— Итак, Эверил вышла замуж за приходского священника!
— Мама рассказывала, что дедушка пришел в жуткую ярость, когда она призналась ему в своей любви. Он набросился на нее и заявил, что никогда не пустит ее на порог, если она выйдет замуж за папу. — С тревогой посмотрев на Рози, Айна продолжила: — Он добавил, что с него достаточно того, что одна его дочь выбрала гибельный для себя брак.
— Как это похоже на моего отца! — с сарказмом заметила Рози.
— Дедушка был очень жесток с мамой. Он запретил ей видеться с папой и нажаловался епископу, в результате чего папу перевели в крохотную деревушку в дальней части Глостершира.
— И твоя мать последовала за ним?
— Все произошло как в романе, — ответила Айна. — Они обвенчались по дороге к той деревушке, куда папу назначили викарием. Они ожидали, что дедушка бросится в погоню и вернет маму домой.
— Но он этого не сделал, — прошептала Рози, догадывавшаяся, что произошло дальше.
— Мама рассказывала, что спустя некоторое время они получили от дедушки письмо, в котором он лишал маму права называться его дочерью. Он написал, что запретил когда-либо упоминать ее имя в его доме и что она не получит ни пенса из его денег!
Рози закрыла глаза.
Слишком хорошо она помнила, какие эмоции подняло в ее душе точно такое же письмо! Как же она извинялась перед Вивианом, который, вероятно, предполагал, что ей все же выделят немного денег, хотя бы на одежду.
— Поэтому мама и папа жили в бедности, — рассказывала девушка, — но это мало их трогало, потому что они были счастливы.
— Действительно счастливы? — спросила Рози.
— Вряд ли на свете найдется еще одна такая счастливая пара, — ответила Айна. — Когда я немного подросла, мама нередко сожалела, что не может дать мне то, что положено девочке из благородной семьи: лошадей, экипажи, красивые платья, балы, приемы…
— И, естественно, общество того же социального уровня, — еле слышно произнесла Рози.
Айна задорно рассмеялась.
— Сомневаюсь, что отсутствие всего этого так уж беспокоило маму. У нас был красивый и уютный домик. Насколько я помню, вопрос о хлебе насущном никогда не вставал в нашей семье… до настоящего времени. — Айна бросила на Рози испуганный взгляд и тихо добавила: — Вот поэтому я и приехала к вам.
— Ты в самом деле считаешь, что я смогу помочь тебе?
— Но мне больше не к кому обратиться, — развела руками девушка. — Мы жили на папино жалованье, и теперь… после его смерти… мне нужно зарабатывать, чтобы как-то прокормиться.
Рози не сомневалась, что девушка страшится будущего, хотя и пытается этого не показывать.
— Полагаю, моя дорогая, тебе стоит повидать своего деда. Возможно, он простит тебя за грехи отцов и распахнет перед тобой двери своего дома.
— Это очень маловероятно, — возразила Айна. — Папа из обычной вежливости сообщил ему в письме о смерти мамы.
— И что же?
— В ответ он прислал папино письмо, разорванное на мелкие клочки.
Рози ахнула.
— Какая низость!
— Папа очень страдал. Будь мама жива, онабы плакала горькими слезами.
— Итак, ты приехала ко мне, потому что тебе больше не к кому обратиться, — констатировала Рози после непродолжительного молчания.
— Совершенно не к кому! — подтвердила Айна. — Но мне всегда хотелось познакомиться с вами. Я считала вас чрезвычайно отважной, если вы, как и мама, решились сбежать из дома и стали такой знаменитой.
— Откуда тебе это известно? — недовольно осведомилась Рози. — Не поверю, что твои родители хоть раз упоминали обо мне.
— Это может показаться странным, — зардевшись, проговорила Айна, — но папа был шокирован тем, что вы играете на сцене. А мама много рассказывала о вас, только когда мы оставались с ней одни. — Вздохнув, она добавила: — Она рассказывала о вашей красоте, о том, как все восхищались вами и как дедушка предсказывал вам удачный брак с уважаемым человеком вроде него. — Рози молчала, и Айна, прижав руки к груди, воскликнула: — Для меня ваша жизнь окутана ореолом романтики! После того как мама рассказала мне вашу историю, я стала читать о вас статьи в газетах и журналах.
— Так это твоя мать рассказала тебе обо мне? — спросила Рози.
— Думаю, она отважилась на побег с папой потому, что знала, как вы счастливы и какого успеха добились.
Рози грустно вздохнула и решила перевести разговор на другую тему:
— И чем же я могу тебе помочь, как ты считаешь?
— Возможно, вы сочтете меня излишне самонадеянной, — после некоторого колебания пролепетала Айна, — но я подумала… что вам, такой знаменитой… не составит труда найти мне какую-нибудь работу в театре… не на сцене, нет… а за кулисами. — Предположив, что тетка не поняла ее, она с жаром добавила: — Я слишком молода для должности гувернантки, и Господь не наделил меня талантом, с помощью которого я могла бы зарабатывать деньги.
В комнате воцарилось молчание.
Рози размышляла о том, что будет несложно пристроить такую красавицу в «Гейэти». Однако она хорошо помнила, какие муки испытывала, когда впервые в возрасте Айны вышла на сцену по настоянию Вивиана. А покинув сцену, она осталась одна и потеряла всякий интерес к жизни. Друзья — а некоторые из них были очень дороги ей — навещали ее все реже и реже.
И все чаще наступали моменты, когда она горько сожалела о своем решении отказаться от налаженного быта, от уютного просторного дома, от заботы любящих родителей, от положения дочери графа ради красивого актера.
«Но можно ли, — спрашивала она себя, — рассказать этому очаровательному ребенку, так похожему на меня в юности, о бесконечной борьбе, из которой состояла вся моя жизнь?»
Борьбе за то, чтобы получить роль в новой пьесе, в новом спектакле, борьбе за то, чтобы сделать еще один шаг вверх.
Как рассказать этой невинной девочке из отдаленного прихода о том, что эта жизнь полна искушений, преодолеть которые почти невозможно?
Она же сопротивлялась искушениям, пока считала себя женой Вивиана, и лишь потому, что любила его. Но и тогда это было непросто. Над ней постоянно довлел страх, что ее отказ вынудит распаленного страстью поклонника пойти на крайние меры и он испортит ей отношения с администрацией театра, которая прилагала все усилия к тому, чтобы исполнить любое желание постоянных посетителей и членов попечительского совета.
Когда Вивиан бросил ее и она узнала, что их брак недействителен, первой ее мыслью было покончить счеты с жизнью. Так уж получилось, что Вивиан уехал навсегда в тот период, когда в театре сняли один спектакль и собирались ставить новый, поэтому впереди у нее была целая неделя репетиций. Проплакав два дня, она спустилась к Темзе и долго смотрела на темные воды реки, представляя себе, как они сомкнутся у нее над головой и тем самым избавят ее от тоски по человеку, которому она оказалась не нужна.
