— У меня важный разговор.
— А мне плевать! Уйди отсюда. Ну зачем ты пришел? Не хочу, чтобы ты меня видел… такой.
Гордон аккуратно усмехнулся тонкими губами.
— Ты правда думаешь, что я до сих пор не видел?
Мда. Для Сол сегодня тоже день чудных открытий. Она резко повернулась снова, придерживая платье — жутко красивая в гневе, от которого ее розовая кожа на щеках горела яркими пятнами.
— Значит, копался все-таки у меня в голове?! Ты же обещал так не делать!!
— Прости, я наврал. Соблазн был слишком велик. Никто бы на моем месте не удержался, когда девушка нравится так, как ты нравишься мне. Так что извини, но сначала я увидел твои переживания о том, как бы иллюзия не свалилась в самый ответственный момент. Потом мне уже стало так интересно, что я сделал небольшое усилие… и увидел тебя настоящую. Для менталиста такие фокусы не преграда. Камень ведь не менял твою внешность на самом деле, я прав? Просто создавал искусную иллюзию, воздействуя на сознание окружающих.
Сол слушала его, совершенно опешив. Да и я тоже была не слабо удивлена.
— Как?! Но ведь Сол же метаморф!
Гордон промолчал, продолжая улыбаться.
Мне ответила сникшая Солейн.
— Моя очередная ложь всего-навсего. Как и возраст, который я себе подкрутила, чтобы взяли в Академию. У меня нет магических способностей! Ни малейших. Все, что я делала — это Сьюки. Магия, заключенная в ней. Она просто меня слушалась, уж и не знаю, за какие заслуги. Так что никакой я не метаморф… просто шарлатанка.
Я приложила пальцы к вискам. Голова уже болеть начинала — тем более, что запах духов Джен до сих пор стоял в комнате душной взвесью. А уж от лавины ежеминутной новой информации, к которой я просто не успевала привыкать…
— Погоди, но зачем вообще было устраивать все эти спектакли? Неужели ты думала, что мы тебя настоящую будем бояться, или не примем, или…
— Да потому что так и есть, Эмма! — неожиданно спокойно оборвала меня Сол. — Сними уже свои розовые очки! Я не «думала». Я «знала». С детства в меня тычут пальцем, насмехаются, боятся… Что должно было измениться здесь?
— Быть может, здесь просто собрались люди, которые и сами достаточно странные, чтобы не обращать внимания на твои странности? — тихо возразила я. — А ты просто не дала нам шанс. Никому из нас. Даже парню, который по тебе с первой встречи сохнет — и это все видели, кроме тебя. Нельзя никогда зацикливаться на том, что ты особенная и тебя никто не понимает! Нельзя всю жизнь сидеть в панцире. Если не дать другим людям возможности узнать, какая ты на самом деле… они ведь и не узнают.
— Да хватит уже глупости говорить! Никто по мне не сохнет, — пробормотала Сол и бросила неуверенный взгляд на Гордона. — Ему тоже теперь наверняка противно даже на меня смотреть, не то что…
— Детка, ты невнимательно слушала.
Гордон осторожно двинулся к ней, на ходу снимая очки и аккуратно складывая их на стол. Солейн вдруг попятилась к стенке и лицо ее приобрело совсем уж пунцовый оттенок.
— Только попробуй! Я… ничего такого не думаю на самом деле! Я сейчас вообще не думаю! Пошел вон из моей головы!..
— Думаешь! Еще как думаешь! Теперь-то бесполезно отпираться… И знаешь, мне надоело, что ты считаешь меня пустым местом. Надо все-таки тебе объяснить, что ты теряешь. Ты бы удивилась, сколько девчонок на самом деле не прочь замутить с телепатом. Мы же угадываем каждое желание…
Я деликатно отвернулась.
Морвин продолжал стоять и пялиться. Я вспыхнула и потянула его за рукав.
— Как тебе не стыдно подсматривать!.. — зашептала горячо.
— Да ладно тебе, Ледышка! Отстань. Чисто исследовательский интерес. Мне интересно просто, как они технически…
Я силой потянула его за собой — хотя силой такую махину не особо сдвинешь, честно говоря. У меня получилось это лишь потому, что еще больше ему нравилось смотреть на мое покрасневшее лицо и потешаться над моим смущением.
— Вот это я понимаю «острые ощущения», Ледышка! — шепнул он мне над ухом, продолжая нахальным образом посмеиваться. — А вообще дальновидный парень, это ж какие интересные перспективы…
— Я сейчас уши закрою и перестану тебя слушать вообще! — пообещала я, возмущенно прожигая взглядом этот кошмар ходячий.
Правда, почувствовала, что и сама начинаю потихоньку воспламеняться. Судя по ответному взгляду, который на меня бросил Морвин, он тоже вспомнил обстоятельства, при которых мы расстались этой ночью. Неожиданно захотелось, чтобы Солейн с Гордоном поскорее куда-нибудь провалились бы подальше — желательно, в другой мир.
— А знаешь, Маэлин… — вдруг серьезно проговорил Морвин. — Я, конечно, не телепат, но кое-что по глазам тоже читать умею. И мне, как и тебе, кажется, что слишком много вокруг постороннего народу вечно ошивается и не дает нам спокойно побыть вдвоем. Так вот, по этому поводу меня осенило очередной гениальной идеей.
Не дожидаясь моих возражений, он обернулся к парочке, которая все еще увлеченно знакомилась заново и судя по всему, усиленно пыталась компенсировать бездарно потраченные дни.
— Слушай, родственница! Как там народ твоей матушки звали, говоришь?
Солейн выглянула из-за Гордона — неожиданно смущенная как девчонка. Видимо, менталист и впрямь знает толк в предугадывании желаний.
— Ошак-изым… а что?
— А то, что никакая она не последняя своего рода.
Глава 64
— В смысле?!! — глаза Солейн вспыхнули огнями. Мне показалось, что и правда засветились. Только теперь не изумрудами, а топазами. Она вся подобралась, как ощетинившаяся кошка.
Морвин молчал и внимательно изучал ее. Она жадно ждала продолжения.
— Что, если я скажу, что в моем мире обитает племя, которое мы называем «ишкизамы», и его представители выглядят в точности как ты?
— Врешь!!
— Видел собственными глазами. После одного из катаклизмов, вот уже несколько десятилетий сотрясающих наш мир, остатки этого племени укрылись в Храме Хаоса — крупнейшем и самом сильном Храме столицы. Там они живут, трудятся, развивают магию.
— Магию?.. — осторожно переспросила Сол.
Морвин кивнул, продолжая задумчиво ее разглядывать.
— У ишкизамов нет школ магии, привычных людям. Есть что-то вроде шаманства. Но последние их шаманы, насколько я слышал, погибли. Сейчас они изо всех сил пытаются раздуть тлеющие угли и возродить это древнее искусство. И знаешь, что?
У Солейн, кажется, перехватило дыхание спазмом, и она больше даже не спрашивала, только прожигала Морвина взглядом.
— Я думаю, ты и есть потомок тех самых «погибших» шаманов. Иначе с чего бы тебя так слушалась та дрянь, что я раздавил? В тебе есть магия. Просто другая. И если ты очень — очень! — сильно меня попросишь, я готов тебя спровадить туда, где ты сможешь научиться. И познакомиться со своими соплеменниками. Только решай быстро — идешь сейчас, или сидишь здесь одна, такая уникальная и на целый свет обиженная. Мое щедрое предложение действует минут пять, не дольше.
