— Ну как?! — выпалила я, тут же отодвинув в сторону все важные дела для еще более важного.
— Что «ну как»? — она сделала вид, что не поняла, но закусила губу, спрятала улыбку, которая вот-вот готова была вспыхнуть помимо ее воли.
— Вы поговорили?! Джен, не тяни, я не могу ждать, лопну от любопытства прямо сейчас!
— Ну… — сестра отвела взгляд и принялась ковырять ногтем завитушку на поручне лестницы. Одной ногой она уже была на нижней ступеньке, поэтому стояла сейчас чуть выше меня. — Нет, мы не поговорили.
— Как?! Мы что же, зря старались? А что ж вы делали тогда все это время?!
— Он смотрел, как я играю с белкой.
Я чуть не поперхнулась следующим вопросом. А Джен продолжила тихо.
— Он снова на меня смотрел, понимаешь? Как раньше. Но теперь все было не так. Потому что я почему-то чувствовала его взгляд кожей. Это так странно… И молчание было тоже странное. Звенело как струна. А когда он подошел ко мне близко-близко… я просто не выдержала. Ужасно-преужасно смутилась и занервничала. Раньше никогда со мной не было таких странностей в его присутствии! Мне с ним рядом было просто спокойно… просто никак. А теперь… мне казалось, от того, как мало сантиметров между нами, я вспыхну и сгорю как спичка. Захотелось куда-нибудь убежать и спрятаться, чтобы он не прочитал это по моему лицу. Ну я и убежала… У тебя так же, Эмма?
Ее испуганно-счастливый взгляд вспорхнул на меня из-под длинных ресниц.
Нет. У меня не так же. От своего мужчины мне не хочется бежать. Мне хочется чувствовать его каждую секунду. Мне хочется пить до дна каждое его прикосновение. Дышать его запахом, его кожей, его пульсом. Сцеловывать дыхание и сгорать, сгорать — но не спичкой, а океаном голодного пламени.
Я медленно обернулась.
— Сестренка, прости… но есть срочное дело, не терпящее отлагательств.
Быстрым шагом я пересекла холл и вернулась к своему огненному магу, который нетерпеливо ждал меня у ректорского кабинета, не сводя глаз. Сама, не спрашивая разрешения, взяла его руку и крепко стиснула большую, горячую ладонь.
Аж зажмурилась от удовольствия, и от волны тепла, побежавшей по телу.
Вот теперь все, как надо. Вот теперь хорошо.
И я никому не позволю отобрать у меня чудо, случившееся в моей жизни. Осквернить еще одним преступлением стены Академии пурпурной розы, где я наконец-то стала по-настоящему счастлива.
— Пойдем. Я поняла. У меня есть еще одно имя.
Глава 49
Леди Ректор выслушала наше предложение провести «облаву» на преступника достаточно спокойно, хотя известие о том, что профессор менталистики — «пустышка», повергло ее в самый настоящий шок. Но как объяснила Леди, за время общения с магами она навидалась такого, по сравнению с чем это — цветочки. Только выразила сожаление, что положилась на рекомендацию и лично не проверила ментальные способности профессора — все-таки, подготовка к открытию Академии велась в большой спешке. Зато идея привлечь Гордона вызвала у нее горячий энтузиазм.
— Так и поступим! — она решительно хлопнула крохотной морщинистой ладошкой по столешнице, и глаза ее засверкали решимостью. — Я сейчас же прикажу созвать всех обитателей Академии в общий зал. Там пока нет новой мебели, но ничего, ради такого случая и постоять можно. Сотрудников моего старого друга Шеппарда расставим у дверей. С их опытом они без труда поймут, стоит ли брать человека на допрос, если в ответ на проверку мыслей последует неадекватное поведение. Сейчас-то негодяй спокоен, он чувствует себя в безопасности. Я специально распустила слух, что наша Мэри-Энн при смерти, чтобы ее не попытались добить. Хотя между нами — девочке уже намного лучше, дыхание и пульс в норме. Так что, полагаю, неожиданность обвинения, да еще и при всех, должна вывести преступника из равновесия и заставить показать свое истинное лицо. Вы молодцы, ребята! Мне самой не терпится узнать, кто же тот волк в овечьей шкуре, которого мы пригрели. Но хотя бы мне расскажите по секрету — чьи имена вы решили назвать?
— Во-первых, Эван Рок, — снова повторил Морвин. Старушка нахмурилась, но кивнула. Я бы даже не исключила, что ей самой такая мысль уже приходила в голову.
А потом я назвала второе имя, и глаза леди Темплтон полезли на лоб. Впрочем, Морвин тоже посмотрел на меня с неслабым удивлением.
Это имя не звучало ни в одном нашем обсуждении.
— Но Эмма, милая, ты уверена?..
— Мне кажется, в таком деле никогда нельзя быть уверенным, — смущенно сказала я, опуская глаза. — Но я долго думала, и все, что мы знаем о преступнике, да еще и настойчивые уколы интуиции, привели меня именно к этому выводу.
— Что ж… надеюсь, скоро мы узнаем наверняка, — подытожила Леди Ректор.
Людское море в бывшем лекционном зале кипело шумом. Все обсуждали, что могло понадобиться Леди Ректор так срочно — строили версии, предположения, кто-то даже опасался, что теперь Академию закроют из-за того, что в ней стало небезопасно находиться студентам.
Возле небольшой, слегка приоткрытой «преподавательской» двери, которая выводила за кафедру, стояли мы с Морвином и Гордон. Поскольку эта часть зала была на небольшом возвышении, всех было видно как на ладони. У высоких дверей в зал, уже давно не светлых, а почерневших от копоти, стояли ищейки Тайного сыска. Неподвижные как часовые, они цепкими взглядами незаметно оглядывали присутствующих.
Леди Темплтон за кафедрой то и дело нервно поглаживала шерсть своей оленихи и ждала нашего сигнала — когда Гордон, прочтя мысли нужного человека, поймет, что это и есть преступник. Я же больше всего волновалась, что будет, если ни один из двух вариантов не окажется правильным, и мы просто зря собрали всех этих людей, а настоящий преступник по-прежнему останется неузнанным. Ведь он сейчас наверняка здесь, среди нас! Наслаждается собственной безнаказанностью… а возможно, строит планы дальнейших действий.
Если же мы угадали… я безумно хотела бы знать, для чего ему все это понадобилось. У меня, конечно, были кое-какие догадки… но весьма смутные.
Итак, все в сборе. Пора начинать.
— Дорогие друзья! — воскликнула Леди Ректор, и шум немедленно утих — словно волны разбились о скалы. — Вы, верно, гадаете, для чего мы просили вас явиться сюда. Мы сделали это, чтобы объявить, кто преступник! Кто совершил отвратительное злодеяние этой ночью, осквернив стены Академии пурпурной розы. Дело в том, что этот ужасный человек оставил улику на месте преступления и тем самым выдал себя.
Она сделала драматическую паузу. Мы обговаривали это заранее — леди Темплтон должна сделать так, чтобы преступник забеспокоился. Чтобы все мысли у него были только о том, что он совершил — и тогда Гордон, заглянув ему в голову, увидит то, что надо.
Правда, судя по лицам присутствующих, забеспокоились все.
— Ледышка, ты в порядке? Ты бледная, — Морвин сильнее сжал мою руку, и я выдохнула. Только теперь заметила, что, кажется, забыла дышать.
