Он взял мое лицо за подбородок и приподнял уверенным движением. Мое сердце с силой бухнуло о стенки грудной клетки. И даже хорошо, что второй рукой Морвин крепко прижал меня к себе — потому что голова закружилась, и почва стала уходить из-под ног от неожиданности.
Колкие искры под ладонями — все жарче и жарче разгорается узор на его груди. Все ближе губы, о которых я так долго грезила, боясь признаться самой себе…
…замирают в миллиметре от моих. Тихий шепот касается нежной кожи.
— Встречаемся ровно в полночь в парке перед Академией. У фонтана на виду, так и быть, тренироваться не станем. И не опаздывай — ты обещала, что на занятия будешь приходить без опозданий.
Я опешила.
— А… а как же?..
— Что, Ледышка, целоваться не терпится? Так и знал. Только кто тебе сказал, что я затребую плату вперед? — он разжал объятия и бесцеремонно отставил меня в сторонку. — Нет уж, дело превыше всего! Ты же у меня хоть и строптивая, но наверняка очень серьезная и обязательная. Так что пусть осознание того, что ты мне теперь должна, не даст трусливо отлынивать. Ровно в полночь, не забудь!
Подмигнув, он преспокойненько вышел из аудитории, оставив меня одну.
Нет, все-таки точно пора создавать факультет некромантии!
Глава 30
И вот вроде зла я на него — сил нету! Манипулятор, прожженный сердцеед и обманщик… Причем прожженный во всех смыслах… Но все равно обратно в женскую башню возвращалась я как в розовом тумане. Вот-вот сердечки начнут вокруг летать.
Кажется, у меня намечается второе в жизни свидание!
В прачечную за очищающими камнями я отправлялась уже с улыбкой до ушей. И ее не стер даже вид хмурой кастелянши, которая выдала мне зачарованный бытовиками камень, недовольно покосилась на мою улыбку да перепачканное после обнимашек с Морвином платье, и пробубнила что-то вроде: «с этими камнями скоро и прачки не нужны будут. Вот когда не останется ни одной, тогда хватитесь — а поздно будет! А пока ходите, улыбайтесь себе на здоровье как дурочки…» Впрочем, про «дурочку» было совсем уж себе под нос, возможно мне и показалось.
Градус розовости моего настроения чуток снизился, когда я увидела, как Джен с крайне сосредоточенным выражением лица сидит с ногами на постели и разговаривает о чем-то с проекцией тети Эмбер.
— И что вы будете делать? — спрашивала ее Джен таким серьезным тоном, какой я у нее крайне редко слышала. Сестра вообще в последнее время была сама не своя — наша девочка-ураган, девочка-улыбка, девочка-солнышко словно ушла в себя, и без ее ласкового света было как-то… не так. Меня кольнули угрызения совести. Совершенно голову задурили некоторые нахальные личности! Забыла о сестринских обязанностях Старшей Улитки.
Очертания тетиных головы и плеч в дымке янтарных искр качнулись.
— А что тут сделаешь? Десять сантиметров снега на полях! В апреле! Снегопад шел двое суток не переставая. Всходы убиты в трех провинциях. С Ор-Аденнских гор сошла лавина, мы не успели ее предугадать. Нескольких селений у подножия гор… больше не существует.
— Сочувствую, тетя! — проговорила я тихо от дверей.
— А, и ты здесь, Эмма… — усталым голосом отозвалась она.
— Мы можем что-то сделать?
Она помедлила с ответом.
— Сообщайте мне обо всех странностях с погодой.
— Думаете, и у нас тоже начнется?.. — ахнула Джен.
Тетя покачала призрачной головой.
— Не знаю. Как минимум, тот необычайный объем снега, который у нас выпал, должен же когда-то растаять. Ходят слухи, что пара высокогорных долин засыпана снегом чуть не по самые горные пики. С научной точки зрения вообще не представляю, как такое возможно. Так что… не исключаю наводнений на Ледяных Островах, если поднимется уровень воды в Океанах, когда вся эта масса ринется с гор. И это если учесть, что у нас в Арвеноре снег идет до сих пор и не хочет останавливаться. Хорошо, что Король Хьюго уже направил первые корабли с зерном нам в помощь. Я переместила их сегодня утром, чтобы сократить путь…
Теперь понятно, отчего у нее такой усталый голос. Два корабля с зерном! Вот это силища. Мне б такой уровень владения магией.
— У нас наоборот, слишком теплая весна. Не помню такой… Солнце жарит как летом! — встряла я. — Это что-то значит?
— Пока не представляю. Но на всякий случай держите ухо востро.
— Тетя, хм. А вы ничего не знаете насчет срочной депеши, которую наш король прислал сегодня в Академию? — добавила я несмело. А вдруг?
Проекция тети повернулась вокруг своей оси, и она посмотрела на меня задумчиво.
— Вам ничего не сказали преподаватели? Значит, и я пока не буду.
— Ну тетя!! — хором воскликнули мы с Джен.
— И не просите! Я вас и так балую, Улитки — и вы вовсю пользуетесь тем, как я вас люблю.
— Ну хотя бы намекните! — Взмолилась я. — Что там такого страшного, что преподы чуть ли не повыгонять отстающих грозятся?
Тетя слегка улыбнулась.
— Не волнуйся, Эмма! То, что затевается, совершенно точно понравится студентам Академии. Особенно женской половине. Так, все! Я ушла. Меня зовут. Люблю, целую!
Проекция схлопнулась. Мы с Джен переглянулись.
— Ох уж эти короли и королевы с их вечными интригами! — вздохнула я. — Что же это такое, что должно нам понравится? Вряд ли я буду в состоянии радоваться вообще чему бы то ни было, если меня выпихнут на Безмагический… Ой, прости, Дженни!
— Да ничего, — кисло улыбнулась сестра. — Я уже привыкаю потихоньку к факультету Неудачников.
— Что, совсем-совсем никак? — пригорюнилась я.
Джен пожала плечами.
— Ты обед пропускаешь. Иди уже, Улитка Старшая! У меня нет аппетита.
— Ну и у меня тогда нету! Я твердо намерена остаться с тобой и разгонять твою хандру.
Я плюхнулась на свою постель. За болтовней, шутками и играми в слова, которые мы с Джен обожали с детства, раз уж нам были недоступны более активные игры вместе, время текло незаметно. А в комнате у нас хранился натасканный загодя достаточный запас фруктов, чтобы не переживать насчет ужина.
Сестра уснула рано — едва стало темнеть. А я… лежала на постели, не раздеваясь, и смотрела, как медленно густеют сумерки за окном. И чем быстрее темнота укрывала небо мягким крылом, тем сильнее билось мое сердце.
В девять было еще ничего.
Ближе к десяти я уже стала время от времени выходить в коридор и прислушиваться — общая гостиная еще была полна народу. Не хотелось бы пробираться к выходу через толпу и отвечать на неудобные вопросы.
Хуже всего стало с одиннадцати и до полуночи, когда все разошлись и наступила тишина, но ждать оставалось еще бесконечное количество ужасно долгих мгновений до назначенного времени. Но хотя ожидание было невыносимо, я запретила себе срываться с места раньше — хороша же я буду, если притащусь на свидание раньше мужчины. Он и так о себе слишком высокого мнения. Хотя… может, это у меня только все мысли о свидании — а для него это просто тренировка?
