Мой дракон. Мой муж. Моё счастье.
А если верить двум листикам на брачном браслете, потемневшим секунду назад, и предательски вспыхнувшим камням на артефактах, то уже и отец наших детей.
Привычно набросила невидимость на запястья. Только вот не ото всех это спасло.
Брови Нарна удивлённо взлетели — подслушивал мысли, негодяй. А мне было бы приятно, если бы о столь важной и личной новости первым узнал Эйнар.
Однако арх и не думал смущаться. Улыбнулся до ушей, махнул рукой, заставляя остатки шаров разлететься на множество сверкающих фрагментов, наполнил пространство разными иллюзиями. Над головами жителей распускались огромные разноцветные цветы, летали крохотные хрупкие бабочки, порхали маленькие яркие птички, отвлекая от нас внимание гостей и жителей города.
— Уходим, — скомандовала мама. — Здесь мы закончили.
Так и хотелось сказать: «А мы ничего не делали, мам. У нас ведь имеется дедушка-арх, а у него есть повод радоваться, о котором ты пока не знаешь».
«И не узнает, если вы хотите прогуляться по доступным мирам. Безопасным. И под охраной», — уточнил Нарн Первый.
А я вдруг поняла, что иду по мощённой изумрудами дорожке!
— Что это? — Бри тоже заметила драгоценности под ногами, но, в отличие от изумлённой публики, недолго думала об их происхождении — посмотрела сразу на арха.
— Поскольку по традиции муж и жена должны идти во дворец пешком, чтобы их смогли увидеть все желающие, я решил обезопасить путь. Небольшой городской артефакт — мой подарок молодожёнам.
— Надеюсь, его не расковыряют, — пробормотал мой брат, вызвав хохот архов.
— Пусть попробуют, — рассмеялся император.
Мы поблагодарили за невероятный подарок и неспешно направились во дворец, не мешая жителям Арратора праздновать нашу свадьбу так, как им нравится, — бурно, весело, с непристойными шуточками и излишними возлияниями. Уверена, праздник им понравится, особенно угощение — ведь его готовила фифа Пончи собственной персоной! Не в одиночестве, конечно.
Уже много позже, во дворце, когда с пиршеством было покончено и вовсю звучала музыка, «дедушка» взял нас с Эйнаром под руки и вывел на тот же балкон, где меня не так давно допрашивала фурия. Я невольно поморщилась, но даже столь слабая реакция не осталась незамеченной. И если муж вопросительно посмотрел, то арх беспардонно проник в мысли и хмыкнул.
— Сделайте ремонт по возвращении. Итак, что я хотел вам сказать, дети мои. Выдвигаемся на рассвете, поэтому закругляйтесь с танцами и отдохните хотя бы немного. Завтра вас проведут по мирам. Если где-то захотите остаться, скажете гиду — он организует проживание, программу мероприятий, одежду, деньги и прочие необходимые мелочи. Ни в чём вас не ограничиваю, прошу только об одном — перед возвращением домой обязательно загляните ко мне в гости, буду вас ждать.
— Спасибо! — от всей души поблагодарила я.
— Пожалуйста. Угодил я вам сегодня с развлечениями и подарками?
— Очень!
— Теперь я понял, в кого у отца эта любовь к похвале, — хмыкнул Эйнар.
Ткнула его локтем под рёбра. Нашёл когда проявлять ехидство! О нашей свадьбе будут слагать легенды! До сих пор в небе пылают фейерверки, летают пёстрые птицы и взрываются шары с мелочью и конфетти. Я уж молчу про пятисотметровую изумрудную дорожку, полную чистой силой, защищающей не только идущих по ней, но и весь город!
— Впервые мы принесли в ваш мир что-то хорошее, — вдруг произнёс Нарн. — Впервые ничего не забрали. Впервые оставили частичку своей души — вас.
— Ну почему же не забрали? Фурию забрали, демонессу забрали, — перечислил Эйнар. — Если про фурию всё ясно, то с лже-Зоей вопрос остаётся открытым.
— Она ребёнком попала в эпицентр магической бури и оказалась в океане. Её спасли чёрные ведьмы с островов, где девочка и выросла. Зоя помнила, откуда родом, помнила, как зовут родителей, поэтому нам не составило труда найти её мир и вернуть её в семью.
— Вы её спасли? Но ведь она…
— Она единственная наследница царского рода. Разумеется, оказавшись в чужом мире, без помощи и поддержки, будучи совсем ребёнком, она не могла завоевать этот мир. Но смогла вернуть себе хотя бы часть величия, променяв свою верность, свою силу на титул. Она работала на Изольду вынужденно и ненавидела её так же, как и вы. Заложница обстоятельств, при этом ни разу не нарушившая законы своего мира. Мы посчитали неразумным наказывать её.
— Я… я даже рада, — решила спустя какое-то время. — Мы не были лучшими подругами, я изначально ей не доверяла, но всё же что-то в Зое притягивало. Верю, что она не так плоха.
— Ты сама доброта, Серена, — с улыбкой произнёс Нарн, и Эйнар вновь притянул меня к себе. — Драконы — такая забавная раса. Хотел бы тебя утешить, внук, но не стану. Страдай. В теории, лет через триста, могу забрать твою зазнобу в свой дворец, восстановить, омолодить и соблазнить.
И таким довольным тоном он это произнёс, что я едва удержалась от пощёчины, оскорбившись не за себя, а за мужа. Вот зачем он так его изводит? Знает же об особенностях ревнивых ящеров.
— Дедушка, — чеканя каждый слог, выплюнул Эйнар.
На лице его без слов читалось множество неприличных выражений, однако ни одно из них не было произнесено вслух.
— Ты молод и горяч, Эйнар. Научись всецело доверять своей леди — она этого достойна и никогда тебя не предаст.
Нарн мягко улыбнулся и вышел, оставив нас наедине. Меня тут же обняли, прижали к себе, вдохнули аромат кожи, поцеловали в шею.
— Умом понимаю, что он шутит и развлекается за мой счёт, и верю тебе — больше, чем кому-либо на этом свете. Но его слова… бесят. Меня никто никогда так не подначивал. А ты… я ради тебя убью. Порву. Загрызу. Уничтожу. Только за одну твою слезинку сотру в порошок. Я клянусь! Клянусь тебе, Серена, ты всегда будешь моим сердцем. Я никогда тебя не обману, не предам. Но и не отдам тоже!
— Жадина-говядина, — прошептала, поцеловав его в щёку.
— Моя.
— Твоя. Но не только твоя.
— Моя, — протянул Эйнар требовательно. — Моя и только моя. Ни с кем тебя делить не хочу.
— Ох уж эти драконы! Любимый, я о наших будущих детях. Так уж и быть, промолчу, что есть ещё родители, друзья, народ, в конце концов, ради которого мы должны…
— Тш-ш-ш! Будешь так говорить, из свадебного путешествия вернёмся не скоро. Там никого, кроме нас двоих, не будет.
Ласковый поцелуй, нежный, словно пёрышко, щекочет губы. Нос касается носа. Дыхание сливается, смешивается. Сбивается. Арка перехода — и мы в нашей спальне.
— Мы не попрощались с гостями, — напомнила я любимому, но тот уже расстёгивал пиджак.
— Попросим де Луара, он сотрёт им память, — отмахнулся он так небрежно, словно это впрямь возможно.
