Не хотелось лишаться тепла сильного мужского тела — именно мужского, а не юношеского. Так я чувствовала Лата. Не парнем из своего потока — мужчиной, что брал не штурмом, а побеждал медленной, спокойной осадой.
Вдруг подумалось. Возможно, я неправа и несправедлива? Вдруг Лат не торопился с поцелуями, чтобы подогреть наши отношения, уловить, найти тот самый, единственный момент, когда не коснуться губами станет невозможным, немыслимым. Когда наши тела сами устремятся друг к другу, а все разумные доводы останутся в прошлом.
Возможно, Лат не сомневался в собственных желаниях, чувствах и устремлениях. Просто ждал, когда перестану противиться?
И когда эти мысли замелькали в голове, фет приблизился. Губы его показались ярче прежнего, глаза засияли сапфирами, а тело нагрелось сильнее. Каждый мускул вздулся бугром, примерно, как перед дракой с незадачливыми призраками. Только на лице Лата отражалась не готовность к бою, а готовность… к поцелую.
Я чуть прикрыла глаза, и сдалась. Лат схватил и впился губами. Вначале чудилось — он меня проглотит, просто засосет, с головы до ног. Но затем горячий язык начал ласкать, щекотать, касаться… Я прижалась к фету, а он рывком усадил к себе на колени.
To, насколько завелся Лат, отрезвило сразу же. Находись мы в спальне и без одежды действия фета уже привели бы к интиму. Да-да! Парень был готов, вот прямо сейчас, распалился до невозможности…
И меня как молнией поразило!
Что если дело вовсе не в флирте, не в покорении Эйлетты Дар, неприступной заучки. А в сексе? Ведь Лат и на задании намекал на интим. Да что там — говорил прямо и без утайки. Возможно, он медлил не в ожидании шага навстречу, дабы переложить ответственность на мои плечи. А просто потому, что не чувствовал моей готовности? Наступал и останавливался, почти целовал и даже не касался… Он словно играл в кошки мышки чтобы получить не жалкий поцелуй. Не просто маленькую победу — истинную Викторию!
Затащить меня в койку и потом хвастаться перед сокурсниками. Мол, подогрел ее — словами и действиями. Всякий раз доводил почти до кондиции, и в последний момент останавливался. Довел ее до нужного градуса, до желания, до точки кипения… а потом… потом…
Я вскочила с колен Лата словно ужаленная. Метнулась в комнату, пожелав всем спокойной ночи.
Фет остался сидеть с ошарашенным видом. To ли удивился, то ли догадался. Но мне не хотелось об этом думать. Я — не трофей для красавчика иномирца. Жизнь подарила мне второй шанс, новую молодость, удивительную профессию, о которой и не мечтала. И я не собираюсь тратить время и силы впустую.
На мужчин, которым нужно только одно, на развлечения, от которых остается лишь привкус напрасно потраченных драгоценных часов. На тех, кто не пойдет со мной рука об руку, чтобы испытать радости и невзгоды на новом пути.
***
… Я долго и тщательно отмывалась в душе, словно пыталась избавиться от ощущений… Тело еще помнило касания Лата, губы — его поцелуй, а уши — слабое рычание, которое издал фет, когда добился желаемого.
Я постаралась отключиться. Перечитала отчет, исправила пару опечаток, не замеченных «по горячим следам» — и нырнула в постель.
Оксана, наверняка, опять впустила своего зертала: в комнату, в жизнь и в кровать. Но это не мой случай и не мой путь.
Я хочу свободы, любимой работы, друзей, волшебства. Того, что ожидало на новом поприще.
С мужчинами покончено еще на Земле. Хватит! Баста! Финита ля комедия!
С этими мыслями я уносилась в глубокий сон…
Стоило открыть глаза утром, как в меня буквально врезалось энергетическое послание. Сгусток выглядел знакомым, большим и мощным. Содержимое почти насмешило.
«На моей родине говорят: после поцелуя от мужчины убегают только в двух случаях. Если ужасно не понравилось или слишком понравилось, но есть возражения. Судя по твоему лицу — это второе. Надеюсь, в конце концов ты найдешь нужным рассказать о своих сомнениях и противоречиях. Я лично не сомневался ни в чем. Ни вчера, ни сейчас. Кроме одного — насколько я тебе интересен? Есть ли что-то еще с твоей стороны, кроме симпатии к привлекательному мужчине. Кроме очевидного и логичного притяжения между девушкой, в которую тебя здесь превратили и породистым самцом, каким многие меня видят».
На этом записка от Лата заканчивалась.
Маленькая подпись — и больше ни слова.
В голове опять закрутились прежние подозрения. И я не понимала, как от них избавиться. Он серьезно, правда, переживает? Или стремиться задеть за живое? Какой женщине такое не понравится? Какая останется равнодушной к подобному? Мужчина прямо заявляет, что хочет большего, нежели «притяжение» между молодыми телами… Хм… Как же все сложно!
Фет играет со мной или чувствует? Соблазняет или ухаживает? Как, ну вот как же мне это выяснить? Жаль, что риэлторы не читают мысли и не умеют видеть эмоции. Другие особенные маги — ластики, если точнее — властелины эмоций, прекрасно понимали, кто и что чувствует. Хотелось бы также, но не получалось.
Почему я настолько боялась обжечься?
Я и сама терялась в догадках. Спорили ли годы взрослой женщины с юношеским желанием любить и влюбляться? Сказывались ли прошлые неудачные отношения, которые приносили лишь разочарования.
В них тоже было много страсти, романтики, приятного и волнующего общения. Но завершалось все одинаково.
Женским одиночеством — глубоким, отчаянным. Когда лишь подушка ответит ночью — как много слез за сегодня пролито. Когда лишь Луна свидетель бессонницы, спутница и подруга в ночных бдениях.
Я просто не готова снова поверить, не в состоянии верить в лучшее.
Ведь, в сущности, что такое отношения? Они всегда начинаются с веры. С веры в то, что вот он — твой, единственный и он не предаст, не обманет, не бросит. Что вы проживете вместе долгие годы, рука об руку пройдете через ненастья… Вот он, женский подход к ухаживаниям.
Мужчина видит — мужчина атакует. По Лату это отлично заметно. Если не получается с быстрым завоеванием, значит последует долгая осада. Значит, мужчина в себе уверен. И как иначе возможно с Латом? Он ведь красивый, умный,
талантливый. Он почти принц на своей планете. Какие у него возникнут сомнения в том, что однажды «объект» капитулирует, полностью и безоговорочно сдастся на милость.
А дальше? Опять одинокие ночи? Холод издевательских взглядов сокурсников? Ядовитые намеки и уколы по самолюбию? Мол, вот она, эта несчастная дурочка, которая на старости лет решила, что может понравиться молодому парню. В сущности, так ведь оно и выглядит?
Я легко и быстро в этом себя убедила. Многие маги в Академии риэлторов понятия не имели о возрасте сокурсников. Мы выглядели на двадцать пять — тридцать, самые молодые лет на двадцать, самые взрослые — лет на сорок. Но каждому могло и семьдесят стукнуть. Ведьмы и маги почти не старели, или старели, но очень медленно. Толком никто этого не знал.
