Леди Темплтон на правах Ректора Академии пурпурной розы и старой подруги начальника Тайного сыска, Бульдога Шеппарда, имела доступ ко всем следственным материалам. Но сейчас, когда она рассказывала нам все это, я видела не облеченную властью представительницу Его величества в Академии, а усталую пожилую женщину, которая винила себя за то, что чуть было не потеряла Мэри-Энн Смит и навсегда потеряла Аврору де Меритон, умницу и гордячку, фанатичную до самопожертвования девочку, одну из лучших своих учениц.
В холл первого этажа мы с Морвином вышли молча, когда стало очевидно, что леди Темплтон хочет побыть одна.
У меня тоже просто немилосердно болела голова. Накатила жуткая усталость — такой длинный, такой тяжелый день! С самого утра, когда мы узнали новость о подруге, а потом ввязались во все это расследование. Да еще столько магических сил израсходовала в парке… А в голове безостановочно прокручивались детали того, что мы только что услышали. Что было бы, если б Мэри-Энн не проснулась этой ночью? Страшно было представить Мы получили бы новую форму…
А еще что-то беспокоило меня очень сильно, когда я думала об этом заговоре против магов. Но я никак не могла понять — что именно. Как будто мы упустили какую-то деталь. Что-то важное. Но мои уставшие мозги просто отказывались сообщать мне, что именно.
Поскольку весь день шли допросы, да и вообще обитатели Академии пурпурной розы были сильны выбиты из колеи, второе испытание Турнира семи замков снова отложили на следующий день.
Учитывая обстоятельства и заслуги парнишки-менталиста, а также то, что состязание покинули, таким образом, уже две пары по обстоятельствам, не связанным с Турниром, их с Сол пару возвратили на испытания. Мы с Морвином в красках расписали, как неоценима была помощь Гордона, и Леди Ректор согласилась, что такое рвение нужно поощрить.
Теперь только три пары претендовали на победу. Скоро все решится.
И волнение добавляло причин для головной боли.
Я подняла лицо, посмотрела на лестницы и застонала.
— Я этого не выдержу. До башни просто не дотащусь.
— Послушай, Ледышка — а у меня идея! — оживился Морвин. — Давай я тебя отнесу! Мне понравилось. И лучше в мою комнату — до нее не так высоко, как до твоей…
— Так, стоп! Знаю я твои идеи гениальные, — вспыхнула я. — Сама уж как-нибудь. А еще лучше…
Я хлопнула в ладоши и в который раз за день позвала пушистую заразу. Ну а что? Бросил меня когда-то в чужом мире, предатель хвостатый, пусть теперь отрабатывает.
Подпрыгивая в нетерпении, Тушкан выпал прямо из воздуха на каменный пол и задрал любопытную морду.
— Отнеси-ка меня… — начала я, но закончить не успела.
Пол плывет из-под ног, легкое головокружение…
И я оказываюсь в комнате.
Не своей. Чужой. И здесь всего одна кровать, небрежно застеленная коричневым покрывалом. Стол девственно-чистый, без единой книжки или бумажки. Пара стульев, расставленных кое-как прямо посреди комнаты. Красивые шторы на окнах небрежно связаны узлом и обернуты вокруг карниза — чтобы не закрывали обзор из окна. Совершенно пустые полки на стенах. Зато на подоконнике — гора яблок, пара кругов колбасы, буханка хлеба и здоровенное блюдо, на донышке которого среди крошек сиротливо завалялась одна-единственная печенька.
— О! — голос Морвина за спиной лучился энтузиазмом. — А этот коврик недоделанный тоже иногда полезным бывает! Догадался все-таки по правильному адресу тебя доставить.
Тушкан прострекотал что-то, довольный, что его похвалили, и тут же исчез на радостях, чтоб не припахали к чему-нибудь снова.
Я резко обернулась и ослепла от не менее довольной улыбки одного огненного мага.
— Проходи, располагайся, Ледышка, будь в моей комнате как дома!
Я приложила ладонь ко лбу.
— Нет, ну этот бесконечный день закончится когда-нибудь, или нет…
Впрочем, он уже заканчивался. Закатные краски ярко полыхали за окном, возвещая скорое наступление сумерек, которые уже подкрадывались по углам.
— Устала? — заботливо поинтересовался Морвин. Слишком заботливо. Подозрительно заботливо.
— Допустим?.. — осторожно ответила я, выглядывая из-под ладони.
— Тогда зачем тебе вообще куда-то уходить? Спи тут!
Я невольно бросила взгляд на единственную кровать и сглотнула.
— Нет уж, моим нервам на сегодня испытаний хватит!
Мой огненный маг был на расстоянии двух шагов. Не шевелился, стоял, заложив руки за спину — и только глаза… его пылающий взгляд прожигал насквозь, медленно бродил по мне с головы до ног и обратно, скользя по очертаниям фигуры, лаская через одежду.
— И куда тебя отпускать-то с такими взвинченными нервами, а, Ледышка? Я думаю, что тебя надо срочно отвлечь от всех этих интриг и заговоров! И кста-ати…
О нет.
Нет, нет, нет, нет.
— …я тут вспомнил — ты же должна мне желание!
Глава 51
Глубокий вдох. Медленный выдох. Успокоиться.
Ну, или попытаться хотя бы.
— А давай насчет желания как-нибудь в другой раз поговорим?
Улыбка, что прячется в уголках его губ, мягкая ирония на дне огненного взгляда… он видит насквозь все мои уловки и мое волнение.
— Ледышка, я же обещал тебе не просить «чего-то слишком». Что же ты трясешься вся, как лист?
Молчу. Что тут сказать? Что рядом с ним я, как этот лист, боюсь сорваться с ветки и сойти с ума, поддавшись полету ветра? Так, чтобы забыть обо всем, чтобы небо с землей поменялись местами, чтобы поверить на мгновение, что ты никогда-никогда не упадешь и будешь вечно парить над вершинами деревьев в объятьях беспокойной стихии… Но листья рано или поздно падают вниз.
Вздыхает.
— Ледышка, мне просто не нравится, в каком ты состоянии. Бледная, хмуришься, кусаешь губы… и все время думаешь о чем-то. Так нельзя.
— Нельзя думать? Прости, я не умею по-другому, — пытаюсь улыбнуться.
Качает головой.
— Нельзя выходить на битву, когда в голове — сумятица. А что-то мне подсказывает, Ледышка, что наша битва еще только в самом разгаре. Воин, который слишком много думает, прежде чем направить меч, — погибает первым. Так что смирись — сейчас будет очередной пересказ урока моего старого учителя. Я был не очень уверенным в себе подростком, когда он мне его преподал.
Закатываю глаза, чтоб показать, что я думаю о бесконечных уроках и нравоучениях, которых и так было многовато в моей жизни… но любопытство уже грызет, и я вся внимание.
— Слишком много мыслей в голове убивают способность жить! Ты постоянно повторяешь события прошлого. Ты прокручиваешь раз за разом свои ошибки, проживаешь одни и те же разговоры и представляешь, что ответил бы обидчикам. Потом начинаешь тревожиться о будущем — о том, что еще не случилось, о том, что может быть, не случится вообще никогда или случится совершенно по-другому… но в своей голове ты уже это прожил, не дожидаясь. И вот… между прошлым и будущим, которые разрывают тебя на части и наполняют туманом мозги, ты совершенно теряешь настоящее. Быстротечные мгновения жизни, мгновения, которые никогда не повторяются, мгновения, в которых ты находишься здесь и сейчас пробегают мимо, уходят безвозвратно, пока ты заблудился в лабиринте тревог. И знаешь, что?
