала на месте, по-прежнему касаясь моей руки.
– Как странно… – выдохнула Мэри. – И как ужасно: она так долго заключена в эту форму, как в темницу!
Кхент тоже вступил в разговор на своем языке, но его слова по поводу Отца и его методов резали, как отточенная сталь, и я была рада, что Мэри не понимает, о чем речь.
– Но как это исправить? – размышляла я вслух.
– Это должно быть где-то в твоей голове, верно? Если Отец поместил ее душу в тело этого существа, значит, воспоминание об этом просто нужно найти, – предположила Мэри. – Ах, я понимаю, это легче сказать, чем сделать.
Я встала и принялась рыться в сундуке, который Кхент принес из нашего дома, в поисках пергамента и чернил. В голове всплыли какие-то смутные воспоминания, которые нужно было срочно записать, пока они не улетучились. В конце концов наткнулась на сложенный лист бумаги и огрызок угольного карандаша. Подойдет, – решила я.
– Она говорила что-то о проклятии в том кошмаре, – объяснила я, торопливо записывая. – Он сковал ее чарами и полынью, кровью и чернилами, вином и водой. Остается только надеяться, что какой-то особый ритуал сможет разрушить эти чары.
– Блестяще, – пробормотала Мэри. – А что это значит?
– Может быть, Дальтон или Фатом знает, – предположила я, чувствуя, как меня охватывает отчаяние.
Казалось маловероятным, что Отец охотно расстанется со знаниями о том, как разрушить заклятие. Как только я узнавала что-то и это ему не нравилось, в нем вспыхивал гнев. А желание помочь Матери, несомненно, приведет его в бешенство. При мысли об этом у меня задрожали руки. Он жаждал еще больше крови и жестокости, и я боялась, что снова стану орудием его воли.
– Что я могу знать?
За нами, стоя в дверном проеме, наблюдал Дальтон, одетый в светлый, покрытый пятнами костюм. Хотя, конечно, «наблюдал» – не совсем точное слово, поскольку полоска ткани по-прежнему закрывала его искалеченные глаза. Но его внимание было приковано к нам. Он небрежно отхлебнул из щербатой чашки.
– Возможно, это прозвучит немного безумно…
– Тогда я определенно заинтересован, – с ухмылкой сказал он.
– Это существо было отнято у отца. В ней заключена душа древней богини Фейри. На самом деле Матери. Она была антагонисткой отца. Мне это открылось во сне, но у меня есть несколько подсказок.
– Каких именно?
Я процитировала слова Матери, которые помнила, и тотчас же наткнулась на собственные воспоминания.
– Все это похоже на то, что говорит миссис Хайлам, когда связывает человека и тень, сохраняя ему таким образом жизнь. И Чиджиоке может связать человеческую душу, соединяя ее с телом маленькой птички! Это может быть магией подобного рода?
– Все это еще больше убеждает меня в том, что нужно тотчас написать Чиджиоке, – сказала Мэри, вставая. – Вы можете помочь мне в этом, Дальтон?
– Фатом может дать тебе Вингс, нашу сову. Она намного быстрее, чем обычная почта.
Услышав это, Мэри одарила нас застенчивой улыбкой и покинула комнату. Я не сомневалась, что она очень хочет написать Чиджиоке. И хочет, чтобы он получил это письмо как можно скорее.
– Мне кажется, Луиза, ты что-то нащупала, – заметил Дальтон, подходя ближе к нашей паучихе.
Его чай так благоухал бергамотом и лавандой, что у меня заурчало в животе.
– Будет трудно найти в городе кого-нибудь, у кого есть хотя бы частичка дара миссис Хайлам, но я знаю кое-кого в другом городке. Нам все равно нужно забрать лошадей в Сент-Олбансе, это как раз по пути. О-о, а это что такое?
Он забрал у меня маленький клочок пергамента, на котором я делала пометки. Перевернув лист, он обнаружил на обратной стороне письмо, которое Генри дал мне давным-давно. Оно предназначалось владельцу книжного магазина, в котором он нашел дневник Бенну. Я обещала доставить это письмо, когда доберусь до Лондона, но так и не удосужилась сделать это, просто назло ему.
– Это поможет, – сказал он, проводя большим пальцем по адресу. – Давненько я не общался с Переплетчиком, но все же лучше начать с ребят из магазина Кэдуолладера.
Мы с Мэри в старых платьях с чужого плеча наверняка представляли собой странное зрелище. В таких одеяниях нам было самое место на сцене в Ковент-Гардене. Кхент тоже одолжил что-то подходящее у Дальтона, но, к счастью, смог скрыть плохо сидящую одежду под тяжелым черным плащем, который надежно защищал его от бесконечного дождя. Дальтон укрылся под капюшоном, а Фатом защищало от дождя плотное кожаное пальто, которое, похоже, подошло бы даже для того, чтобы пересечь в нем суровые воды северной Атлантики.
И конечно, Мэб. Мать.
Теперь, когда воспоминания о ней вернулись, мне казалось невежливым оставлять паучиху в подвале убежища. Поэтому она, сидя в своей клетке, сопровождала нас в недолгом путешествии в экипаже в Гринвич, в магазин Кэдуолладера, который находился в двух минутах ходьбы от стеклянного купола Королевской Обсерватории. Дождь хлестал как из ведра, и улицы были практически пусты. Но хоть над головой и висели грозные темные тучи, последователи пастуха по-прежнему стояли на каждом углу. Они жались друг к другу под навесами в своих насквозь промокших белых одеждах, с которых ручьями стекала вода. Я чувствовала, как каждый из сидевших в экипаже вздрагивал всякий раз, когда мы проезжали мимо очередной группы певчих в белых балахонах.
– Мне кажется или сегодня их гораздо больше? – прошептала я.
– Мы должны быть осторожны, – сказал Дальтон. Экипаж, покачиваясь из стороны в сторону, медленно катился по дороге. Мы наняли кэб, вместо того чтобы взять более заметную карету, запряженную белыми лошадьми. – Магазин Кэдуолладера – безопасное для нас место, но пока мы едем по улицам, повсюду чужие глаза.
Прижав пальцы к губам, я отшатнулась от окна.
– Может, нужно было просто отправиться в Холодный Чертополох?
– Наша сова скоро вернется с ответом, – заверил меня Дальтон, лицо которого было почти полностью скрыто под капюшоном. – Я бы хотел знать положение вещей, прежде чем броситься в бой. Независимо от ответа, если мы действительно сможем освободить Мать и вернуть ей силы, будет весьма благоразумно иметь на своей стороне еще одного из древних. Спэрроу – далеко не последняя из наших проблем.
– Наших проблем, – уточнила Мэри, указав на себя, Кхента и меня. – Ты – один из Надмирцев. Почему тебя это волнует?
Само собой разумеется, я прекрасно понимала, что она хочет вернуться в Холодный Чертополох и собственными глазами увидеть, что Чиджиоке и Поппи в безопасности.
– Почему? Потому что мы спрятали вас. Потому что я давным-давно ушел от пастуха. Потому что я ничего не сделал, чтобы помочь Спэрроу. Потому что я все еще помогаю вам. Дорога в Холодный Чертополох будет опасной, Мать может существенно увеличить наши шансы.
