Языки огня на его груди отгоняют тьму, и теперь я могу видеть выражение лица, очерченного тенями. Морвин смотрит на меня, не отрывая глаз, и с улыбкой довольного хищника любуется моим смятением.
— Вообще-то, просто хотел избавиться от лишних тряпок, сковывающих движения.
Потом хватает меня за руку и снова ведет вперед, поглядывая искоса. Тряпки остаются лежать на полу ненужной кучкой.
Я долго не могу найти подходящих слов, чтобы завязать безопасную беседу. Кажется, что любое слово выдаст, какой хаос творится у меня внутри.
Все ярче пламя на теле моего мужчины. Искры вспыхивают и пробегают по линиям, в ярком ореоле огненного свечения его движения безумно точны и красивы, и я снова вспоминаю тот вечер, когда впервые увидела в зеркале танец стали и сильных рук. Тьма отступает от этого свечения, и я наконец-то могу с уверенностью сказать, что вокруг нас — ровный коридор квадратного сечения в пару шагов шириной, который то и дело раздваивается, растраивается, поворачивает под самыми странными углами.
Здесь очень тихо — не гулкой, а какой-то приглушенной тишиной. Пахнет пылью и увядшими лепестками роз.
— Мог бы и раньше свет зажечь… — ворчу, найдя, наконец, безопасную тему.
— Мог бы, — соглашается мое огненное бедствие, подарив очередной взгляд из арсенала тех, после которых меня посещают сомнения, не забыла ли я утром застегнуть все пуговички. — Но не хотел.
Вспыхиваю и умолкаю.
Бесполезно. Безопасных тем нет.
На левом боку Морвина — меч. Меня держит тоже левой рукой, чтобы правая всегда готова была выхватить клинок из ножен. Ведет уверенно по хитросплетениям лабиринта, как будто знает точно, куда идти.
— С чего ты взял, что нам направо? — не могу сдержаться, чтобы не задать вопрос после очередного поворота.
— Я понятия не имею, куда. Мне просто кажется, что мы выйдем в любом случае. Потому что это не чемпионат по ориентированию на местности. Задача — применить магию и преодолеть ловушки. Вот только что-то не вижу ни одной.
Я нахмурилась. Тоже не вижу и не чувствую ничего подобного.
А идем мы уже долго.
Потом еще дольше.
И еще — и я уже начала уставать и поняла, что зря с утра на нервах не позавтракала.
А потом резко останавливаюсь, и Морвин останавливается тоже, смотрит на меня вопросительно.
— Ты чего, Ледышка?
Глубоко вздыхаю.
— Послушай, мне кажется… что Замок пурпурной розы нам просто подыгрывает.
— Подыгрывает?
— Да. Они же все… себе на уме. Он просто хочет, чтобы семечко его собрата досталось нам с тобой. Мы ему нравимся, это однозначно. Ко мне первой Тушкан пошел на руки, когда мы только вселились в Академию пурпурной розы, даже Олав сказал, что зверек ему не дается. Перед тобой Тушкан вообще, кажется, испытывает священный трепет. Так что… я не вижу другого объяснения, почему мы битый час уже идем, так далеко забрались, а ни одного хваленого препятствия не встретили. Он их сам обезвреживает или не пускает активироваться. Убирает с нашего пути, а может, меняет пространство так, чтобы на нашем пути попадались только пустые и безопасные коридоры. Он может.
Морвин хмурится пару мгновений, а потом усмехается.
— Ну так не будем зря растрачивать такой отличный шанс, Ледышка! По условиям испытания, мы должны выйти первыми и показать отличную согласованность. Наша согласованность такая выдающаяся, что даже магический зверь одобрил. Что еще надо? Так что вперед!
Спустя полчаса блужданий мы убеждаемся, что моя догадка, кажется, верна.
Ни в одном из коридоров, которые мы выбирали по-прежнему наобум, не встретилось ничего мало-мальски опасного. Не встретилось вообще ничего!
Наконец, мы преодолели последний поворот и попали в просторный зал квадратных очертаний. Ровные пустые серо-лиловые стены, высокий потолок, теряющийся во мгле, хоровод пурпурных роз, бегущих в узоре по гладким плитам пола. Всего в зал выходит три коридора.
А на противоположной его стене — одна-единственная дверь.
Мы с Морвином переглядываемся и продолжаем путь.
За спиной раздается шорох — едва различимый, на самой границе слышимости.
Морвин вскидывает голову и делает резкий разворот, заводит меня за спину, одновременно обнажая меч.
Из центрального коридора прямо на нас выплывает облако тьмы. Настоящей, чернильно-густой, первозданной, без единого неправильного оттенка. Идеальной тьмы.
Бросается нам под ноги, подобно ковру, впитывается в камень пола, надежно зафиксировав наши лодыжки, как затвердевшее болото. И мы стоим в центре этого черного болота, что растекается почти до самых стен. Ни дернуться, ни сделать шаг — Морвин предупреждающе шипит мне в ухо, чтоб не шевелилась, иначе оба мы потеряем равновесие и упадем прямо в эту дрянь. Удар яростной стали наотмашь не причиняет жидкой тьме ни малейшего вреда — меч Морвина оказывается бесполезным. Огонь он пока не торопится применять — судя по всему, сначала хочет разобраться, с чем мы имеем дело.
А потом я едва не теряю сознание от внезапно накатившей слабости — так сильно и остро приходит понимание, что тьма начинает тянуть из меня магию. Узор на теле Морвина мигает раз, другой, лихорадочные вспышки показывают мне, что с ним происходит та же беда.
На стенах по краям зала вдруг проступает пепельно-серый узор, напоминающий лишайник. Ползет рывками все выше и выше, как морозный узор на стекле зимой, перебирается на потолок, и вот над нашими головами уже смыкается махровый свод.
— Цветы зла… — цедит Морвин в ярости сквозь зубы и до боли стискивает мои пальцы в ладони.
Из центрального коридора медленно выходят две фигуры, затянутые в серую форму студентов Академии пурпурной розы, будничная простота которой кажется сейчас насмешкой.
Эван и Рита Рок.
Глава 54
Вот оно. То, что мы упустили. Деталь, которая никак не давалась. Ни Аврора Оскотт, ни Пим, ни кастелянша — никто из заговорщиков не смог бы сотворить заклинание, после которого в лекционном зале проросли Цветы зла. Мерзкая магическая плесень, которая все гуще и гуще затягивает потолок над нашими головами.
— Ты… можешь… ее выжечь? — шепчу прерывисто, пока Роки медленно движутся к нам через серое марево потускневшего, сгустившегося воздуха и замирают на самой кромке озера чернильной тьмы.
— Когда ты рядом? Нет. Слишком опасно. Ты-то у меня не огнеупорная, — Морвин пытается шутить, но на лицо падает мрачная тень, а взгляд с прищуром не сулит ничего хорошего паре наших конкурентов, которые оказались неожиданно соперниками в смертельном состязании. Я понимаю теперь, почему в тот раз, у лекционного зала, он сразу отбросил меня подальше. Да… в огненном шторме, который Морвин устроил, чтоб уничтожить плесень, от меня остались бы только головешки.
