Солейн заливисто хохотала, щуря зеленые кошачьи глаза — так, что на нашу компанию оглядывались все, кому не лень.
— Ты здорово скучаешь по дому, а, Дженни? — спросила Сол, отсмеявшись.
Сестра смутилась.
— И ничего не скучаю! Здесь море всего интересного. Можно учиться, знакомиться с новыми людьми…
— Влюбляться… — подмигнула ей та. — И кстати, вон тот белобрысый красавчик глаз с тебя не сводит.
Мы с Джен как по команде повернули головы. Через стол от нас сидела дружная компания громко разговаривающих студентов. Заводилой в ней был тот самый Джереми Коул, который вчера таранил мой щит на спор. Его длинные светлые волосы, причесанные волосок к волоску, аккуратно лежали на плечах, обтянутых темно-серой, почти черной формой, которую носили юноши — им приходилось терпеть длинный рукав и высокий воротник-стойку почти под горло. Зато вид получался… внушительный и строгий. И этому белобрысому придурку с его высокомерной снобской физиономией форма определенно шла.
Вплотную к нему, почти прислонившись плечом, сидела та рыженькая, которую мы видели в первый день приезда. У ее формы был синий воротничок. Тоже стихийщица! Как и белобрысый, судя по цвету окантовочной полоски на крае рукава. И парень, к слову, вместо того, чтобы уделить внимание хорошенькой соседке, действительно пялился на мою сестру, которая только что так обаятельно смеялась. Когда Джен рассказывает о доме, у нее всегда глаза горят и на лице особенное мягкое выражение.
Не уверена, что мне понравился такой интерес этого идиота к моей сестре. Ну да, со мной не вышло, можно переключиться на такую же, только без панциря! А то, что Джен вылила на него целый бокал вишневого сока, только подстегнуло любопытство, судя по всему.
Заметив, что его интерес засекли, Коул не стал отворачиваться и делать невинный вид. Вместо этого небрежно взмахнул рукой, и над его столом взвился ветерок, шевеля волосы рыжей. Из салфетницы в воздух поднялось несколько салфеток, они смялись в комок, который ветер послушно понес прочь.
Перед Джен на стол приземлилась белая бумажная роза.
Рыжая ревниво зыркнула на мою сестру и отодвинулась от Коула.
— М-м-м… как романтично, Дженни! — промурлыкала Сол, косясь на цветок. — Между прочим, я успела выяснить, что Коулы — одно из самых богатых семейств Северного края. У них серебряные прииски. Джереми — старший сын, прекрасно воспитан, да и сам красавчик. Я бы на твоем месте не упускала такой шанс. Как на твой взгляд — он симпатичный?
— Да… наверное… — растерянно проговорила Дженни, осторожно касаясь розы кончиками пальцев
Мне почему-то стало неприятно. Не надо было, наверное, встревать — но промолчать я не смогла.
— Ну да. Богатый, красивый, а еще другие девчонки прохода не дают — это же всегда так повышает ценность парня в глазах окружающих! Если это все, что тебя интересует, сестренка, — то конечно, идеальнее варианта не найти.
Ох, кажется, я сказала чуть резче, чем собиралась. И чуть громче. Судя по злому взгляду Коула, он слышал тоже.
Джен вспыхнула, отдернула руку и вскочила, со скрипом сдвинув скамью.
— Я так не думаю! Зря ты… Эмма.
Она схватила с края стола тетрадь и прижала к груди.
— Прости, я… пойду. Не хочу опоздать на первое занятие Неудачников.
И не глядя на меня, она быстро направилась к выходу.
— Постой! Я с тобой. У нас практический семинар в том же крыле.
Солейн ушла вслед за нее, бросив на прощание взгляд «прости-но-ты-сама-виновата».
Роза так и осталась сиротливо лежать на столе. Я надела привычную маску невозмутимости и кое-как добила свою овсянку. Потом тоже встала и ушла, чувствуя спиной еще один взгляд — раздраженный взгляд Джереми Коула.
Дорогу в нужную аудиторию я едва нашла и чуть не опоздала. Просто-напросто голова по дороге была забита посторонними мыслями.
Кажется, я обидела Джен. И вообще, мы так многого ждали от приезда в Академию, так боялись расстаться… и вот теперь такое чувство, будто именно сейчас отдаляемся друг от друга с каждой минутой. Так что же, я должна была смолчать? Мы привыкли быть честными, доверять самому близкому человеку и всегда все говорить начистоту. Больше так нельзя? К тому же для меня до сих пор странно и непривычно, что вокруг так много посторонних людей и мы у всех на виду, как на ладони.
А может… я должна позволить сестре самой совершать свои ошибки? Не давать волю своей привычке старшей сестры во всем опекать любимую младшенькую? Но ведь мне больно смотреть, как она мечется и летит, словно мотылек на пламя, на красивые фантики, когда рядом есть такой замечательный человек. С другой стороны — разве сердцу прикажешь? Дженни ведь права, и заставить полюбить невозможно. Так чего же я на нее сержусь в таком случае?
Сложные вопросы. И ни одного ответа. Да еще эта Сол… Не понимаю, почему, но ее поведение кажется все более подозрительным. Она как-то слишком много знает и видит — вчера откуда-то узнала про пари на меня, сегодня уже чуть свет успела выведать всю подноготную одного из спорщиков, да еще усиленно старалась свести его с моей сестрой… У нее есть какие-то свои мотивы, о которых мы не догадываемся? Или она просто наслаждается, играя с чувствами других людей?
А может… я просто-напросто ревную свою сестру к новой подружке, и оттого несправедлива к Солейн? Ведь если так посудить — она оказала мне услугу, поведав о споре. В том, что так усиленно расхваливала Джен потенциального кавалера, тоже ничего удивительного — девушки всегда обсуждают парней, и очень часто именно с меркантильной стороны. В конце концов, не удивлюсь, если немалая часть присутствующих здесь студенток была отпущена своими маменьками и тетушками на учебу только под условием, чтобы обратно вернуться с женихами, причем непременно благородных кровей и с магическим даром, коих здесь, в Академии пурпурной розы, просто зашкаливающая концентрация на единицу площади.
Со всеми этими нелегкими думами я едва не полетела с лестницы вниз, вовремя схватилась за поручень. Папа с мамой не зря всегда надо мной тряслись и не давали ни бегать, ни прыгать, ни лазать по деревьям, ни плавать. Если я вздумаю тонуть — меня никто даже не сможет взять за руку, чтобы вытащить. Если упаду и ушибусь — лекарь не сможет осмотреть и наложить повязку.
Так что… если продолжу ломать голову над посторонними проблемами, рискую сломать еще что-нибудь, а этого делать никак нельзя. Значит, придется временно выкинуть все из головы. А за Солейн, пожалуй, все же присмотрю — так, на всякий случай. Для успокоения совести.
Ну и перед Джен попробую извиниться. Кажется, нам обеим нужен разговор по душам… Вот только я сама боюсь этого разговора, поэтому и оттягиваю его как могу. Потому что мне есть что скрывать.
В конце концов, я плюнула, и попросила Замок довести меня до нужного места. По светящимся цветам под ногами я все-таки нашла аудиторию, расположенную на третьем этаже, в которую нужно было идти, минуя несколько лестниц и запутанных переходов.
